Тресковый промысел являлся главным среди рыбных промыслов поморов. При этом, к тресковому промыслу жители Архангельской губернии относили также лов пикши, зубатки, палтуса и морского окуня. Доля трески в промысле составляла около 70% от общего улова, а основным районом являлся Мурманский берег Кольского полуострова. На Севере ловили два подвида Атлантической трески. Самым предпочтительным был лов самого крупного из тресковых арктического (раньше называли норвежско-мурманского) подвида. Арктическая треска нерестится в Норвегии у Лофотенских островов. После нереста она уходит кормиться на Мурман, где её и вылавливали поморские артели рыбаков. В Баренцево море треска приходила ослабленной с большой потерей веса и на восстановление у неё уходит несколько месяцев - время пока она нагуляет жир. В Белом море существует второй подвид - беломорская треска, которую поморы называли "пертуй". Её разделяют по ареалу обитания на мурманскую прибрежную треску и беломорскую. Она меньше арктической и в промысловом отношении менее привлекательна. Центр обитания беломорской трески в Белом море является Кандалакшский залив и прилегающие к нему районы. Там её ловили жители Кемского и Онежского уездов Архангельской губернии. Мурманская прибрежная треска обитает на востоке Кольского полуострова и в летнее время заходит в Белое море (Мезенский залив), фьорды Новой Земли и в Карское море. Объем вылова беломорской трески всегда был незначительным. В исторической литературе XIX века при упоминании лова трески в основном говорилось о Мурманском тресковом промысле и о ловле арктической (норвежской) трески.
История лова трески берет свое начало, вероятно, в XIII веке, когда новгородцы стали осваивать Кольский полуостров и вышли к берегу Северного Ледовитого океана. В то время как норвежские викинги использовали сушенную треску как провизию во время своих походов уже в VIII-IX веках. Возможно именно от норвежцев новгородские колонисты освоили этот промысел. До XIX века рыбным промысловым районом были воды северной Норвегии и Финнмарка (спорная территория), но в 1826 году Россия потеряла эти земли и воды. Поморам пришлось смещать свой промысел на восток. В 19 столетии, из-за потери западных промысловых районов, тресковый промысел находился в упадке. В начале XX века зона промысла составляла 20 морских миль прибрежной полосы от мыса Святой нос до границ с Норвегией. Главные места скопления трески являются так называемые промысловые «банки»: Айновская, Базарная, Мотовская, Кильдинская, Териберская, Харловская, где и шел основной лов. Ловили на ярус (длинная снасть с крючками), который хорошо был знаком поморским рыбакам с XVIII века и заимствованный у норвежцев. В качестве приманки использовали мойву или песчанку. Первые рыбы на Мурмане появлялись в январе-феврале, но такая рыба после нереста была ослабленной и с 100 пудов трески выходило только 10 пудов трескового печёночного жира. В тоже время летний улов приносил уже не менее 15 пудов жира. Летняя рыба ценилась выше и этот период считался основным.
Тресковым промыслом занимались в основном жители Мурмана, Архангельска, Кемского и Онежского уездов Архангельской губернии. В XVIII и XX веках промысловики добирались до мурманского берега пешком или на оленях. Выходили из Архангельска и Онеги в марте и к апрелю добирались до Колы. Там промысловики разбивались на артели по 4 человека и на шняках, небольшие промысловые суда, добирались до места лова. До XX века в промысле основной была система покрута, когда рыбаки занимались промыслом за треть улова, а остальная часть шла хозяину судна и снастей. Также хозяева выдавали работникам по осени задаток (около 100 рублей) и занимались снабжением и размещением покрутчиков по прибытию в Колу или другое становище. При тяжелой и опасной работе доход рыбаков был незначительным: 50 -75 рублей за сезон. Свободных артелей было мало. Бедность северных крестьян не давала возможность самим организовать промысел, а государство долгие десятилетия не обращало внимание на проблемы поморов. Только в конце XIX столетия при организации Комитета помощи поморам Русского Севера и работы Мурманской научно-промысловой экспедиции положение изменилось. Были выявлены новые промысловые районы, налажена транспортная доставка рыбаков по морю на скоростных пароходах. Так как Белое море долго находится во льдах, навигация начиналась поздно и соответственно это сократило время промысла. Благодаря работе Комитета появились телеграф, маяки и новые суда (траулеры) для рыбного лова. Издавались брошюры с рекомендациями для рыбного лова. Была налажена организованная закупка и доставка наживки для рыболовецких снастей. Стали выделятся ссуды на приобретение промысловых судов и налажено страхование промысла. Это позволило поморам более безопасно выходить в открытое море, где улов был больше. При этом в Российской империи так и не смогли решить проблему иностранной конкуренции. Не смотря на то, что для поморов треска являлась главным промысловым видом, большой объем в торговле занимала рыба привезенная из Норвегии. Это было связано с тем, что норвежцы начинали промысел на несколько месяцев раньше русских и ловили её во время нереста. Также большое значение имело и качество засола.
