- Алеша, ты ведь знаешь, что нам очень нужны эти чертовы часы! Мы не можем сейчас вернуться в Париж!
- Я понимаю, Андрей, - князь Садовский сидел возле горящего камина, закинув ноги в блестящих ботинках на подлокотник кресла. - Но мне так надоело это постоянное мытарство в поисках этих часов, что я готов отказаться от них.
- Мы должны, - твердо сказал Андрей. - Ты же знаешь, как это тяжело ждать ночи и выходить лишь в пасмурные дни! Солнце давно перестало быть для меня чем-то приятным!
- Если для тебя сто лет это давно...
- Давно! Я забыл, как это чувствовать его тепло!
- Ладно, извини, я немного погорячился, - князь встал и подкинул в камин полено. - Я тоже этого хочу. Только вот зачем ты связался с этой смертной? Это обуза.
- Сначала я не думал так, и вполне был готов создать с ней семью, возможно подарить бессмертие, но за последний год она убила во мне все желания, а я, уже вполне готов убить ее! - Андрей вдруг вспомнил поцелуй жены и улыбнулся. - Но что-то происходит! Я не могу понять что...
- В каком смысле?
- Она стала другой. За один день моя жена превратилась в другого человека. Она даже говорит не так!
- Возможно это мужчина? - предположил князь и сам поморщился от такого примера. - Я сморозил глупость. Эта черная ворона может только каркать на кладбище.
- Она завела себе мужчину? - хохотнул граф. - Если ее не возбуждают ласки упыря, то вряд ли ее расшевелит обычный, потный мужик!
- Фу, Андрей Александрович! - скривился князь. - Что за гадкое, деревенское слово? Упырь!
- Я пошутил, Алеша! - Андрей плеснул себе коньяка. - Носферату тебе нравится больше?
- Вампир! - оскалился князь. - И мой тебе совет - убей ее и не мучайся.
- Пусть родит мне сына и умрет при родах, - Андрей задумчиво пригубил коньяк.
- Ты думаешь, что у тебя получится стать отцом?
- Никто этого не знает, но я попробую, - граф хищно улыбнулся. - Как только эта черная моль подарит мне ребенка, я отправлю ее на небеса.
- Полностью согласен.
- А ты знаешь, что она со своей сестрицей изъявили желание появиться на твоем балу?
Князь поперхнулся и уставился на друга.
- Ты шутишь? Они своими кислыми минами распугают всех гостей, - князь взъерошил блестящие, каштановые волосы. - Кстати, твоя вдовушка тоже будет.
- Прекрасно, тогда я отлично проведу время, а моя жена пусть хоть со стороны посмотрит, как должна выглядеть настоящая женщина!
- Надеюсь ни она ни ее сестрица не задержаться надолго?
- Сомневаюсь. Через час их там уже не будет, - Андрей поставил пустой бокал на столик. - Сегодня я поеду в гостиницу возле сельской дороги, меня будет ждать человек который может что-то знать о часах. Ну, а после заеду к вдовушке.
- Пропадешь на сутки?
- Может и на больше, терпеть этот балаган в своем доме - я не хочу.
* * *
Накупавшись, мы с Надькой выпили чаю, довольно поглаживая шелковистую кожу, и завили друг друга на папильотки.
- Ну и трудоемкое это дело, бриться опасной бритвой! - сокрушалась бухгалтерша, выщипывая брови возле канделябра с четырьмя свечами. - Оказывается, в этом веке и пинцет имеется!
- Человеком себя чувствую! - я разглядывала себя в зеркало и теперь мое отражение уже не пугало меня. - Поедем по магазинам, накупим шмотья всякого!
- А делом заниматься? - Надька бросила пинцет. - Расследованием?
- Одно другому не мешает! Побывать в таком месте и не потратить халявные деньги???
- Ну ладно, за шмотками, значит за шмотками. Тем более, вроде как бал намечается!
- Другой разговор!
* * *
Следующее утро снова началось с визита Прасковьи.
- Елизавета Алексеевна, доброе утречко!
