С трудом нащупав выключатель на стене, Палыч включил свет, и не помня себя от страха, закричал:
-Люба, да что же это ты удумала то! Что же ты наделала, дура? Да лучше бы ты ушла от меня! как я жить-то теперь буду, Любаааааа!
Палыч судорожно метался по сараю, как назло под руку не попадалось ничего, чем можно было перерезать веревку. Схватив топор, мужчина подбежал к Любе, приподнял её за ноги , и начал перерезать веревку.
-Да чёрт, черт! Что же делать-то? Веревка никак не поддавалась, в одни руки просто невозможно держать Любу и перерезать проклятую веревку. Как назло, никого не было рядом, глухая, темная ночь , все люди спят.
-Людииии! Кто- нибудь , помогите! Помогите!
Сквозь непрекращающийся вой собак вдалеке послышался возмущенный лай. Палыч с новой силой принялся кричать, зовя на помощь.
-Палыч, ты чего кричишь? Что тебе не спится?
-Сосед! Иди скорее сюда! Да бегом ты давай! Потом, потом все вопросы!
-Ох ты, етишкин корень! Вот дура- баба! Ты смотри-ка, что удумала! Ты смотри, что натворила. Давай, Палыч, выше поднимай, я сейчас, я быстро.
Сосед, вытащив из кармана складной ножичек, быстро перерезал веревку.
-Живая?
-Не знаю. Кажется, дышит.
-Давай, Пашка, веревку- то ослабляй, да смотри, аккуратно, могла и позвонки сломать.
-Люба, Люба.. Палыч, сначала ослабив веревку, а потом и совсем сняв её с шеи женщины, осторожно начала шлёпать ладошкой её по щекам. Люба, Любушка, открой глаза, Люба!
-Пашка, ну что стоишь! Беги за водой, я за врачом поеду, сейчас мотоцикл выгоню, быстро сбегаю. Давай, шевелись, а то упустим девку-то.
Палыч, забежав в дом , схватил ковш с водой, потом, поставив ковш на место, взял ведро, и побежал обратно в сарай. сначала аккуратно смочил ладошки и провел ими по лицу Любы, потом, зачерпнув воду в ладони, плеснул в лицо женщине. Аккуратно, двумя пальцами, начал искать пульс на шее. Да что же такое-то! Неужели опоздал? Нет, только не это! Если Любу не спасут, как же я жить-то с таким грузом буду? Как сыну объяснить, что мамы больше нет? Люба-Люба, и что же ты наделала?
Есть! Есть пульс! Слабый, еле заметный, но есть! Люба, ты только держись! Я же знаю, что ты сильная! Столько лет все терпела, никогда не жаловалась. Люба, только живи! Я всю оставшуюся жизнь тебя на руках носить буду, слова плохого не скажу, ты только живи.
Пашка, а ну, отойди в сторону, я Васильевну привез.
-Ну что, живая? Пульс есть?
-есть, Васильевна, есть! Слабый, но бьется сердечко-то.
-Иди уже, бьется! Что у вас произошло? Небось, сплетням поверил? Совсем вы, Пашка, с матерью-то своей загнобили девчонку, все на нее свесили, и рады- радешеньки.
-Васильна, да я же ей и слова плохого не сказал, просто поговорили, я в зале спать лег, я же не думал, что она вот так вот.
-Не думал он! Давай, Любушка, давай, вот так, моя хорошая. Ну-ка, Пашка, иди, помоги мне.
***
Глубоко вздохнув, Люба открыла глаза. Больно, дышать больно. Затуманенным взглядом женщина смотрела перед собой, и никак не могла различить лиц.
Интересно, я уже умерла или нет?
- Дыши, дыши, девочка. Вот так, молодец . Да не шевелись ты, лежи, сейчас машина приедет, в больницу поедем.
-Не надо в больницу, никуда не поеду, хотела сказать Люба, но из горла вырвались только судорожные хрипы. Слезы покатились из глаз, все тело сковало, словно тисками, не смогла Люба пошевелить ни рукой, ни ногой, только слезы текли, не желая никак униматься. нервная дрожь прошла по телу женщины, Люба , закрыв глаза, потеряла сознание.
-Люба, не закрывай глаза, слышишь меня? Открывай глаза, меня слушай, глаза не закрывай.
