Александр Невский - князь из линии Мономаховичей - правнук Юрия Долгорукова и внук Всеволода Большое Гнездо, родился 30 мая 1220 года. Многие считают, что по матери он был половцем, так как отец его, великий князь Ярослав Всеволодович, первым браком был женат на дочери половецкого хана Юрия Кончаковича (из летописей видно, что первая жена князя умерла за 7 лет до рождения Александра). Вторично он женился на дочери Мстислава Удалого, но спустя два года - развелся, и все дети его были от третьего брака - с княжной Феодосией Игоревной Рязанской.
Александру Ярославовичу довелось жить в самую мрачную эпоху русской истории: окончательно утратив не только свое государственное единство, но и чувство единодержавной общности - Русь дробилась на все более мелкие уделы и служила ареной беспрерывных княжеских усобиц; теснимые рыцарями-меченосцами, с запада начали вторгаться литовцы. Когда Александру было 17 лет, на Русскую землю страшное татарское нашествие. И в довершение всего, этими несчастиями не преминули воспользоваться западные враги Руси - немцы и шведы - побуждаемые Ватиканом. Они явно стремились к захвату Новгородской земли и Псковщины - единственных русских областей, не порабощенных татарами - нависла грозная опасность полного раздела Руси между завоевателями восточными и западными...
Но милостью судьбы нашелся на Руси человек, не поддавшийся слабости в безнадежном положении и общего упадка духа - сумевший поднять русских людей на борьбу и подвиг!
С 8-летнего возраста Александр, вместе со своим старшим братом-погодком Федором жил и воспитывался в Великом Новгороде, где его отец (еще не великий князь) неоднократно княжил - то изгоняемый новгородцами за крутой нрав, то снова призываемый в минуты опасности. В 16 лет - по смерти брата - Александр уже самостоятельно княжит в Новгороде - в этом труднейшем для управления городе-республике, с его буйной вольницей и своенравной "госпо́дой", которая стремилась свести князя на положение простого воеводы, а за собой оставить всю полноту государственной власти. Но юный князь тверд и неподатлив. Действуя умно и настойчиво, он обуздывает одних, приобретает симпатии других - шаг за шагом расширяет свои права.
Первые годы его княжения прошли сравнительно спокойно. Татарское нашествие Великого Новгорода непосредственно не коснулось - Орда, разорявшая почти все другие города Руси, до него не дошла (хотя новгородцы вынуждены были признать над собой власть татарского хана). Но за западе сгущались тучи: Ливонские рыцари, уже взявшие всю Прибалтику, начали совершать нападения на русские земли; участились набеги литовцев; тревожные слухи приходили со шведских рубежей. И понимая, что главная опасность - именно отсюда, Александр готовится к ее отражению: он ставит "морскую стражу" на побережье Финского залива и приказывает строить крепости по реке Шелони, вдоль западной границы новгородских владений.
В 1239 г. он помог Полоцкому князю Брячеславу отразить нападение литовцев, и закрепил этот союз женитьбой на его дочери Александре. Впрочем, Брячеслав, запуганный немцами (они захватили западные окраины Полоцкого княжества и прочно там утвердились) - никакой помощи в борьбе с ними своему зятю не оказал.
Ни Ливонские рыцари, ни руководивший их действиями Ватикан не думали удовлетвориться завоеванием Прибалтики. Это только плацдарм для широкого наступления на русские земли.
Папство с первых же веков русской государственности стремилось окатоличить и духовно подчинить себе Русь. И в эпоху Александра Невского папский престол открыто перешел к политике силы... В 1204 г. крестоносцам удалось захватить Константинополь и, предав его варварскому разгрому, основать на развалинах Византии Латинскую империю (просуществовала около 60-ти лет). Этим устои православного мира были значительно ослаблены. Позже Ливонский Орден - созданный под предлогом обращения в христианство языческих племен Прибалтики - успешно завершил 1-й этап своей деятельности и твердою ногою стал на западных рубежах Руси.
Какими способами рыцари проводили "христианизацию", достаточно хорошо известно из славянских летописей. Однако, для склонных подозревать эти источники в пристрастности, приведем свидетельства другой стороны - выдержки из "Ливонской хроники", авторства католического монаха Генриха Латвийского, очевидца и участника этих событий. Касаясь действий Ордена в Прибалтике, он пишет: "Орденские братья распределили свое войско по всем дорогам, областям и деревням, и стали сжигать и опустошать все на своем пути. Всех мужчин убивали, женщин и детей уводили с собой. Угоняли также весь скот и коней".
