Ссылка на Ridero: https://ridero.ru/books/khroniki_mertvykh_gorodov/
Ссылка на ЛитРес: https://www.litres.ru/aleksandr-vasin-23618483/hronik..
От составителя
В сборник вошли рассказы-призёры конкурса «ХРОНИКИ МЁРТВЫХ ГОРОДОВ» — организатор сообщество ВКонтакте «Леди, Заяц & К» (https://vk.com/ledy_zaytc_k).
Конкурс проводился в три этапа: реалистический рассказ, фантастический рассказ и сказка. Для каждого этапа предлагалась иллюстрация, содержание которой, по замыслу организаторов, должно было органично вписаться в повествование.
Оценивали конкурс жюри в составе: писатель Тим Волков, журналист Алексей Сидоров, редактор Виталина Дзярик, композитор Андрей Гучков и художник Юлия Ростовцева. Спасибо им за оценки и комментарии. Услышать от специалистов такого высокого уровня рекомендации — очень ценно.
Отдельное огромное спасибо: Виталине Дзярик — за редактирование работ и Юлии Ростовцевой — за прекрасную обложку, которую она сделала для сборника.
В сборнике «чёртова дюжина» сказочных реалистично-фантастических историй. Думаю, описывать их нет смысла. Лучше читать и наслаждаться фантазией авторов.
Друзья, спасибо за добрую атмосферу, внимание и доброжелательность во время проведения конкурса.
Сергей Кулагин,
март 2020 года
Жан Кристобаль Рене
ПЕРЕВЁРНУТЫЙ ГОРОД
Элла жила в огромном городе. Таком огромном, что за день пешком не исходишь. Город возносил к небу бетонные стены, и девочке казалось, что это сказочные замки тянут серые пальцы неприступных бастионов к синему простору, пропитанному солнечным светом и пением птиц. А ещё город представлялся ей нищим стариком, который курил дешёвые сигареты, кашлял и ворчал, замолкая лишь на ночь. Мама смеялась над её фантазиями, папа улыбался виновато и убегал на работу. Только бабушка — папина мама — всегда внимательно выслушивала и даже задавала вопросы. Нет, Элла, конечно, фантазировала. И знала, что замки и старик — придумки. Но ей так хотелось поделиться этими придумками!
Бабушке она доверила и свою главную тайну. Ту самую, из-за которой её год назад, незадолго до восьмилетия, водили к психологу. Тогда, увидев Перевёрнутый город, она сразу сообщила о нём маме. Показывала пальцем на здания, висящие в небе вниз шпилями, и восхищённо комментировала увиденное. Родители вначале не отнеслись всерьёз к её рассказам, но потом, когда целый месяц Элла продолжала настаивать на своём и добавлять всё новые подробности, её отвели к врачу.
Девочка не запомнила имя строго одетой мадам, которая долго и подробно расспрашивала её о городе. Отвечать не хотелось. Женщина изо всех сил изображала заинтересованность, но Элла ей не поверила. Поэтому неохотно буркнула парочку ответов, а потом и вовсе замолчала, уставившись в окно. Там, за стеклом, бурлил серый город. А в вышине висел вниз головой его двойник. Точнее, это тогда он казался двойником. Сейчас-то Элла знала, что он совсем другой.
После похода к врачу у неё появилась Тайна. Папа и мама успокоились, решив, что психолог сделал своё дело, а Элла научилась хранить секреты. Только с бабушкой она так и осталась откровенной. Они долго бродили по улицам, выискивая здания повыше, поднимались на лифте к смотровым площадкам на крышах, откуда девочка могла разглядеть подробней небесные строения. Выслушивая внучку и всматриваясь вверх, бабушка удивлённо распахивала глаза, кажущиеся огромными за диоптрическими линзами. Она искренне верила Элле, хоть ни разу не рассмотрела то, о чём девочка рассказывала. Старушку все считали милой безобидной чудачкой, и только внучка знала, что бабушка — мечтатель. Такой же, как она.
