Тамара Павловна, прозванная подчиненными за суровый нрав Палковной, сидела, зевая, в интернете. Она уже закрывала вкладку, когда выскочившая картинка больно ударила по глазам. Перед ней была удачно сфотографированная и выставленная на продажу… «детская» квартира. Добытая ее потом, нервами, деньгами.
Как только ее стараниями доходы превысили расходы семьи, Пална задумалась о квартире для сына. Женщина властная, она слабо представляла себя покладистой свекровью.
— 2 паука в одной банке не уживутся, — соглашался сын, клятвенно обещая найти жену с квартирой.
Но Тамара по себе знала, что любовь игнорирует резоны, и искала выход из безвыходного положения: денег на квартиру в городе не хватало.
Но сбережения росли, начальство дало ссуду на год, а сотрудник нашел новостройку в пригороде.
— И чего сидим? Чего ждем? — уперла руки в боки подруга, — Вовка вон бронирует квартиру, хоть съезди, присмотрись!
Она присмотрелась, и вечером известила своих:
— Строим двушку в пригороде. Денег нет, но на первый взнос хватит, потом берем кредит и следующие 5 лет живем впроголодь. И маленький (сын заканчивал вуз) сразу же идет на работу. Проценты огромные, поэтому напрягаемся, чтобы меньше переплатить. Но, если выдержим, заслужим счастливую молодость и спокойную старость.
Мужчины согласились: Пална и дома была Палковной. И начались тяжелые кредитные будни.
— Ма, мне нужны зимние кроссовки, — по привычке просил сын.
— Обойдешься ботинками, — отвечала старшая по ипотеке.
Донашивали старое, отменяли поездки и развлечения — все шло в пользу банка. И даже с опережением графика.
А через год, когда почти втянулись и свыклись, пришло счастье: привалило наследство, которое как раз закрыло долг. И когда сын женился, молодые въехали в отдельную, уже отремонтированную квартиру. Которая теперь и продавалась.
Сон улетучился, Тамара тупо смотрела на фото. Подошел муж. Показала. Обычно спокойный, он прореагировал бурно.
— Звони им! — кричал мужчина, бегая по квартире.
— 12 ночи, куда звонить? — она еле ворочала языком: от обиды стало физически плохо. Мало того, что продают без спроса, так даже не сказали…
Муж, накричавшись и набегавшись, уснул. А Пална до утра размышляла о детской неблагодарности.
На следующий день вызвала сына «на ковер» прямо на работу.
— Да не собирались мы от вас ничего скрывать, просто разместили быстро, — заявил он.
— Хорошо, продадите, что дальше? — Тамара старалась держаться достойно.
— За эти же деньги купим трешку, — и сын назвал еще более далекий пригород.
— А ремонт? — спросила мать, помня, как долго приводилась в порядок их квартира
— Ну, за годик-другой сделаем, — бодро ответил мечтатель.
— А где жить будете годик–другой с 2-мя детьми? — поинтересовалась она почти ласково.
— Дык с вами! — добил сын.
Отвечать не пришлось: он все понял по выражению ее лица. И с обидой бросил:
— Я так и знал, что ты не захочешь помочь!
Пална посидела, собираясь с мыслями, и почти спокойно сказала:
— А теперь послушай меня. Ты забыл, как, приходя за полночь с гулек, чуть не с порога рыбкой нырял в постель? Потому что я плохо сплю, и проснувшись — уже не засну! А потом на работе не могу работать и зарабатывать деньги, которыми ты до сих пор пользуешься! 2 года, в 2-х комнатах, с 2-мя детьми, которые не приучены к режиму! Ты хоть понимаешь, что мы просто не проживем столько в таких условиях? Ну, а если так, то и я не хочу тебя понимать — квартиру продавать не разрешаю. Да, она твоя де-юро, но моя — по факту и справедливости! Построй свое, хоть плохонькое жилье, и тогда распоряжайся. А этим — не смей!
Сын ушел, обиженный, но смирившийся. А через неделю разразился кризис. Тамара представила, что было бы, успей дети продать квартиру не за валюту, и перекрестилась, поблагодарив Бога.
После этого случая она перестала помогать им деньгами, сказав себе:
— Если любить и жалеть тебя некому, делай это сама! Отныне ты у себя будешь на 1 месте. Все остальные — потом.
И такое драконовское решение всем пошло на пользу. Дети, не рассчитывая на помощь, быстрее встали на ноги. А родители наконец-то работали, чтобы жить, а не наоборот.