В 1863 году в России открыли первый детский сад. Само название «детский сад» появилось в 1837 году в Германии, когдапедагог Фридрих Фребель открыл дневной приют для малолетних(Kinderbewahranstalten). Длинное название как-то сразу не прижилось, и он быстро заменил его коротким Kindergarten – «детский сад». Фребель считал детей божьими растениями, а главную задачу воспитателя, как работника сада, видел в том, что растить детей с особой любовью.
Мода на детские сады вскоре докатилась и до России. Так, в 1863 году, благодаря женепрофессора Карла Люгебиля, первый в нашей стране садит был открыт в Петербургена Васильевском острове. Интересно, что нашим людям идея коллективного выращивания детей не понравилась. Например, российский ученый Николай Пирогов считал, что «излишняя чрезмерная регламентация коллективных игр и забав делает детей несвободными». А врачи вообще сразу окрестили детские сады рассадниками болезней.
В Москве детские сады появились в 1867году. Первый из них был открыт фрейлейн К. Герке в квартире на третьем этаже наБольшой Конюшенной.
Обставлен этот первый своеобразный детский сад был на «типично немецкий лад». Принимали там не только малолетних детей, но даже десятилетних. Детей учили искусству бальной церемонии, в том числе делать книксен на паркете. Александр Николаевич Бенуа - русский живописец, график, искусствовед, - вспоминал, как его, семилетнего, мать потащила в «пансион» к этой добродушной фрейлейн: «Вот и потащили меня к этой фрейлейн Герке, которая жила в третьем этаже, в доме лютеранской церкви, в квартире, обставленной (как мне помнится) на типично немецкий лад. Сама фрейлейн мне понравилась. У нее было мятое, старообразное, остроносое лицо, но доброта светилась из ее серых глаз, и встретила она меня с милой лаской. Понравились мне и дети, которые все были моложе меня и среди которых я, почти семилетний, чувствовал себя великаном. Без протестов и особенных страхов я расстался с приведшей меня мамочкой, и весь первый день прошел в интересных играх, в течение же следующих недель я постепенно и совсем свыкся с чужой обстановкой. Но недолго было мне суждено оставаться в этом пансионе. Глупейший случай положил тому конец. Прыгая на одной ноге в какой-то игре по гладко натертому полу, я поскользнулся и со всего размаху шлепнулся прямо на нос. Было очень больно, но еще болезненнее я ощутил свой позор, а когда я увидел потоки льющейся из носу крови, то мне чуть не сделалось дурно. Впрочем, не обошлось тут и без известного наигрыша. Я смутно чувствовал, что чем ужаснее будут мои страдания и жалобы, тем позорность моего падения будет менее значительна, а потому я не только плакал, пока мне мыли и бинтовали нос, положив на него компресс, но я продолжал плакать и стенать на всем пути до дому, куда меня и отвезла одна из воспитательниц пансиона. Дома я уже вовсе не страдал, однако устроил целый спектакль, чем совершенно переполошил бедную мамочку. Я даже сам потребовал, чтобы меня уложили в постель, как “настоящего раненого”! К вечеру все прошло, а на следующее утро я вполне мог бы отправиться в пансион, но тут я решительно запротестовал, мне казалось невыносимым, чтобы я, опозоренный, снова предстал перед всеми этими дамами и перед моими товарищами-малышами! По слабости сердечной, мамочка, несмотря на заплаченный триместр, сдалась, и я уже больше фрейлейн Герке не видал».
В следующие два года дошкольные учреждения открыли в Смоленске, Иркутске, Воронеже, Тбилиси, Ораниенбауме. В 1870-е годы детские сады появились в Варшаве, Киеве, Одессе, Ташкенте и других городах Российской империи. Все эти учреждения были частными и платными.