Пока ехали в райцентр, в больницу, Палыч все держал Любу за руку, никак не мог понять, что же он сделал не так, что чуть не потерял жену?
Несколько раз в дороге Люба открывала глаза, но тут же снова проваливалась в беспамятство.
Из больницы Палыча отправили домой, не позволив ему остаться.
Поехали, Паша, не мешай врачам работать, я звонить буду, узнавать. Ты тут только мешать будешь, у тебя сын дома, проснется Борька, напугается еще. Васильевна, аккуратно взяв Пашку под локоть увела его в машину.
***
Приехав домой, мужчина достал из холодильника бутылку водки, и, открутив пробку, отхлебнул, в надежде на то, что станет легче. Сел за стол, бутылку поставил рядом. Подождав немного, выкурил сигарету, отхлебнул еще. Легче не становилось.
И кто только придумал, что после алкоголя становится легче? Ерунда все это, ни сколько легче не стало, только в груди встал какой-то ком, который не давал дышать. Встал Пашка, убрал водку на место. Не до выпивки сейчас. Он и в добрые времена не сильно её, водку эту , уважал, а тут такая беда приключилась, а он, как последний алкаш, пьянствовать будет? А вдруг да в больницу ехать, вдруг Любе что надо будет, а он тут пьет.
Вышел на крыльцо. Светает. В сарае мычат коровы. Наверное, пора доить. Где тут ведра у Любы?
Первую корову подоил без проблем. На второй занемела рука, тяжело-то как! Да стой ты, куда пошла! Буду я за тобой по всему сараю бегать!
Кое как подоив коров, плеснул молока телятам. Пора коров в стадо отправлять. Открыл загон, погнал.
-Пашенька здравствуй. Что это ты сам с коровами управляешься? А Люба -то твоя где? Небось, с кровати встать не может, после бурной -то ночи! Мужа -то , считай, месяц не видала.
-Твое какое дело, Танька? Ты коров гонишь, вот и гони.
-Да я так, просто, по соседски, разговор поддержать. смотрю, сам и доил, сам гонишь, а благоверной твоей не видно с утра, и на работу не явилась, вот я и говорю, после бурной ночи небось отдыхает? Или с синяками стыдно идти?
-С какими синяками? Что ты мелешь, дура?
-Ну как, мой бы меня за такое совсем убил. что ты, не мужик, что-ли? Воспитывать бабу надо, чтобы никакие глупости в голову не лезли.
Подскочив к Таньке, Палыч с силой встряхнул её за плечи.
- Да что ты несёшь, дура? Не было у Любы ничего ни с кем, кроме меня, слышишь? Не было! Один дурак сказал, а вы, как стая шакалов, подхватили!
- -Да ладно, ладно, Паша. Мне -то что, было, не было, разбирайтесь сами, я что слышала, то говорю. Отпусти, припадочный!
***
Прямо с пастбища Палыч отправился к дому на берегу.
-Ты Андрей?
-Ну я, а что?
-Сюда иди, разговор есть.
-А ты кто такой, чтобы я с тобой разговоры разговаривал?
-Палыч я.
-Ну, раз Палыч, то пошли, поговорим. Заходи в ограду.
-Ты сюда выходи, что мы, взрослые мужики, будем по оградам отираться, а вдруг да матушку твою разговорами напугаем, она еще фотографий каких наделает.
-Каких фотографий? Не пойму тебя.
-Было у тебя что с женой моей?
-Уши у тебя вроде есть, небось все слышал, что люди говорят, что спрашиваешь?
-А я не у людей спрашиваю. Они свечку не держали, всего не видели. Было или нет?
-Было, не было, что за детский сад? Ты что от меня услышать хочешь?
-Не юли, говори, как есть.
-Ну, что-то было, что-то не было. Всего не упомнишь.
-Что ты вертишься, как уж на сковородке? Ты говори, как есть, пока я добрый, а то, не дай бог, разозлюсь. Палыч, замахнувшись на Андрея, с силой отпустил кулак ему на плечо.
-Да тихо, тихо. Так и зашибешь ведь, силища, как у медведя. Ничего у нас с ней не было, так, обнял её пару раз. Не позволила она ничего лишнего.
