Продолжение — начало 2021 год в России объявлен в честь 800-летия со дня рождения князя Александра Невского. Мрачное время выковывает "мужей храбрых"
Одержавшего победу над шведами Александра новгородцы встретили восторженно. Но гóспода, внешне славившая князя вместе с другими — в душе этих восторгов не разделяла. Её беспокоила растущая популярность молодого полководца, ибо она понимала, что такой князь не захочет оставаться послушным исполнителем чужой воли.
Народоправство в Великом Новгороде было только вывеской — на деле всем заправляла боярская и купеческая верхушка, оберегавшая свою власть очень ревниво. Князь ей был нужен только как защитник от внешних врагов. Он был не наследственным, а выборным, в Новгород всегда приходил со своей дружиной, и выбирали его обычно с таким расчётом, чтобы в случае необходимости он имел возможность дополнить недостающую Новгороду воинскую силу из своего «природного» княжества. Но в то же время гóспода принимала все меры к тому, чтобы эта сила не могла обеспечить князю захват прочных позиций в самом Новгороде и получение действительной власти.
Так, по новгородским законам, князю, его боярам и дружинникам — запрещалось приобретать в землях города недвижимое имущество (даже на арендных началах). Запрещалось принимать недвижимость или крестьян в залог. Князь не имел права жаловать никого из отличившихся новгородцев землёй или привилегиями, как и наказывать провинившихся и т. д. Иными словами, в Новгороде князь имел гораздо меньше прав и свободы действий, чем любой воевода в иных княжествах.
Александр Невский, — также как и его отец, — активно боролся за расширение княжеской власти в Новгороде. И после разгрома шведов, почувствовав под собой твёрдую почву — начал действовать в этом направлении с большой решительностью. Он мало считался с запретами гóсподы, не упуская случая подорвать силу и значение наиболее своенравных новгородских бояр, укреплял положение преданных ему людей и во многих случаях вершил суд своим именем.
Как следствие всего этого, очень скоро гóспода, позабыв на время свои собственные раздоры — объединилась против Александра. На созванном вече, — где бояре, как обычно, заранее обеспечили себе победу путём угроз и подкупов, — князю бросили ряд несправедливых обвинений и победу его над шведами представили как авантюру, принесшую Новгороду больше вреда, чем пользы. Возмущённый Александр, не дождавшись даже конца вечевого схода — покинул Новгород и уехал в город Переяславль-Залесский, принадлежавший его отцу.
Но и не прошло и года, как новгородцам пришлось звать его обратно: рыцари-немцы захватили город Изборск, а вслед — и Псков. Отметим, что овладеть этой неприступной крепостью (выдержала 26 осад, ни разу не была взята неприятелем) — удалось только благодаря измене псковского посадника Твердилы Ивановича и нескольких бояр, отворивших осаждающим ворота. Но так или иначе — к концу 1240 года немцы прочно утвердились на Псковщине, а затем двинулись в новгородские земли. В короткий срок они захватили Копорье (где сейчас же начали строить сильную крепость), овладели всей Вотской пятиной, опустошили берега Луги и, взяв Сабельный Посад, оказались в сорока верстах от Новгорода. И тогда народ заставил гóсподу снова звать Александра. По общему мнению, только он способен дать решительный отпор врагу.
Однако возвратиться в Новгород Александр не пожелал, вместо него князь Ярослав Всеволодович послал туда своего второго сына — Андрея. Но вече его не приняло. К Александру теперь отравился сам новгородский епископ Спиридон с выборными людьми, — они молили князя позабыть прежние обиды и спасти Новгород. Выговорив себе некоторые особые права, Александр изъявил согласие. Немедленно собрав войско из новгородцев, ладожан и карелов, он внезапным ударом отобрал у рыцарей крепость Копорье, затем нанёс ещё несколько поражений, и к концу 1241 года — полностью очистил новгородские земли.
Получив от Переяславского княжества подкрепление, что привёл брат Андрей, в начале следующего года Александр двинулся в подвластную Ордену землю эстов, но по пути неожиданно для всех свернул к Пскову и, застав немцев врасплох — овладел городом. Пополнив свое войско псковичами, продолжил поход в ливонские земли.