Во время этих походов Элла впервые увидела жителей небесного города. Они не были отражением обычных людей, хоть и одевались так же, и внешне от них не отличались. Вон, собрались на симметричном (слово, которому научила бабушка) здании. И смотрят на мир внизу. Или вверху? Для них же обычный мир вверху, наверно. Уж они-то знают о существовании нашего города! Показывают пальцами, обсуждают. У некоторых — бинокли. Элла часто видела, как передают их из рук в руки.
— Бабуль, они такие странные... Там почти нет детей, но много старичков и старушек!
— Да ну! — цокала языком бабушка. — А ты помаши им. Дай знать, что видишь.
И Элла старательно махала. Антиподы всегда отвечали. Радовались, что их заметили. Смешные.
Вы, наверно, подумали, что Эллу только бабушка и любила? Нет, конечно. Любили её и папа с мамой, и соседи. По-своему любили и никогда не желали ей зла. Просто не понимали и считали чудачкой, как и бабушку. Любил Эллу и соседский мальчик Джордж. Впервые она увидела его в тот день, когда выходила вместе с бабушкой на очередную прогулку. Возле их дома остановился огромный грузовик, и мускулистые грузчики заносили в подъезд старую, но хорошо сохранившуюся мебель.
— Ух ты! — воскликнула бабушка. — Это, видимо, соседи с первого этажа. Элла, давай пойдём, поздороваемся.
Девочка слегка покапризничала: день был ясным, на небе ни облачка. Перевёрнутый город манил блестящими шпилями и изумрудом парков. Однако, бабушка-мечтательница, когда ей это было нужно, вполне могла проявить себя строгой воспитательницей. В такие моменты перечить ей было бесполезно. Вздохнув, Элла зашагала к пикапу, из которого как раз выходили хозяева мебели. Кислое выражение на личике девочки сменила заинтересованность, когда вслед за родителями из машины выбрался Джордж. Рыжему мальчику было столько же лет, сколько и ей. Худой, словно тростинка, бледный. Уже позже бабушка рассказала о его болезни, но в этот день Эллу заворожили искорки веселья в глазах Джорджа. Они с бабушкой ещё не подошли, а он уже махал им худой рукой.
— Здравствуйте, сестрички!
Бабушка прыснула в кулак, Элла удивлённо воззрилась на заливающегося смехом шутника. Конечно, они были похожи с бабушкой и походкой, и улыбкой, и пронзительно-синими глазами. Но «сестрички»! Вот ведь дурачок. Всерьёз девочка обидеться не успела. Пока бабушка чинно здоровалась с родителями Джорджа, тот просто закидал её кучей вопросов и историй. Отвечать на вопросы Элла не успевала, но из рассказов в первый же день узнала о соседях столько, что хватило бы на год общения. Несмотря на болезнь, а может и вопреки ей, мальчик просто бурлил энергией и заряжал ею всех вокруг. Бабушка так его и окрестила — Батарейка. Джордж был в восторге от такой клички и каждый раз громко смеялся, когда его так «обзывали». Наверно, будь мальчик здоров, Элла, обделённая общением со сверстниками, считающими её ненормальной, предпочла бы дружбу возможности любоваться Перевёрнутым городом. Но, увы, новый сосед редко появлялся во дворе, да и в гости они друг к другу почти не ходили. Дело в том, что папа и мама Джорджа переехали в город, чтобы быть поближе к клинике. Большую часть времени мальчик проводил в госпитале, возвращался оттуда бледным, ещё более похудевшим, но с неизменной улыбкой на плутоватой физиономии. Бабушка и Элла всегда знали дни перерывов в лечении и прибегали проведать соседей.
Тем временем лето тихо приближалось к завершению. Скоро должны были начаться уроки, а это значит, что прогулки переносились на уикенд и ограничивались отдыхом от домашних заданий. Ещё это означало, что будет меньше встреч с Джорджем — мальчиком-батарейкой, умеющим заряжать задором двух неугомонных «сестричек».
