Для меня это… тяжёлая статья.
И я предупреждаю тех, кто начнёт её читать: остановитесь, если ужасы войны для вас — то прошлое, которое давно пора забыть. Не читайте, если считаете, что нужно жить настоящим и будущим. Вам не нужна данная информация, если «в мире и так полно боли и несправедливости, чтобы ещё и кино такое смотреть/ книги такие читать».
Собственно, предупредила.
Книга НЕ основана на реальных событиях (имеются в виду герои, о которых идёт речь), но операция «Весенний ветер» на зимнем велодроме была на самом деле.
«Мальчик в полосатой пижаме» (читала и смотрела) стал для меня почти призраком на фоне той… жизни, которой пропитана эта книга. Именно пропитана. Смерть едва ли не капает разъедающей кислотой с её страниц. О «Весеннем ветре» необходимо знать каждому.
Повествование перемещает читателя из 2002 года в 16 июля 1942-го. Американка, вышедшая замуж за француза и много лет прожившая во Франции берётся за рутинное дело — статью для газеты, в которой она работает. Её просят написать про «Облаву «Вель д'Ив». Статья должна выйти к 60-летию этого события. Вот только она НИЧЕГО не знает про этот день! День, который сами французы предпочли забыть. Они остервенело вырывали из памяти правду, заклеивали себе глаза иным восприятием, надеясь, что взгляды людей, колонной шедших на смерть сотрутся из их жизней. Так вот не сотрёшь такое. Это как клеймо на закрытых веках. На самой душе оно выжигает тощих детей с огромными голодными глазами, несчастных женщин, пытающихся за драными юбками спрятать испуганных, ничего не понимающих малышей, мужчин, с опущенными руками, потому что беспомощность, отсутствие выхода, полная потеря надежды сковала их некогда любящие сердца.
В 1942 году французских евреев вели на смерть… не захватчики-немцы. А французы. Перевыполняя план. Ведь нацисты приказали собрать мужчин и женщин, но гордые французские жандармы привели и детей. Просто потому что могли.
Я верю, что никакие молитвы, никакая церковь, религия, последующие действия не очистят их души за содеянное. Я лично проклинаю их за смерть, властелинами которой они тогда себя ощущали. Пусть сгниют их сердца, но память о них пусть живёт.
И я уверена почти на 100%, что вы, как и я (до просмотра фильма) ничего не слышали про велодром.
Не буду рассказывать про фильм или книгу. Упомяну только, что они несколько отличаются (довольно сильно, надо сказать), что не удивительно. Но рекомендую и смотреть, и читать. Чтобы помнить. Лично по-моему опыту советую сначала посмотреть фильм (он скорее по мотивам книги), а потом в обязательном порядке прочесть книгу.
Теперь же я расскажу вам про «Вель д'Ив» (Vélodrome d’Hiver — «зимний велодром», сокращённо Vel d’Hiv). И про «Весенний ветер».
Улица Нелатон. Париж. До Эйфелевой башни рукой подать. Здесь в 1909 году было построено здание для проведения велосипедных гонок. Если «черновой вариант» — здание, построенное в 1900 году для Всемирной выставки, - был практически не оснащён для подобного вида спорта, то данное строение проектировали, учитывая недочёты предыдущего варианта. Помимо сидений, расположенных по кругу также имелся балкон. Строили явно не на пару сезонов…
Помимо велосипедной дорожки, арена использовалась для хоккея, борьбы, бокса, катания на роликах, цирков, боя быков, всевозможных зрелищных мероприятий и демонстраций. Это была первая постоянная крытая дорожка во Франции.
На ней же проводились летние Олимпийские игры 1924 (а именно: соревнования по боксу, фехтованию, тяжелой атлетике и борьбе).
Американский писатель Эрнест Хемингуэй был постоянным поклонником шестидневных и других гонок в Вельдиве, когда жил в Париже.