За Чудским озером, уже в пределах вражеской земли, передовой отряд Александра, под начальством псковских воевод Домаша и Кербета, натолкнулся на главные силы неприятеля и был разбит. Домаш пал в этой битве, а ободрённые победой рыцари двинулись по пятам бежавших псковичей. Тогда, поняв, что немцы сами ищут генерального сражения, князь решил дать его в наивыгоднейших для себя условиях. Он отошёл назад, к замершему Чудскому озеру и, расположив своё войско на льду, стал ожидать подхода меченосцев. Как будет видно из дальнейшего, в выборе позиции и в плане битвы Александр проявил подлинную гениальность, ибо учёл до мелочей и использовал всё, что могло способствовать его победе.
Подлинное место Ледового побоища долгое время оставалось спорным, и только ближе к 90-м годам прошлого столетия его удалось определить вполне точно.
Из летописей было известно лишь то, что сражение произошло на льду Чудского озера «у Вороньего Камня, на Узмени», и, что разбитых немцев гнали оттуда 7 верст «до Соболического берега», причём часть их провалилась под лёд.
Таким образом, для определения места битвы есть три ориентира: Вороний Камень, Узмень и Соболический берег. Но оказалось, что Вороньих Камней около Чудского озера более десятка, названия Соболического или Собольего берега не сохранилось даже в народной памяти, а что касается Узмени, то удалось установить, что на западном берегу озера была деревня Узменка. Но это не внесло в дело ясности, ибо Узменью называли также пролив между Чудским и Псковским озерами, и даже южный угол Чудского озера, ныне называемый Тёплым озером. В силу этого возникал ряд неясностей: что подразумевал летописец под названием Узмень? С Вороньими камнями был ещё бóльший выбор: кроме того, что все эти камни находятся на берегу, — сам собой напрашивался вопрос: как битва могла произойти у одного из этих камней и в то же время в семи верстах от берега?
В целях обстоятельного изучения всех деталей, в 1956 году советская Академия Наук отправила на Чудское озеро специальную экспедицию, во главе с русским ученым Г. Н. Караевым (2 года спустя опубликовавшим результаты своего исследования в 14-м томе «Трудов древнерусской литературы»).
В основу своих изысканий Караев положил тот достоверно известный факт, что в столь пересечённой и лесистой местности, как та, которую он увидел вокруг Чудского озера, — войско зимой могло передвигаться только по льду замёрших рек. Следовательно, для определения того участка озера, где произошла битва, нужно было, прежде всего, найти две впадающие в него достаточно широкие реки, по которым могли подойти сюда с запада немцы, а с востока — русские. Они нашлись без труда: в южную часть озера, прежде носившую название Узмени, со стороны Ливонии впадает река Эймаыга (прежде называлась Эмбах), а со стороны Новгорода — река Желча. Тут Караев и начал свои поиски.
Ему удалось установить что в этой части озера, между устьями названных рек, имеется группа островов, один из которых носит название Вороньего, но окрестные жители называют его не островом, а Вороньем Камнем. Далее выяснилось, что прежде этот остров составлял одно целое со смежным островом Городец и на западной его оконечности существовал высокий песчаниковый утёс, известный под названием Вороньего Камня. Нашёлся и «Соболический берег»: оказалось что в озере водится рыба собаль или соболёк, весной собирающаяся в большом количестве у западного берега, как раз там, где в озеро впадает Эймаыга — лов этой рыбы сохранился и до наших времён. От Вороньего Камня до этого берега ровно 7 верст, как и сказано в летописи.
Выяснил Караев и ещё одно весьма интересное обстоятельство: с запада к островам примыкает довольно обширная зона воды, называемая Сиговицей (здесь, в более тёплую воду, зимой в изобилии собираются водящиеся в озере сиги, отсюда и название). Вследствие некоторых особенностей течения и иных природных условий, лёд на ней бывает очень тонок, — жители приозерья это хорошо знают и зимой всегда объезжают это место стороной. Несомненно, знал это и Александр Невский, загнавшего сюда и утопившего часть бегущих немцев.