В 1227 г. на папский престол вступил особенно воинственный и агрессивный папа Григорий IX, сразу приступивший к решительным действиям против Руси. Особой буллой он объявил, что принимает Ливонских рыцарей под свое высокое покровительство "со всем имуществом их, настоящим и будущим". И немедленно принял меры к увеличению этого имущества за счет русских земель. Однако, силы ливонцев оказались для этого недостаточными: едва они стали действовать, их разбил под Юрьевом отец Александра - князь Ярослав Всеволодович. Два года спустя еще более жестокое поражение нанесли им литовцы, и Ливонский Орден был обескровлен. Тогда, в 1237 г., папа Григорий объединил его с могущественным Тевтонским Орденом, действующим в Пруссии.
Влив, таким образом, в немецкую Прибалтику свежие силы и пользуясь тем, что все внутренние области Руси были опустошены татарским нашествием, папа, в начале 1240 г., открыто приступил к созданию мощной антирусской коалиции из близлежащих католических государств: Ливонию, Данию, Швецию и Ганзейский союз он призывает к торговой блокаде Руси. А объединенным рыцарским Орденом предписывает вторгнуться в русские земли. Швецию поднимает в крестовый поход на Новгород - под тем предлогом, что финны, ранее обращенные в католичество, отрекаются от него под влиянием "врагов креста" русских.
Не подлежит сомнению, что Ватикан планировал одновременный удар на Новгород - с 2-х сторон. Но шведы, уверенные в своих силах и не склонные делить славу и добычу с кем-либо другим, подготовились к походу раньше немцев и не стали их ожидать.
Летом их многочисленное и прекрасно снаряженное войско, под водительством ярла Биргера (ярл, или граф, был зятем шведского короля Эрика Картавого), на многих кораблях вошло в Неву и остановилось у впадающей в нее реки Ижоры. Отсюда Биргер - уверенный в том, что неподготовленный к нападению Новгород не сможет оказать ему серьезного сопротивления - послал сказать князю Александру: "Если можешь, защищайся. Но я уже здесь и полоняю твои земли".
О высадке шведов Александр знал уже от своей "морской стражи". Во́йска у него было мало - гораздо меньше, чем у Биргера - но он не стал терять времени на его пополнение, понимая, что в данном случае важнее всего быстрота действий и внезапность удара.
От Новгорода до устья Ижоры 150 верст... Не прошло и недели со дня получения известий о вторжении шведов, как Александр со своим войском был уже там! В лагере Биргера его так скоро не ждали и потому - там царила полная беспечность. Часть шведского войска расположилась в шатрах на берегу (между Невой и Ижорой); другая часть - оставалась на кораблях, стоявших на Неве, со сходнями, переброшенными на берег.
Лесами подойдя сюда на рассвете 15 июля, Александр лично все осмотрел и определил план боя. Разделив свое войско на две части, он, во главе конницы, обрушился прямо на центр спавшего шведского лагеря. Другой отряд, под начальством новгородца Гаврилы Олексича - ударил вдоль Невы, опрокидывая сходни кораблей и отрезая их от сражавшихся на берегу.
Застигнутые врасплох шведы не смогли оказать стойкого сопротивления... Вскоре они оказались зажатыми в угол между двумя реками и только стремились добраться до своих кораблей. Но это было нелегко сделать: почти все сходни были опрокинуты, на 3-х кораблях люди Гаврилы Олексича успели прорубить днища, и они тонули. Остальные, обрубив причальные канаты, спешили отойти от берега.
Сам Гаврила Олексич, преследуя убегавшего шведского королевича, на коне ворвался по сходням на корабль. Сброшенный оттуда в воду, он выплыл и после этого еще поразил на берегу шведского воеводу и епископа. Тем временем князь Александр пробился к самому шатру Биргера и, лично схватившись с ярлом, ранил его копьем в лицо... Княжеский дружинник Савва опрокинул шатер шведского полководца, с укрепленным над ним знаменем, и это довершило смятение шведов...
Наконец, уцелевшим шведам удалось взобраться на корабли, и они поспешили отплыть от русских берегов. Но часть их кораблей все же стала добычей новгородцев. Весь бой был проведен в стремительно-бурном темпе, с расчетом не дать неприятелю времени, чтобы опомниться и осознать свое численное превосходство. Потери в русском войске были незначительны: всего несколько десятков убитых. Шведов полегло множество...
Эта блестящая победа 20-летнего Александра принесла ему общепризнанную славу и почетное прозвание - Невский. Значение ее для Руси было очень велико, и не только в политическом смысле, но и в духовном: Биргер ступил на русскую землю не как простой завоеватель, а как папский крестоносец - воинствующий враг православия. Весьма важно было и то, что эта победа Александра сохранила за Русью ее единственный тогда выход к морю. Именно отсюда начинается почти 500-летняя борьба шведов за финское побережье, с целью лишить Россию этого выхода. Эта борьба, как известно, при Петре I закончилась для Швеции потерей ее положения мировой державы. А сам Петр считал себя только завершителем дела, начатого Александром, прах которого он повелел торжественно перенести из Владимира в Петербург, в основанную им Александро-Невскую лавру.