Городская тоска, как ничейная псина,
Прислонилась спиной к захудалой калитке,
Как всегда, голодна. Как всегда, беспричинно
Выбирает меня, когда прочих - в избытке.
Выбирает мой дом за сиренью персидской,
Почерневший, как лик на старинной иконе,
И заносит свои вековые пожитки -
Безнадёгу и муть пустырей заоконных,
Бесконечную мглу ненаставшего лета
Без начала, конца и горячей макушки,
Мои рифмы, что пло́хи, и песни, что спеты,
Моих бедных гераней худые дерюжки.
Дождь до судорог скор, и его тарантелла
Выбивается так, что на струях мозоли.
Год без лета. Ну что ж? Не кляла, не робела,
Только лучше бы он уродился без боли.
***
Городская тоска, как ничейная псина...
Постелю ей постель и отдам телогрею,
Проболтаем всю ночь, как с сестрой, у камина,
А наутро, увы, отпустить не сумею.