Он написал:
«Я начинал много рассказов о велогонках, но так и не написал ни одного, который мог бы сравниться с самими гонками на закрытых и открытых треках или на шоссе. Но я все-таки покажу Зимний велодром в дымке уходящего дня, и крутой деревянный трек, и шуршание шин по дереву, и напряжение гонщиков, и их приемы, когда они взлетают вверх и устремляются вниз, слившись со своими машинами; покажу все волшебство demifond : ревущие мотоциклы с роликами позади и entraоneurs (2) в тяжелых защитных шлемах и кожаных куртках, которыми они загораживают от встречного потока воздуха велогонщиков в легких шлемах, пригнувшихся к рулю и бешено крутящих педали, чтобы переднее колесо не отставало от ролика позади мотоцикла, рассекающего для них воздух, и треск моторов, и захватывающие дух поединки между гонщиками, летящими локоть к локтю, колесо к колесу, вверх-вниз и все время вперед на смертоносных скоростях до тех пор, пока кто-нибудь один, потеряв темп, не отстанет от лидера и не ударится о жесткую стену воздуха, от которого он до сих пор был огражден».
Эрнест Хемингуэй. Праздник, который всегда с тобой. Отрывок
Он с восхищением писал о месте, в котором, на момент публикации (в конце 1964 года), уже произошла одна из самых горьких драм Франции. В книге о «Весеннем ветре» нет ни единого слова.
В 1931 году велодром перешёл в руки Диксона. Он его отреставрировал, сделал ледовую арену, переименовал в «Дворец спорта де Грёнель», а также купил животных… Спектакль «Охота на льва» провалился: львы, уставшие от долгого переезда из Неаполя, ходили по арене, ничего не делали, мочились на покрытие. Зрители скучали. Тогда животных начали избивать сотрудники, осознав, что львы для них не представляют опасности. Дети плакали, взрослые возмущались.
Верблюды, выпущенные на арену после львов, которых с арены спешно увели, показали себя немногим лучше. Как итог: шоу прекратили.
Сто львов, верблюды и деньги, которые себя не окупили. Диксон приказал помощнику избавиться от верблюдов. Помощник привязал животных к машине, отконвоировал их к Сене и сбросил в воду. Там верблюдов обнаружила полиция. Диксона начинает преследовать Общество защиты животных, принуждая его отказаться ото львов, которых переправляют в зоопарк под Гамбургом.
С этого момента «Вель д'Ив» снова свободен. Арендовать его мог кто угодно. Так что велодром получает Жак Дорио — глава крупнейшей фашистской партии во Франции.
Немцы вторглись в Париж в 1940. Через два года они провели крупномасштабную операцию «Весенний ветер». Чужими руками. Жаку Дорио (коренному французу), 3400 (данные разнятся)молодым людям (французам) из партии, возглавляемой Дорио, а также 9000 (данные разнятся) французским жандармам, вставшим под алые знамёна, понадобилось всего два дня, чтобы арестовать и перевезти на велодром «Вель д'Ив» 28000 (данные разнятся)евреев. Французских евреев. Вместе с детьми, рождёнными в Париже, а значит, детьми Франции. По документам, по рождению и по законодательству.
«Целью облавы были евреи в возрасте от 16 до 50 лет из Германии, Австрии, Польши, Чехословакии, Советского Союза и те, происхождение которых не могло быть определено. Были сделаны исключения в отношении женщин с большим сроком беременности и кормящих матерей.
Немцы требовали от французской полиции арестовать в Париже и его пригородах 22000 евреев. Затем этих евреев предполагалось доставить в лагеря «Дранси», «Компьень», «Питивье» и «Бон-Ла-Роланд». Согласно документам, Андре Тюлар должен был получить от главы местной полиции личные дела евреев, подлежащих аресту. Детей младше 15-16 лет следовало отправить во Всеобщий совет французских евреев (местный аналог юдерната)». (CDJC-CCCLXIV 2. Document produced in court Oberg-Knochen in September 1954, cited by Maurice Rajsfus in La Police de Vichy — Les forces de l’ordre au service de la Gestapo, 1940/1944, Le Cherche Midi, 1995, p. 118)
Хотя полицию обвиняют в арестах детей младше 16 лет, приказ об их аресте был дан французским премьер-министром Пьером Лавалем, якобы, чтобы не разлучать детей с семьями. Однако вряд ли этому можно верить, поскольку документы этого времени показывают, что главным предметом беспокойства Лаваля был вопрос о том, что делать с еврейскими детьми после депортации их родителей. Самому младшему из детей, отправленных на Аустерлицкий вокзал по приказу Лаваля, было лишь 18 месяцев.
Французам было плевать на жизни людей. С того самого высокого балкона велодрома, с которого женщины будут сбрасывать младенцев и себя, прекрасно осознавая, что будет дальше, останься они живыми.