Август умело раскрасил небо между городами синей краской, прикрепил к шпилям помпончики взбитых облаков и пропитал воздух ароматами многочисленных булочных. В это утро Элла и бабушка наконец оказались на смотровой площадке самого высокого здания в городе. Реконструкция (ещё одно смешное слово) завершилась, и посетители хлынули на крышу небоскрёба, чтобы смотреть вниз. А Элла мечтала взглянуть вверх. Ведь в этой точке здания нижнего и верхнего города почти соприкасались. Увиденное трудно передать словами. Жители Перевёрнутого города оказались на расстоянии вытянутой руки. Они смотрели на девочку с удивлением, а потом, когда убеждались, что она их видит — с восторгом. Элла пыталась заговорить с ними, но не слышала ответов. Словно там, на верхней площадке, кто-то выключил звук. Прикасаться к ней люди не спешили, хоть бабушка, приобняв внучку, позволила той тянуть пальцы к небу. Старики и старушки, несколько девушек, один парень и двое детей просто расступились, виновато улыбаясь. Не протянули в ответ руки. Элла поняла, что ведёт себя некрасиво и больше не делала попыток прикоснуться к жителям таинственного верхнего мира.
Через неделю после того, как открыли площадку, «сестрички» увидели воздушный шар. Точнее, его увидела Элла. В этом и была странность. Аэростаты не редкость в таком большом городе. Но этот не был виден бабушке и, следовательно, принадлежал Перевёрнутому городу. Правда, поднялся он снизу. Вышел из тени огромного здания и заблистал в лучах утреннего светила, словно бабочка с бело-оранжевыми крыльями.
Элла заворожённо следила за ним взглядом, открыв от восхищения рот. Шар величественно проплыл в каких-то пяти сотнях футов от ограждения, и девочка смогла рассмотреть его во всей красе. Огромный пузырь оболочки, прутья лёгкой гондолы, и несколько пассажиров. Старик, две старушки и...
У Эллы почему-то задрожали колени. Огромный, как скала, человек стоял к ней спиной. Не было сомнений в том, что именно он управляет шаром. Мозолистые лапищи крепко сжимали рукоятку управления, пламя с рёвом рвалось вверх, послушное его воле. Пассажиры выглядели растерянными, даже напуганными. А воздухоплаватель просто излучал уверенность и мощь. А ещё он внушал девочке страх. Она умоляла небеса, чтобы он не обернулся. Непонятно, что так пугало. Плащ из чёрной струящейся ткани? Рассыпанные по спине волосы неухоженной шевелюры? Звериная мощь гигантской фигуры? Элла не смогла бы ответить.
Картина промелькнула и исчезла. Шар устремился ввысь. За долю секунды он перевернулся гондолой вверх, в сторону Перевёрнутого города, и постепенно скрылся между домами. Элла перевела дух и только тогда почувствовала, что её трясёт за плечо обеспокоенная бабушка.
— Что с тобой, милая? На тебе лица нет.
Девочка хотела ответить и, неожиданно для самой себя, расплакалась. Горько и безутешно. Бабушка больше не расспрашивала её. Обняла крепко, погладила по волосам, шепча на ушко слова успокоения. Когда «сестрички» уходили с крыши, Элла обернулась. Жители Перевёрнутого города смотрели ей вслед. Смотрели грустно, сочувственно.
* * *
Встреча с воздушным шаром стала переломной в жизни Эллы. Она больше не хотела прогулок, не смотрела вверх. Она боялась увидеть шар и человека, который им управлял. Наверно, она видела их и раньше, но не придавала значения аэростату. Но сейчас ей было страшно. Бабушка всё понимала и не спешила выспрашивать внучку. Ждала, что сама расскажет. Наверно, так бы и произошло, не случись то, о чём хотим сейчас рассказать.