Проблема засолки рыбы в целом и трески в отдельности существовала на Севере всегда. Причины были банальные бедность промысловиков и бедность основного покупателя - северных крестьян. Рыбаки экономили средства и покупали соль плохого качества. Кроме этого на малых судах трудно было заниматься засолкой и приходилось это делать только на берегу. Так выловленную рыбу скидывали на дно шняк, по ней в течении нескольких часов приходилось ходить сапогами, а по достижения берега её скидывали в яму. Только в конце дня рыбу разделывали и подготавливали к солению, сушке или копчению. Качество продукции было низкое. Но такая рыба была дешевой и охотно покупалась малоимущим населением. Только богатые рыбопромышленники могли себе позволить наладить доставку своей продукции в столицу или другие регионы России. Но поморы могли делать качественный товар. Так члены Мурманской промысловой экспедиции проводили засолку по голландской технологии. Разделка рыбы на борту судна, тщательная засолка качественной солью каждой рыбы и аккуратная укладка её в бочку давала хорошие результаты и такую рыбу нарасхват покупали в Санкт-Петербурге, Москве, Ярославле, а также в Киеве и Одессе. Большой проблемой была транспортная доступность. Только появление Северной железной дороги изменило ситуацию по улучшению качества продукции, у поморов появилась возможность доставлять рыбу на внутренний российский рынок. Строительство Мурманской железной дороги способствовало дальнейшему развитию промысла.
Ещё одной проблемой было техническая отсталость рыбной промышленности Архангельской губернии. Промысловые суда, хорошие рыболовецкие снасти производились за рубежом. Для приобретения рыболовецкого или зверобойного судна приходилось делать заказ в Норвегии или Германии. Для переоборудования корабля, при смене промысловой деятельности, снова требовалось обращаться к иностранцам. Пока поморы плавали на маломерных шняках или норвежских ёлах с грузоподъёмностью от 3,5 до 8 тонн, иностранцы быстро прошли путь от парусных шхун до паровых траулеров с грузоподъёмностью до 500 тонн. Пока поморские рыбаки собирались в артели, вылавливали мойву и песчанку для наживки, ставили и снимали ярус с уловом, английские, датские и норвежские рыбаки безостановочно вылавливали тралами тонны трески и прочей морской рыбы. С каждым годом количество иностранных рыболовецких судов только увеличивалось. Поморы не могли соперничать, а защита от государства была слабая. Полицейский пароход "Мурман" физически не мог арестовать всех иностранных браконьеров. Техническая отсталость проявлялась и в рыбоперерабатывающей отрасли. На Кольском полуострове, где был центр рыбного промысла, существовало два небольших консервных завода. Они были открыты в 1899 году: один завод "Корельского" в становище Тиреберке, а другой завод "Гинца и Ко" в Столбовом, но он вскоре закрылся после смерти владельца. При этом завод Корельского делал консервы не только из рыбы, но и из оленины. В 1912 году в Тиреберке закрылся вновь построенный завод Франца Смита, тоже по причине смерти хозяина. Заводы не справлялись с выполнением заказов по переработке рыбы, но новых предприятий не появлялось. Лучше обстояли дела у салотопенных заводов по переработке жира трески. Но в целом, даже имеющиеся предприятия были небольшие и не могли удовлетворить потребности рыбопромышленной отрасли Архангельской губернии.
Всех проблем поморского трескового промысла Российская империя решить так и не смогла. Но данные исследований и стратегия развития рыбного промысла, которую выработали в конце XIX - начале XX веков, принесли свои результаты в советский период. Правда, до появления Северного морского флота в 1933 году, Советскому союзу приходилось бороться с хищным иностранным промыслом английских и норвежских рыбопромышленников. Незащищенность северных вод уже в XIX веке привлекала иноземных браконьеров. Просьбы поморов защитить их морские промыслы, как единственный источник заработка, долгие десятилетия почти не замечались, а те действия которые предпринимались были не достаточными. Например, рейсы английских траулеров на Север начались в 90е годы, когда они узнали данные исследований Мурманской промысловой экспедиции. Для лова в российских водах они стали применять крупные траулеры, которые могли брать на борт до 250 тонн угля, до 55 тонн льда и были снабжены машинным рефрижератором. Снаряженные таким образом траулеры могли совершать оба рейса туда и обратно и при этом имели запас топлива для несколько недель тралирования в океане. Улов английских траулеров составлял до 150 тысяч тонн в год и превышал нашу собственную продукцию в этом районе. Решать эти проблемы жесткими мерами пришлось советской власти в течении десятилетия, но это уже была другая страна, а поморские традиции и быт стали частью истории.
Источники:
Жилинский А.А. Морские промыслы Белого моря и Ледовитого океана / А.А. Жилинский. - Санкт-Петербург : [Тип. т-ва А.Ф. Маркс], 1917. -149 c.
Лайус Ю.А. Давыдов Р.А., Крайковский А.В., Мокиевский В.О., Юрченко А.Ю. Описание мурманского промысла и краткий очерк его развития // «Море - наше поле»: Количественные данные о рыбных промыслах Белого и Баренцева морей, XVII – начало XX в.: Коллективная монография [под общ. ред. Ю.А. Лайус, Д.Л. Лайус]. СПб., 2010. С. 112-118.
Пoпoв А.Н. Архангельский Край. Статистико-Экономический очерк. Архангельск, 1923
Рисунки к исследованию рыбных и звериных промыслов на Белом и Ледовитом морях [Изоматериал] : [комплект репродукций]. - Санкт-Петербург : Изд. М-вом гос. имуществ : [Лит. Р. Гундризера], 1863. - 54 отд. л. (51 изобр., 3 с. текста) : цв. ил., часть цв. литогр. ; 36х49 см. - Подписи к ил. парал. на трех яз.