16-17 июля 1942 года. «Весенний ветер» унёс слишком много жизней, за которые французы, чьи руки заталкивали людей в автобусы, в двери велодрома, а потом и в вагоны для скота, никогда не расплатятся.
Позже историки обнаружат, что именно французское правительство отдало приказ депортировать не только взрослых евреев, но и их детей. Нацисты этого даже не планировали…
Когда война закончилась в Париж из лагерей смерти вернулось всего 400 человек. Из 28 000 (данные разнятся).
Энтузиаст Джон Олтон побывал в Париже в первые годы после войны. Он хотел увидеть велодром. И он его увидел. Вот что он написал:
«Я прибыл в приподнятом настроении, полный радости, но моя радость была недолгой. Все двери были заперты и не было никаких признаков жизни. Внезапно открылась боковая дверь и низкий, крепко сложенный мужчина вышел из мрака на солнечный свет. В месте, где должна была быть его правая рука, висел пустой рукав. Он выдал тираду по-французски, прежде чем отступить внутрь и захлопнуть дверь. Я быстро толкнул дверь и крикнул по-английски, что все, что я хотел, это увидеть знаменитую дорожку. Дверь медленно открылась, и однорукий мужчина вышел наружу, но на этот раз широкая улыбка осветила его ранее сердитое лицо. «Английский?» - сказал он, как будто произнес какой-то особенный пароль. Он говорил по-английски, пусть и с запинками. Знал ли я Уэмбли? Того, кто участвовал в шестичасовых гонках в Лондоне? Он положил свою единственную руку мне на плечо и проводил меня вместе с моим велосипедом на стадион.
Старая велодорожка выглядела сильно изношенной. Повсюду была пыль, и лучи солнечного света, которые проникали в грязные синие окна в крыше, освещали танцующие в воздухе частицы. Я подошел к ограждению и коснулся досок, которые видели так много. Драма. Внезапно и без объяснения меня охватило чувство страха и отвращения, я схватил свой велосипед и побежал так быстро, как только мог, во внешний мир. Сначала дверь не открывалась, но я панически дёргал ручку, пока дверь не распахнулась. И я бросился в жаркий парижский полдень, забравшись на велосипед, не заботясь о том, в каком направлении я еду, пока я смогу убежать от Велодрома д'Ивер».
Последняя шестидневная гонка на велодроме «Вель д'Ив» началась 7 ноября 1958 года. К тому моменту здание сильно обветшало: крыша пропускала дождь, везде была грязь, пыль, обвисшие провода.
Последняя ночь «Вель д'Ив» — 12 мая 1959 год. Сальвадор Дали выступал на арене в последний раз. Среди реквизитов была маленькая копия Эйфелевой башни. Он взорвал её, символизируя тем самым конец Выставочного зала, с которого всё началось почти 60 лет назад.
В этом же году здание добил пожар. Часть сгорела, часть обвалилась. Останки некогда знаменитого велодрома вывезли и построили на его месте многоквартирный дом и… здание Министерства внутренних дел.
Вот интересно, как живётся людям на этом месте? Не беспокоят ли их призраки прошлого?…
16 июля 1995 года Жак Ширак (бывший тогда президентом) заявил, что настало время Франции столкнуться с её прошлым. Жак Ширак признал роль, которую государство сыграло в преследовании евреев и других жертв немецкой оккупации. По словам президента, виновниками облавы были «4500 полицейских и жандармов, французов, под властью своих руководителей, которые подчинялись требованиям нацистов».
«Непростительный грех. Франция в тот день совершила непоправимое» — сказал Жак Ширак. Промолчали… в ответ французы.
К 70-летию трагедии 22 июля 2012 года президент Франсуа Олланд выступил с речью на памятнике облавы в «Вель д'Ив». Президент признал, что это событие было совершено "во Франции Францией", подчеркнув, что депортации, в которых участвовала французская полиция, были преступлениями, совершенными против французских ценностей, принципов и идеалов. Он продолжил свою речь, отметив, что Республика будет подавлять антисемитизм «с величайшей решимостью».
Десятилетия французское правительство отказывалось извиняться за роль жандармов в облаве под названием «Весенний ветер». Десятилетия!!! Объясняют они это тем, что республика была распущена до начала войны, во время войны было учреждено новое французское государство, и республика восстановилась только по окончанию войны. Поэтому правительство не несёт ответственность за то время, пока республики не существовало. Лидер Партии национального фронта подтвердил это заявление во время предвыборной кампании… 2017 года.