Бабушка слегка прихворнула. Возможно, сказалось отсутствие прогулок, а может, наоборот — её продуло на крыше прохладным предосенним ветерком. Элла вот уже неделю сидела дома. Скоро должны были начаться уроки. Она грустила, но не рисковала выходить из дома одна. Возможно, боялась увидеть шар. Ночью её разбудил лёгкий шорох. Приоткрыв глаза, девочка увидела в дверном проёме... бабушку. Та смотрела на внучку и, словно, сквозь неё. Потом, отвернувшись, зашагала по коридору. С секунду Элла размышляла. Потом бросилась следом. Бабушка ступала почти неслышно. Шла в сторону двери на балкон. Сквозь прозрачную дверь виднелось что-то огромное. Узнавание. Элла ахнула, прикрыла рот ладошками, чтоб не закричать. На высоте четвёртого этажа, прямо напротив их балкона, висела гондола. Яркий отсвет пламени высвечивал массивную фигуру воздухоплавателя. Сердце пропустило удар. Всё тело сковал страх. Не сдвинуться, не крикнуть. Пока девочка уговаривала себя, бабушка распахнула дверь, шагнула на широкий табурет и потом в предупредительно распахнутую дверцу гондолы. Как только она захлопнулась, страх слегка отступил. Ровно на столько, чтобы крикнуть:
— Нет! Нет!!
Гондола отделилась от балкона, плавно отплыла в темноту. Оцепенение спало. Элла бросилась к перилам, поймала грустный взгляд бабушки. А ещё — оценивающий взгляд горящих, словно угли, глаз воздухоплавателя. Страх испарился. Только отчаяние и чувство потери. Щемящее, горькое.
— Неееет!!!
Увеличивалась пропасть между шаром и балконом. Росла темнота в душе. Потом чёрная ночь приняла в свои объятья потерявшую сознание девочку.
* * *
Элла очнулась не в своей постели. На балконе. Наверно, прошло совсем немного времени. Было всё ещё темно. Над головой, далеко-далеко, мерцали звёзды. Или это огоньки перевёрнутого города? Город! Бабушка!
Девочка бросилась в дом. Почему везде горит свет? Почему у двери бабушкиной спальни стоит взъерошенная мама? Кто плачет там, в комнате? Папа?
Мама крепко обняла Эллу, зашептала какие-то непонятные слова. А та всё шептала: «Нет! Бабушка!»
* * *
Элла пошла в школу по истечении месяца с начала уроков. Врачи-психологи, долгие разговоры с папой и мамой. Она замкнулась, не рассказывала об увиденном. Собственно, её ни о чём и не спрашивали.
«Девочка потеряла бабушку...»
« ... психологическая травма...»
«Не напоминайте ребёнку о похоронах!»
С неё сдували пылинки, улыбались при каждой встрече, боялись, что она замкнётся в себе. И не подозревали, что вместе с тоской по родному человеку её мучает страх за бабушку. Ту самую, которую все оплакивают. Ту, которую утащил в Перевёрнутый город чёрный человек.
Через несколько дней после похорон Элла попробовала встретиться с Джорджем. Увы, хоть мальчик-батарейка и был дома, хоть мать Джорджа очень сочувствовала горю и одиночеству соседской девочки, но к другу её не пустила. Обняла, крепко прижала и, почему-то, плакала.
Уроки немного отвлекли от мрачных мыслей. Большую часть дня над головой был потолок. Перевёрнутый город Элла видела лишь в моменты, когда шла к школьному автобусу, или от него. Смотреть не хотелось. Она боялась увидеть шар. И, хоть и хотела подняться на ту крышу, хоть и хотела встретить бабушку, но до смерти боялась взгляда рубиновых глаз.
Следующее событие произошло снова ночью. Предчувствие чего-то непоправимого сжало сердце, выгнало на тот самый балкон, с которого шагнула в шар бабушка. Пустое небо. Точнее, заполненное зданиями Перевёрнутого города. Спящими, словно заброшенными. Теперь она уже знала, что город и правда мёртв. Что он — пристанище тех, кто ушёл. Кого увезли не по доброй воле.