-Ну так если ничего не было, зачем же ты сплетни распустил?
-А я не распускал. Нас видели вместе, у меня спросили, я сказал, а кто уж там как понял, меня не колышет.
-А деньги зачем у неё требовал?- Ну? -Что молчишь? Халявных денег с женщины поиметь захотел?
-Да это я так, в шутку. -Да тихо ты, что кулаками-то машешь! Больно же! Тихо, не бей меня!
-Только из-за ваших сплетен да твоих шуток девчонка в петлю полезла, шутник чёртов! -Вот тебе за твои шуточки! А ну встань, что ты как тряпка валяешься? Наворотил дел, и в кусты? Тьфу ты, хлюпик. руки марать противно. Ты смотри, если где на дороге мне попадешься, пеняй на себя, я за себя не ручаюсь! И чтобы сплетни все прекратил, ты меня понял?
-Постой! что с Любой? Она живая?
-Живая. Моли бога, чтобы все с ней хорошо было.
***
-Нинк, ты слыхала, Любка-то Пашкина повешалась!
-Как повешалась? Насовсем? Прямо повешалась?
-Да тьфу на тебя, нет, понарошку! Пашка с соседом её ночью спасали, а потом Васильевна на скорой в район увезла. Живая вроде, но говорят, что шибко плохая, не говорит, мычит только, родимчик её трясет, ноги- руки отнялись, говорят, что скоро отмучается.
-А что же это она? И муж, и полюбовник, дом- полная чаша, а она... Дура и есть, живи да радуйся, а она.. Ой, беда-то какая, как же Пашка один-то останется! Ой горюшко!
-Так небыло полюбовника- то, набрехали люди. Палыч утром ходил к нему, выспросил все, он сам сказал, что неправда все.
-А что же она тогда? Ну побрешут люди, и забудут, что сразу в петлю-то?
-Так вот, и я о том. Ну, я пошла, ты вдруг чего узнаешь, свисти мне.
***
Сплетни по деревне разносились очень быстро, обрастая все новыми и новыми подробностями, несуществующими деталями, и, после обеда о происшествии судачила вся деревня, от мала до велика. Шутка-ли, такое событие встряхнуло жизнь в маленькой деревеньке! Сначала у Любки роман, теперь Любка при смерти. Особо любопытные и талантливые сплетники пришли к выводу, что Любка не по своей воле из жизни решила уйти, ей помог Палыч, который не внес позора.
Дошли слухи и до матери Палыча.
-Пашенька, да что же это такое делается-то? Ты ничего не признавай, говори всем, что это она сама , что ты не виноват. Да мало-ли, что у этой блаженной в голове, ну побил немного , для профилактики, а вешаться она сама пошла, говори, что ты не виноват!
-Да не бил я её! Я и пальцем Любу не трогал, поговорили, и спать пошли. Что ты мелешь-то? Сама сплетни разносишь, похлеще любой сплетницы.
-Так а если ты её не трогал, чего это она, а, Паш? Вот дурная!
-А знаешь что, мама? Иди домой. И ко мне не лезь. И Любу не тронь. Знаю я, что не по нраву она тебе, никогда ты её не любила, всегда против была, сама по деревне разносила, какая она плохая. А я, как дурак, тебя во всем поддерживал.
-А кого же тебе поддерживать, как не мать родную? Ну неужто эту, Любу свою поддерживать? Я тебя сколь лет-то одна тянула, воспитала, выучила! Ты всем мне обязан!
-Обязан. Спасибо тебе, мама, только в мою жизнь больше не лезь. Выучила- спасибо, но у меня теперь своя семья, своя жизнь. У меня уж у самого сын, что он видит? Как мать одна по дому батрачит? Как отец с бабкой над ней издеваются?
-Вот ты как заговорил, сынок? Я-то уйду, только когда она тебе рогов наставит, ко мне не приходи, не плачься потом.
-Иди, мама, не до тебя сейчас.
***
С вами как всегда, Язва алтайская.
Еще интересные рассказы.
Все прощал Леня жене, но то, что она заставила его есть прокисший суп, простить не смог.
Как аукнется, так и откликнется. Взрослая внучка отказалась от старой бабушки.
Протянув руку помощи, не забудьте увернуться от пинка благодарности.