Третья беременность для Настаси стала полной неожиданностью. После смерти Абдаллаха ей весь белый свет был не мил, что уж тут говорить о беременности, которая, к слову, сильно отличалась от двух предыдущих. Изнурительная тошнота, постоянные обмороки и головокружения.
Ребенок словно испытывал свою мать на прочность. Хюррем уверена — это будет шехзаде. Однако родилась девочка, и Настася даже не пыталась скрыть разочарования. Ведь она так хотела сына! Но немного поразмыслив, поняла — зря расстроилась. Правило: одна наложница — один сын в гареме никто не отменял, а ее положение еще не было настолько крепким, чтобы чувствовать себя уверенно. А когда оказалось, что султан безумно полюбил девочку, которую назвал красивым именем Михримах, поняла — зря огорчалась. Дочери — тоже неплохо. В будущем она станет ее верной помощницей и защитницей братьев.
Маленькая улыбчивая принцесса росла просто прехорошенькой, настоящей куколкой, или как говорили итальянцы «pupa». Ребенок собрал все лучшее, что было у родных. Она обещала стать красавицей — огромные карие, медового цвета глаза, золотистые, не такие яркие, как у матери, волосы, красиво очерченные, как у валиде, губы. Ко всему прочему, девочка оказалась смышленой и, как старший брат Мехмед, способной к наукам. Ей довольно легко давались языки, она любила поэзию, наизусть читала Фирдоуси и любимого отцом Омара Хайяма.
Сулейману доставляло огромное удовольствие общаться с дочерью, которую называл главной усладой своего сердца. Михримах сразу сообразила: грозное сердце падишаха можно растопить только лаской и едва тот появлялся на пороге, тут же с разбегу прыгала ему на шею и нежными поцелуями покрывала суровое лицо. Он мгновенно таял, улыбка озаряла его лик и в эти моменты маленькая принцесса могла вытребовать все на свете. Потребуй луну, достал бы и луну с неба. Лично Хюррем в этом ни минуты не сомневалась.
Но одно беспокоило мать — капризный характер дочери. Перед глазами были султанские сестры и ей очень не хотелось, чтобы Михримах стала такой же злой и заносчивой, как и ее тети, поэтому очень надеялась, что получится воспитать, если не добрую, то хотя бы сострадательную к чужим бедам девочку.
Порой поступки принцессы пугали. Иногда она вела себя очень жестко по отношению к рабыням. Однажды Хюррем застала очень неприятную сцену — Михримах выливала на пол сладкий шербет и заставляла служанку вытирать сделанные ею лужи. И при этом кокетливо поглядывала по сторонам. Настася, не долго думая, тут же распорядилась дать дочери в руки влажную тряпку и все вытереть. Крик стоял такой, что в ушах зазвенело. Как такой возможно! Она же принцесса... Вскоре оказалось, что урок не пошел впрок.
Обиженная на мать, Михримах изрезала ножницами ее кафтан. Причем, причиной стал не разлитый шербет, а запрет отправиться на конную прогулку вместе со старшим братом. Доводы, что взрослой девочке, принцессе исполнилось семь лет, нельзя долго находиться в мужской компании, не помогли. Она настойчиво требовала делать так, как приказывает. Ибо все в этом мире должно служить только ей одной, любимой дочери падишаха.
Этого прощать было никак нельзя. К тому же Михримах, когда Хюррем стала ругать, тут же перекинула вину на маленькую болгарку Эфсун, которую буквально на днях привезли в гарем. Принцесса тыкала ей в бок пальчиком и твердила капризным голосом:
— Это все сделала она!
Новая рабыня горько плакала и дрожала от страха. Девочка очень боялась наказания, ибо ей все говорили о том, какая султанша злобная госпожа.
Михримах меж тем использовала свой любимый трюк, кинулась матери на шею и стала осыпать ее нахмуренное лицо поцелуями. При этом твердила, что она обиделась, но кафтан не трогала. И если бы не Дайе-хатун, которая как оказалось, все видела и слышала, Эфсун и верно была бы строго наказана.
Верная нянька Мехмеда терпеливо ждала, как развернутся события, а когда увидела, что принцесса не собирается признаваться, сама все рассказала. И сделала это вовремя, Хюррем уже поверила маленькой преступнице. Сообразив, что отпираться смысла нет, принцесса, насколько это было возможным, приняла самый невинный вид и спросила:
— А разве мы настолько бедны, что не можем себе позволить купить новый кафтан? Или наша казна опустела?
Первым желанием у строгой матери было ударить ее по губам, но сдержалась, приказала взять в руки иголку и нитку и срочно все исправить. Само собой, носить это наряд Хюррем не собиралась, но наказание должно было остановить Михримах от дальнейших подобных проступков. Однако дочка ничего слушать не желала, отчаянно сопротивлялась и кричала, что представительнице Османской династии не к лицу заниматься рукоделием, для этого есть рабыни, купленные на базаре.
При этих словах Хюррем тут же вспомнила все оскорбления, которые довелось слышать прежде и несколько раз встряхнула строптивицу. Дочка испугалась и вытаращила огромные глазенки, но упрямо продолжала стоять на своем.
А когда в покои вошел, привлеченный шумом, дорогой папочка и, не разобравшись в ситуации, тут же принялся защищать свою любимицу, и вовсе расшумелась, даже стала топать ногами. Хюррем строго попросила не вмешиваться в процесс воспитания дочери, но он ничего не хотел слушать. Твердил, что Михримах — его сокровище и ей все позволено. А когда страсти накалились и вовсе повторил любимую фразу:
— С одной стороны мир, с другой Михримах…
Как умная мать, Настася понимала — баловать девочку, да еще с таким сложным характером, нельзя. Никто не знает, что ее ждет в будущем. Отцовские руки, дай Аллах им силы, не всегда смогут держать грозный меч Османа и что тогда? Сколько подобных примеров знает история! О чем и заявила любящему папаше.
Присутствующая при этом разговоре Михримах довольно посматривала по сторонам. Девочка была уверенна — наказание получит Эфсун-хатун, а она останется не причем. Но тут случилось неожиданное. Султан обратил внимание на ее высокомерный вид, неожиданно поменял тактику и распорядился оставить любимицу без конных прогулок на месяц, а чтобы поняла, насколько была не права, отправил на неделю работать в швейную мастерскую.
Хюррем было очень жалко смотреть, как дочка маленькими пальчиками сшивает плотную ткань и плачет от усталости, но сдерживала чувства и молчала. На этот раз урок пошел на пользу. Принцесса забыла о капризах и во всем стала слушаться мать.
Публикация по теме: Меч Османа. Книга вторая, часть 54
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
