Я выросла в Расторгуево. Меня туда отправляли каждое лето - и к родне, и в детский сад. Бабушка и дедушка, мамины родители, с 1937 года жили в посёлке, который все местные знали как Ильичевка.
13 двухэтажных домов без удобств. Все обитатели работали на заводе имени Ильича в Москве (Московский Электромеханический завод им. Владимира Ильича Ленина). Моя бабушка была медсестрой в заводском детском саду, который размещался неподалёку от посёлка.
Отдельных квартир не было, каждая семья, а они были не слишком маленькими, занимала одну комнату. Кухни общие, туалет, как принято изящно выражаться, свободного падения, тоже в доме, отчего запашок стоял специфический. Время от времени приезжала машина с цистерной, которая откачивала содержимое выгребных ям, непосредственно примыкающих к фундаментам. Во время этой санитарной процедуры все разбегались.
Во дворах стояли столы, за которыми забивали козла мужики в майках и трениках. Их жены проводили досуг на лавках возле подъездов, увлечённо обсуждая, кто что постирал, что приготовил, как убрал комнату. Обычная для 50 - 60 годов жизнь народа. Я во всем этом жила, притом нецензурных слов не знала до студенческого возраста. Не знаю, почему не впитывала лексику, принятую в посёлке. Наверное, потому, что дома никто никогда не ругался.
Можно подумать, это было мрачное детство? Ничего подобного! Восхитительные вафельные трубочки со сгущенкой в ларьке возле станции, там же - мороженое в стаканчиках там же. Сосновый лес возле поселка, откуда начинался спуск к реке, купания. Детство, когда тебя любят, вообще счастье и позитив.
Еще о Расторгуево: "Стол сервировался фамильным серебром и кузнецовским фарфором", "Мы отправились на танцы, но по взглядам местных девиц поняли - нам лучше уйти".
