Глава 4.
- Ребят, признавайтесь, кто это сделал? - Люся обвела взглядом недоуменные лица собравшихся ребят.
- Ты о чем это? - поинтересовался Ленька.
- У Виолетты утащили сначала платье с босоножками с берега, а потом и сумку со всеми вещами, - сообщила Люська, внимательно следя за реакцией друзей.
- Ничего себе, - присвистнул Ванька, а все остальные притихли.
- Ну это уже не смешно, пошутили и хватит, - нахмурилась Люся, - эти наряды огромных денег стоят, за них в тюрьму посадить могут.
- За кого ты нас принимаешь? - возмутился Ленька, - заняться нам больше нечем?
- А может это кто-то из девчонок из зависти? - хитро посмотрел неунывающий Ванька в сторону двух закадычных подружек - Любы и Нади. Те вспыхнули и с негодованием набросились на шутника:
- Вот еще, больно надо завидовать. Надеть эти наряды все равно не удастся. Тогда какой смысл?
- Уравнять ее со всеми, чтобы не выпендривалась, - хмыкнул Ванька, но девчонки не разделили его веселья.
- Ой, представляю, как ей от мамы влетит, - ахнула Люба, - бедная твоя кузина.
- Да уж, не позавидуешь, - поддакнула Надя, - и наряды жаль, интересно, кому они понадобились?
Люся вздохнула с облегчением: нет, на ее друзей это непохоже, не умеют они врать и претворяться, за столько лет уже изучила их. Если бы пошутили, то быстро бы сознались, все вернули...
- Ребят, а может, собаки вещи утянули с берега? - осенило вдруг Леньку.
- Ага, а потом им мало показалось, и они еще домой сбегали за сумкой, - съязвила Люся, - а теперь обновки примеряют где-нибудь за дворами...
Ребята расхохотались, представив эту картину.
- Ну да, нам смешно, а у Виолы ничего, кроме халата и комнатных тапочек, не осталось, - вздохнула Люся, - вот она и сидит дома, даже за ограду не высовывается.
- Ой, а у меня босоножки прошлогодние остались, тесноваты стали, - вдруг вспомнила Люба.
- А у меня платье еще неплохое, я просто его мало одевала и уже выросла из него, - добавила Надя.
И подруги, не сговариваясь, устремились домой.
***
Странное дело, но это неприятное событие вдруг очень сблизило Виолетту с ребятами. Переодевшись, она словно спустилась с небес на землю и стала обычной девочкой, мало чем отличавшейся от других деревенских девчат. Ей вдруг стала нравиться простая деревенская жизнь - кукареканье петухов на рассвете, мычанье возвращающихся с пастбища коров, купание в реке, ягоды-грибы в лесу... И эта расстилающаяся благоухающая и стрекочущая на все лады степь сразу за околицей. А какие закаты... которые точно не увидишь за серой громадой городских домов. Даже дыхание перехватывало от всей этой красоты.
А когда Ванька взял у отца мотоцикл, чтобы прокатить городскую девчонку по местным полям и лугам, восторгу ее не было предела. Они мчались на всей скорости по проселочным пыльным дорогам, а ее сердце просто пело и ликовало от проносившихся мимо пейзажей, открывшейся взору удивительной красоты, от безумной скорости... от близости с этим веселым симпатичным парнем, бешеный стук сердца которого она так четко слышала в унисон со своим. Вот она свобода, вот оно счастье!!!
***
Когда Татьяна вернулась за дочерью, спустя две недели, (потому что не успевала все сделать), она не узнала Виолу. Загорелая, веселая, в каком-то стареньком блеклом сарафанчике, она кинулась на шею матери и взмолилась:
- Мамуль, можно я еще здесь поживу? Здесь, оказывается, так здорово. Мы еще в ночное не ходили. Меня Ванька обещал на коне научить кататься. Мне давно так весело не было, как здесь.
У матери отлегло от сердца. После развода и отъезда из города на дочь было было больно смотреть - ничто ее не радовало, она много плакала и тосковала. В деревне она оставила ее с тяжелым сердцем, боясь, как бы ее городской дочери не стало еще хуже, но деваться было некуда... И вот, вернувшись к сестре, Татьяна не верила своим глазам и не могла нарадоваться чудесному преображению дочери.
- Как вам это удалось? - спрашивала она у Нины.
- Да что тут особенного, - пожимала та плечами, - лето, каникулы, друзья, свобода... Что может быть лучше детства в деревне? Ты себя вспомни в ее возрасте... Сделал дело, помог родителям и снова свободен. Оставляй ее и не думай, пусть еще поживет, свежий воздух - лучший лекарь от всех печалей.
Про потерянные вещи девчонки уже успели и забыть, когда однажды все всплыло наружу самым незамысловатым образом. Трехлетний Мишка, который больше всех привязался к Виоле, однажды подошел к ней и протянул что-то в руке:
- На!
И вложил ей в ладонь маленького пупсика, любимую с детства игрушку, которую она так берегла и потеряла вместе с сумкой.
- Откуда это у тебя? - ахнула Виолетта и схватила Мишку в охапку, заглядывая ему в глаза, - где ты это взял?