Окончательно утвердить себя в статусе кинозвезды первой величины Хелен Миррен помогла роль Елизаветы II в фильме «Королева», принесшая актрисе золотую статуэтку Оскар. Вжиться в роль венценосной особы ей помогла текущая в жилах кровь русского аристократа Петра Миронова.
Дед Хелен Миррен – русский офицер
Как и в большинстве эмигрантских историй, все беды рода Мироновых начались в 1917 году. До этого всё шло хорошо: дед голливудской актрисы был русским графом, царским офицером, воевал в русско-японскую, помогал организовывать поставки оружия из Англии во время Первой мировой.
В своих мемуарах он писал, что тогда, живя в Лондоне, очень тосковал по России и не мог себе представить на какой долгий срок может растянуться эта разлука с Родиной. Упоминал дед и о том, что крестьяне в их смоленском имении Курьяново даже после революции не спешили делить помещичью землю. Вот, мол, какими хорошими хозяевами были Мироновы!
Последнее, пожалуй, – сказки. Во всяком случае, когда у власти окончательно закрепились большевики, семейный склеп в усадьбе был разорён не меньше, чем у любых соседей. Да и в целом Пётр Миронов склонен романтизировать прошлое своей семьи. Так, Хелен Миррен из дедушкиных мемуаров узнала, что у одного из её предков (фельдмаршала Каменского) в орловской усадьбе Сабурово был свой театр, «в котором играли его слуги».
Актриса видит в этом, если не корни своего увлечения драматическим искусством, то хотя бы примечательную параллель. Она совершенно не понимает, что речь шла о крепостном театре, в котором играли совсем не от любви к искусству, а по абсолютно иным причинам. И уж, конечно, ей невдомёк, что семидесятиоднолетнего фельдмаршала Каменского зарубил топором собственный крестьянин, малолетнюю сестру которого старик растлевал.
Так или иначе, революция заставила графов Мироновых разбегаться куда глаза глядят и начинать писать свою историю с чистого листа. Семью Петра Васильевича приютили в том же Лондоне, где он совсем недавно налаживал связи в рамках Антанты. Его сёстры остались на Родине. Они долго переписывались, но в 1930-е связь прервалась, и можно только догадываться по какой причине.
Как предки Хелен Миррен жили в эмиграции?
Самому Петру Миронову в Лондоне тоже было несладко. К нему и его семье уже никто не относился как к русскому аристократу. На жизнь пришлось зарабатывать самым популярным для эмигрантов способом – водить такси. Однако при всей обиде на большевиков он продолжал любить Россию, мечтал вернуться и даже распорядился отправить его тело для захоронения на Родину.
Совсем по-другому воспринимал окружающую действительность сын Петра Миронова Василий. С двух лет он рос в Лондоне и тяжело переживал, что на этой новой и единственной доступной ему Родине всеми воспринимался чужаком. После смерти властного отца Василий сменил своё имя на Бэзил Миррен, сына Петра сделал Питером, а дочерей Катю и Лену теперь звал Колин и Хелен.
Учить русский язык своим детям он запретил, так что в 2007 году, вернувшись на денёк в Курьяново, голливудская актриса не могла шагу ступить без переводчика. Имение её предков было разрушено, в деревне проживало всего несколько семей, среди которых нашлись и дальние родственники, разысканные актрисой уже в XXI веке.
Её отец, несмотря на наступившую в СССР «оттепель», своих двоюродных братьев и сестёр найти не пытался. Прожив жизнь с клеймом эмигранта, не имея возможности получить хорошее образование, поработав таксистом, с трудом пробившись на место клерка в Министерстве транспорта, он больше всего хотел, чтобы его дети воспринимались англичанами как полноценные сограждане. Родня в СССР, конечно, помешала бы таким перспективам.
Забавно, что при этом Василий Миронов – потомок русского аристократа, вынужденный всю жизнь считать каждый фунт и жить от получки до получки, – в итоге стал ярым социалистом, то есть фактически оказался в одном лагере с теми, кто лишил его семью всех привилегий. А его дочь Хелен Миррен, выросшая в пролетарской среде, прославилась ролями королев и несмотря на все усилия отца сохранила память о своём русском происхождении.