И у балкона — никого. Сердце, бьющееся испуганной птичкой в рёбра, успокоилось. Показалось. Хорошо, что просто показалось...
Элла опустила взгляд и вскрикнула. Шар приземлился во дворе. Возле соседнего подъезда. Бледная фигурка мальчика-батарейки уже стояла в дверях. Пока Элла путалась в туфлях, пока бежала по ступеням вниз, Джордж уже дошёл до гондолы. На этот раз Элла не раздумывала ни секунды. Бросилась к мальчику, попыталась схватить за руку. Пальцы прошли сквозь него. Элла всхлипнула, сделала шаг, ступив на бугристый пол плетёной гондолы. В ту же секунду в уши ударило заунывное завывание. Словно ветер в трубах пел грустную песню. Звуки снаружи исчезли. Их заменило невнятное бормотание. Песня? Песня! Воздухоплаватель, отвернувшись, что-то мудрил с агрегатом, испускающим пламя. И пел под нос какую-то странную залихватскую песню. Слов невозможно было разобрать, только невнятное: «бу-бу-бу».
— Что ты делаешь здесь!?
Ни разу ещё Элла не видела Джорджа таким серьёзным и испуганным. Казалось, мальчик-батарейка неспособен на это. Тем не менее, сейчас он был таким.
— Я пришла за тобой, Джордж! Ты не должен уходить. Вначале бабушка, потом ты. Не уходи, прошу тебя!
Черты лица собеседника разгладились. Словно прежний мальчик-батарейка вернулся. В глазах мелькнул озорной огонёк. Мелькнул и погас, вновь сменившись озабоченностью. Джордж пригляделся к подружке, выдохнул облегчённо.
— Я думал, и ты. Ох, как же ты меня напугала! Уходи скорей! Тебе рано в город мёртвых. Очень и очень рано. Бабушка? Прости, я не знал. Сочувствую. И обещаю найти её!
Произнеся это, мальчик развернул её и вытолкал за плечи из гондолы. Дверца захлопнулась, по барабанным перепонкам ударила тишина спящего города. Элле больше не было страшно. Она не испугалась даже тогда, когда рядом с Джорджем возник гигант-воздухоплаватель. Махнул ей рукой, потом повозился с механизмом. Блеск пламени. Аэростат плавно взмыл в небо. Навстречу шпилям Перевёрнутого города.
* * *
Три года спустя.
Элла сидела возле мольберта. Ветер, почти неизбежный на такой высоте, трепал её каштановые кудри, играл с плохо закреплённым уголочком ватмана. Девочка вонзила поглубже в дерево жёлтую кнопку, закрепляя акварель, глянула поверх неё на расстилающийся внизу город. Второй день она рисовала необычную картину. Второй день посетители крыши небоскрёба наблюдали, как на белом листе появлялись очертания зданий и их отражения в небесной синеве. Сегодня, несколькими смелыми мазками, она пририсовала к картине воздушный шар. Подвешенный между мирами проводник. Слуга неизбежности.
Краешком глаза девочка заметила движение. Глянула, озорно улыбаясь. Бабушка и Джордж сразу расплылись в улыбках и подняли вверх большие пальцы. Они очень радовались успехам Эллы, постоянно угадывали часы её прихода и неизменно оказывались на крыше. Мальчик корчил рожи, непрерывно о чём-то болтал. А бабуля нежно улыбалась «сестричке».
Их поддержка очень воодушевляла девочку. Она росла как художник. Это признавали все, от родителей до учителей. Никому не рассказывала о «группе поддержки». Зачем? Всё равно не поверят. Главное, что родные ей люди — рядышком.
Ей почему-то казалось, что память хранит их вернее, чем самые лучшие заклятия. Потому и собираются на крышах жители Перевёрнутого города. Потому и выискивают в толпах родные лица. Потому что пока их помнят, они никуда не исчезнут.
Опубликовано с разрешения автора.