Таким образом, место, найденное Караевым, вполне совпадало со всеми данными летописи. В последующие годы Академия Наук снарядила сюда ещё ряд экспедиций, тщательно и всесторонне исследующих дно озера и все окрестности, проводились и археологические раскопки. Сделанные находки полностью подтвердили правоту Караева. На дне, возле Вороньего острова, были найдены остатки каменного укрепления и фундамент церкви св. Михаила, согласно летописям построенной псковичами на месте одержанной победы. Тут во времена Александра Невского, несомненно существовал наблюдательный и хорошо укреплённый опорный пункт, служивший передовой заставой Новгорода на пути в Ливонию.
В свете всех этих данных удалось совершенно точно определить место битвы и позицию, выбранную Александром: она находилась не у самого Вороньего Камня (этому препятствовала Сиговица), а вблизи него, примыкая к восточному берегу Узмени.
Позиция эта была великолепна. За спиной русского войска находился иссечённый промоинами и заросший густым лесом берег, исключающий возможность захода в тыл или охвата. Правый фланг был надёжно защищён Сиговицей, а левый — высоким береговым мысом и отличной видимостью до противоположного берега. Свои обозы Александр, несомненно, поставил в устье реки Желчи (в случае неудачи — очень удобный путь отхода).
Не меньше искусства Александр проявил и в боевом построении своих войск. По русскому обычаю того времени, в центр боевого порядка ставились главные силы, при сравнительно слабых флангах. Но князь знал, что немцы всегда наступают «свиньёй», т. е. строят своё войско клином, стараясь разрезать расположение неприятеля на две части и, прорвавшись в тыл, добивать его в условиях полуокружения. Эту тактику рыцарей он решил использовать и потому, вопреки русской традиции, основные силы, — и главным образом конницу, — сосредоточил на флангам, оставив довольно слабый центр, состоявший исключительно из пехоты (*точно известно из ливонских хроник).
Немцы, под водительством вице-гроссмейстера Андреаса фон Вельвена, подошли на рассвете 5 апреля. Своей железной «свиньёй» они без особого труда прорвали русский центр (что, очевидно, входило в расчеты Александра) и уже готовы были торжествовать победу, но очень скоро поняли свою ошибку: неодолимый для конницы берег, в который они уперлись, не дал им возможности быстро продвинуться в тыл неприятеля и не позволил выйти из-под удара, что сейчас же обрушили на них оба крыла русского войска, охватывая их с 2-х сторон.
В разыгравшейся жестокой сече все преимущества оказались на стороне русских. Пошло на пользу даже то, что их снаряжение значительно уступало немецкому, — это обеспечивало им лёгкость и подвижность, что было весьма важно при сражении на льду. Тяжёлые лошади меченосцев на нём скользили и падали, а облачённые в железные доспехи рыцари, вывалившись из седла, не могли подняться на ноги без посторонней помощи. Битва длилась недолго и закончилась полным разгромом немцев, обратившихся в беспорядочное бегство, по пятам преследуемые русскими воинами. Многие при этом утонули под проломившимся от их тяжести льдом Сиговицы.
В этом сражении, не считая множества простых воинов, пало 400 (по некоторым летописям — 500) знатных рыцарей и 50 — было взято в плен. При торжественном въезде Александра в Новгород, все они шли пешком за его конём.
По мирному договору, заключенному несколько месяцев спустя, Орден навсегда отказывался от каких-либо притязаний на русские земли и возвращал все захваченное раньше (обе стороны освобождали всех пленных).
Блестящая победа на льду Чудского озера обессмертила имя князя Александра Невского и имела громадное историческое значение — она навсегда положила предел германскому продвижению на восток, начавшееся от Берегов Везера, планомерно развивалось в течение 3-х столетий (!), почти исключительно за счёт русских земель. Кроме того, эта победа Александра вдохновила на борьбу с рыцарями все другие порабощённые ими народы. Крупные восстания сейчас же вспыхнули в Пруссии, в Померании, на Жмуди и в земле эстов. При самой деятельной помощи Ватикана и западно-европейских стран, Ордену понадобилось 10 лет, чтобы с ними справиться, но могущество его с этого момента уже пошло на убыль.
Продолжение следует...
