Ночью Маринка меня будит: «Проводи в туалет, страшно выходить одной! Вдруг там бабуины?» Включаем свет и тщательно проверяем тапки: нас предупреждали, что туда могут забраться скорпионы, а босиком по улице лучше вообще не ходить. Вид с крыльца взрывает воображение: окружающие горы и вся долина залиты ярким лунным светом, видно как днём! Мы стоим, зачарованные, однако шорохи в кустах даже в меня вселяют какой-то необъяснимый первобытный ужас и заставляют скорее спрятаться за дверью, создающей иллюзию безопасности.
Начало здесь
***
Собираемся на рассвете у выезда из долины – дорога одна, подниматься будем по вчерашнему кошмару. Наверху ждёт завтрак на обочине – всех, кто поднимется! В напутственном слове командир пугает меня страшным участком, где нужно очень тонко работать газом: иначе либо утянет в пропасть, либо встанешь и не тронешься. Спасибо, дорогой, я и так ещё не отошёл от вчерашнего спуска! Рино предлагает поставить мотоцикл на прицеп и подняться в салоне автомобиля, но я отказываюсь. Во-первых, это неспортивно, а во-вторых, мы в любом случае опоздали – прицеп уже занят «Ретро» Весёлых Бабусиков.
Первой на старт уходит Альфа, через несколько минут – Рино, мы трогаемся третьими. Подниматься совсем не так страшно, как спускаться: штурмуя серпантин на первой передаче, я успеваю даже разглядывать залитые розовым светом горы и обсуждать великолепные виды с моей «обезьянкой». Так англоговорящие уралисты называют пассажира коляски; термин, якобы, пришёл из мотокросса, где второй пилот прыгает по открытой платформе и висит в нелепых позах на поручне, как мартышка.
Маринка шутит: максимально возможный ущерб, который мы можем нанести – если свалимся в пропасть и упадём на «Ленд Крузер» технического сопровождения. Пока мы смеёмся, уже выезжаем на перевал. «А где же тот страшный участок, которым пугал Рино?» - так и не понял я.
Обратный путь проходит гораздо легче: я набрался вчера бесценного опыта, прочувствовал левую коляску и хорошенько отдохнул за ночь. Возможно, если бы мы подошли к тому спуску не такими уставшими, мне бы и не было так страшно.
Осмелев, перехожу к тактике «больше газу – меньше ям», иногда включая даже четвёртую передачу! Действительно, на скорости трясёт меньше, хотя есть риск влететь в действительно крупную колдобину.
В этих горах много экзотических растений, среди которых одно из самых необыкновенных – протея, национальный символ Южно-Африканской Республики. Мы были потрясены, узнав, что эти сочные зелёные кусты с толстенькими розовыми цветами-артишоками превращаются в уродливые, как смерть, узловатые чёрные коряги. В таком виде они могут много лет хранить семена в засохших и превратившихся в подобие шишки соцветиях, пока не случится степной пожар. Как только растительность вокруг прогорит – шишки раскроются, и на очищенную огнём землю просыпятся семена, которые снова превратятся в цветущие зелёные кусты. Это удивительное растение – словно символ цикличности жизни и смерти, бесконечного возрождения из праха.
Наконец мы возвращаемся на тот прекрасный грейдер, что покинули вчера. После дороги в Ад он кажется идеально ровным автобаном! Можно расслабиться, даже пошалить, проходя повороты «веером». Останавливаемся на следующем перевале: перед нами поразительный вид на новый горных хребет и долину внизу: нам туда!
Ещё несколько часов едем по долине, минуя хутора и деревни. Нещадно печёт солнце, идём на штурм затяжного подъёма по разбитой каменистой дороге кирпичного цвета, усыпанной крупным булыжником. Гора настолько крутая, что мотор тянет только на первой передаче, причём обороты приходится держать высокими и не терять темп: остановишься – тронуться снова будет нелегко.
Бедный Пумба скачет по булыжникам, камни из-под колёс звонко бьют по дну люльки, как пули по броне, ноги обжигает раскалённый воздух от цилиндров – и так восемнадцать километров подряд! Руки и плечи начинает ломить от бесконечных ударов, а в гарнитуре охает и жалуется Маринка, которую совсем растрясло.
Наконец переваливаем через вершину и останавливаемся. Впереди, сколько видно глазу, простирается очередная бескрайняя долина. Моя пассажирка сразу же обращается за помощью к Лене, которая ещё позавчера где-то потеряла бюстгальтер и сделала себе новый из зелёного скотча. Маринка просит перевязать её так же, а то очень трясёт!
Ко всеобщей радости, девушки обматываются лентой.
- Африкан бра, - шутит Лена, - Ой, Виталий, извини! Может быть, ты сам хотел обмотать Марину?
- Всё окей! Иногда мне нравится смотреть, как девушки делают это сами, – отшучиваюсь я.
Очень жарко, а последний подъём забрал последние силы.
- Далеко ещё?
- Восемь километров, - отвечает Рино, - Сегодня ночуем в такой же дыре, как вчера. Но в этих местах ничего лучше нет, ты же понимаешь!
«Да уже всё равно», - думаю я, снова трогаясь в путь, - «Была бы тень, койка и холодное пиво». Как же я недооценил тонкость юмора нашего южноафриканского друга! Совсем скоро мы неожиданно въезжаем в настоящий оазис. Безупречный зелёный газон, голубой бассейн, пруд с цаплей, в саду поют птицы, на здании администрации развиваются флаги разных стран. Вот это роскошь! «Дыра»? Вот же Рино шутник…
Тот подъём подкосил не только меня: на последних километрах у Пумбы порвался резиновый переходник между карбюратором и цилиндром – расходная запчасть, дома я всегда вожу с собой запасные. Заметно уменьшилась тяга, послышались характерные «чихания» на впуске. Спрашиваю у Марти, хозяина мотоцикла, есть ли у него запасной – тот хватает инструменты и бросается менять деталь. Да я бы сам справился… Так непривычно чувствовать себя клиентом!
Ужин, как обычно, проходит в увлекательных разговорах и обмене впечатлениями дня. Какая же приятная подобралась у нас компания! Если я рассказываю что-то о России, все оживляются, расспрашивают. Сегодня я взял с собой ноутбук: после приёма пищи шокирую африканцев видеозаписями наших зимних покатушек. Снег! В некоторых районах ЮАР бывает зимой до -20, но всё-таки заезды Уралов в глубоком снегу для наших друзей выглядят полной экзотикой.
Продолжение здесь
Начало здесь
Моя книга и другие публикации здесь