В 2017 же году по этому поводу высказался Эммануэль Макрон: «Именно Франция организовала эту облаву на евреев - в ней не участвовал ни один немец». «Было бы оскорблением коллективной памяти пытаться скрыть эти события и ответственность страны. Следует честно признать то, что произошло в те годы». «Это удобно: видеть, что режим Виши, рождённый из небытия, вернулся в небытие. Да, это удобно, но это не верно». Также в своей речи он сослался на речь Жака Ширака в 1995 году, сказав: «Я повторю это здесь ещё раз. Франция действительно организовала эту облаву, депортацию и, таким образом, приговорив почти всех к смерти».
Табличка с надписью «Rafle du Vel 'd'Hiv» («Облава «Вель д'Ив») была размещена на здании велодрома в 1959 году. После сноса здания её перенесли на бульвар де Грёнель.
3 февраля 1993 года президент Франсуа Миттеран поручил установить памятник. Работа архитектора Марио Азагуры и скульптора Вальтера Шпитцера, чья семья пережили депортацию в Освенцим.
Вальтер Шпитцер ребёнком находился на велодроме среди арестованных евреев, его и еще несколько малышей чудом удалось спасти Матери Марии (Скобцовой), которая вывезла детей в мусорных контейнерах. Мать Мария погибла через 3 года в лагере Равенсбрюк в газовой камере за неделю до освобождения концлагеря Красной армией.
И напоследок:
У«Вель д’Ив» была стеклянная крыша, окрашенная в темно-синий цвет, чтобы не привлекать штурманов-бомбардировщиков.
Темная стеклянная крыша в сочетании с окнами, закрывающимися на винты для безопасности, повысила температуру внутри конструкции. Закрытые окна, темное стекло, собирающее на себе жар солнца в середине лета и люди… люди...
Число арестованных, содержавшихся на велодроме, достигало примерно 75000 человек (данные разнятся).
У людей не было возможности даже сходить в туалет, поскольку из десяти имевшихся уборных комнат половина была затоплена, а другая — заблокирована, потому что в них были окна. Арестованным евреям давали лишь воду и еду, которую приносили представители Красного Креста и некоторые врачи и сёстры милосердия, которым было позволено пройти. На велодроме был всего один кран с водой. По тем, кто пытался бежать, сразу же открывался огонь без предупреждения. Некоторые покончили жизнь самоубийством.
После пяти дней содержания на велодроме узники были доставлены в лагеря «Дранси», «Бон-ла-Роланд» и «Питивье», а затем — в немецкие лагеря смерти.
Французы, жившие рядом или проходившие мимо, делали вид, что они не знают о происходящем на велодроме. И старательно не замечали той вони, что исходила с другой стороны запертых дверей велодрома.
С 19 по 22 июля 1942 года с вокзала Аустерлиц в лагеря Питивье и Бон-ла-Роланд было отправлено 7800 евреев, в том числе 4000 детей, арестованных в ходе облавы «Вель д’Ив» (данные о количестве сильно разнятся).
При этом лагеря были рассчитаны на вдвое меньшее количество заключённых. Не хватало продуктов питания, медикаментов, одеял и одежды. 20 июля бараки в Питивье были переполнены.
Прибывших 21 июля 2000 узников разместили в сарае на соломе. Начались эпидемии, дети стали умирать.
Ещё 17 июля французская администрация выразила «пожелание, чтобы конвои до пункта назначения Рейха включали также детей». 31 июля, 3 и 7 августа 1942 году из Питивье, а 5 августа — из Бон-ла-Роланд женщины и подростки старше 15 лет отправлены эшелонами № 13—16 в Освенцим. Дети остались без попечения взрослых. 13 августа из Берлина было получено разрешение на депортацию детей. С 15 по 25 августа дети были депортированы в Дранси, откуда они были депортированы в Освенцим, в основном эшелонами № 20—26 (с 17 по 28 августа 1942 года).
Те, кто не попали в эти эшелоны, депортированы позже, в том числе 21 сентября в эшелоне № 35 с железнодорожного вокзала Питивье в Освенцим (самому младшему ребёнку было 2 года).
