Глава 3.
До прошлого года у Алинки была довольно счастливая жизнь, а также полный комплект любящих родителей - мама и папа. Ее любили, баловали, как единственного в семье ребенка.
Отец работал на Севере, был в постоянных разъездах, но зато у них всегда водились деньги, даже на дефицитные товары. Алинка на всю жизнь запомнила, как они его с мамой ждали. Только этим и жили - от встречи до встречи. Встретят отца - два месяца эйфории, потом снова - долгие два месяца ожиданий.
А потом случилось несчастье - тело отца нашли выброшенным из поезда в 100 километрах от дома. При нем не было ни копейки денег. Мама, вернувшись с опознания, в тот день напилась до бесчувствия, впервые в жизни. А потом в ней что-то сломалось. Она не могла ночевать дома, ей все время мерещилось, что в окно кто-то лезет по ее душу. А голос отца куда-то зовет ее...
Первый месяц она таскала дочку по знакомым и родственникам с ночевками. Но скоро ей дали понять открытым текстом, что им не рады, что пора взять себя в руки и жить дальше. И не мучить себя и других. Чтобы заглушить боль и страх, мать начала перед сном напиваться.
Ее уволили с работы, и вскоре она могла работать только техничкой за жалкие гроши. Они начали голодать. А потом все чаще к ним в гости стали наведываться потрепанного вида мужики. Они приносили еду и выпивку, горланили до поздна, оставались на ночлег. На худенькую нескладную девочку, к счастью, не обращали внимания. Она старалась поскорее спрятаться в комнате.
А мать с каждым днем все больше опускалась, теряя человеческий облик. На мольбы дочери образумиться и выгнать мужиков, реагировала болезненно, словно дочь ее ущемляла в правах, кричала и скандалила. Зато, когда выпивала, становилась ласковой и покладистой. Алинка плакала, закрывшись у себя в комнате, и совершенно не видела никакого выхода.
***
Дядя Гриша появился в их доме месяц назад. С золотыми зубами, весь в наколках, он жутко улыбался, выкладывая на стол бутылки и колбасу и попутно рассказывая какие-то скабрезные анекдоты. Мать благосклонно улыбалась, а Алинка поспешно скрывалась в своей комнате.
Сначала он не особо обращал на девчонку внимания, но недели две назад вдруг постучал в ее комнату. Ввалился без приглашения, покачиваясь и улыбаясь во весь рот:
- Прошу вас к столу, сеньорита, голодная небось?
Алинка съежилась и отчаянно замотала головой:
- Не хочу...
- Да ты не бойся меня, - он схватил ее повыше локтя, девочка отпрянула, но он до боли сжал ее руку. - Ну что ты так дергаешься, дикарка прям. Эх, люблю таких, - пьяно ухмыльнулся он, - и где мои 17 лет?
- Я не хочу, пустите, - отчаянно вырывалась девочка.
В эту минуту в комнату ввалилась веселая мать:
- Ну что ты, дочка, ломаешься, дядь Гриша такую вкуснятину притащил, ты сроду такого не пробовала, чесс-слово... Пойдем с нами...
- Не хочу, - Алинка, наконец, выдернула руку, потирая до синяка сдавленное место. И злобно посмотрела на них, как затравленный зверек, - оставьте меня в покое!
Они тогда ушли, пожимая плечами. Но с той поры она стала постоянно ловить на себе неприятные скользкие взгляды этого типа, и каждый раз ее передергивало от его внимания.
А вчера... он пришел к ним раньше времени. Открыл дверь своим ключом. Алинка чуть не упала в обморок, когда он нарисовался в ее комнате.
- Ну здравствуй, крошка, - криво ухмыльнулся он, приближаясь к ее диванчику, на котором она сидела, поджав под себя ноги. - Не ждала?
Девочка вскочила, но тут же была поймана. Реакция у него оказалась молниеносной.
- Куда? - прохрипел он, прижимая ее к себе и дыша в лицо отвратительным перегаром. - Попалась птичка...
- Пустите, - пискнула она, отчаянно вырываясь, - я маме пожалуюсь...
- Ох, испугался, - заржал он и вдруг закашлялся, на минуту ослабив хватку.
И в этот момент девочка вывернулась из его рук, схватила стоящую на столе стеклянную бутылку из-под молока, которым только что пообедала, и треснула его изо всех сил...
Он захрипел и рухнул, как подкошенный. А она с вытаращенными от ужаса глазами и бешено колотящимся сердцем бросилась прочь из дома...