- Ага... - зевнула я. - Доброе...
Если честно, я надеялась, что проснусь дома в своем веке, но что ж...так тому и быть...
- Одеваться будем, голубушка? - она засуетилась возле камина. - Продрогли небось?
Я пощупала пуховое одеяло и усмехнулась. Реально ли продрогнуть под таким одеялищем? Но в комнате было действительно свежо. Вскоре дрова в камине уютно затрещали и теплые волны поплыли по комнате.
- Мачеха ваша, послала своего слугу за дядюшкой, - с сожалением произнесла служанка. - Вчера пурга мела, а сегодня распогодилось. Вот и поехал он.
- Пусть катится, - я вылезла из под одеяла. - Нечего меня пугать, не дитя малое.
Прасковья изумленно уставилась на меня, видимо думая, что я башку куда сильнее повредила, чем предполагалось.
- Милочка, - и громко зевнула. - Есть ли у вас тетки, которые косметикой торгуют?
- Чем? - она недоуменно моргнула.
- Пудрами, помадами!
- Цирюльник на углу торгует, - девушка совсем обалдела.
- Хорошо. После завтрака сбегаешь за ним, пусть все свои коробочки тащит. Поняла?
- Да, ваше сиятельство, - она открыла шкаф дрожащими руками.
- Вытащи эти черные тряпки и сожги! - приказала я. - Доставай-ка шелковое белье и что-нибудь поярче!
- Ой, Господи! - запричитала Прасковья хватаясь за голову. - Мачеха ваша совсем озвереет!
- Не ее это дело! - я приосанилась, чувствуя в себе нарастающее вдохновение. - Графиня я или нет?!
- Графиня, матушка! Графиня! - Прасковья принялась рыться в шкафу. - Ой, а граф-то как удивится! Ну и хорошо! Ну и хватит вороной черной ходить! - она замерла и испуганно посмотрела на меня. - Извините, ваше сиятельство...
- Шевелись, Прасковья! - я готова была бороться за мир, который вполне мог стать моим. - И Софье Алексеевне подбери что-нибудь покраше!
- Сейчас, голубушка моя! Сейчас!
- Ой, как в коридоре холодно! - дверь скрипнула и в комнату скользнула бухгалтерша, потирая плечи. - А что у вас тут происходит?
- Одеваться сейчас будем, - я усадила ее на пуфик возле туалетного столика и принялась раскручивать папильотки, которые туго скручивали тонкие пряди.
- Я бы сама, графинюшка... - всполошилась Прасковья, но я оборвала ее.
- Занимайся одеждой. - мне прямо горело узнать о графе и я осторожно поинтересовалась: - Прасковья, а что, Андрей Александрович уже встал?
Девушка покраснела и потупилась.
- Чего ты? Я тебе вопрос задала. - меня удивила ее реакция.
- Его сиятельство не ночевали дома и до сих пор его нет... - смущаясь ответила Прасковья, пряча глаза.
- Гуляет граф, как кобель, - широко улыбнулась Надька, а служанка охнула и прикрыла рот рукой.
- Вы же это... - она показала на уши. - Не слышите, Софья Алексеевна...
- Капельки капаю, одно ухо и отошло, - внушительно произнесла бухгалтерша и я тихо засмеялась, отвернувшись к окну.
- И что, часто граф дома не бывает? - успокоившись спросила я, чувствуя нечто, похожее на ревность.
- Да почти каждую ночь... - служанке было неловко. - Совсем он к вам остыл, Елизавета Алексеевна.
- Это не твое дело, - грозно сказала я. - Как остыл, так и запылает. Приготовила одежду?
- Да, ваше сиятельство.
- Показывай.
Прасковья извлекла из комода белые панталоны из батиста с кружевами и вышивкой, батистовые рубашечки под корсет и шелковые чулки.
- Корсеты убери, - твердо приказала я. - Больше на мне, этого не будет!
- Как это?! - ахнула служанка. - Это же неприлично!
- Если я умру от нехватки воздуха - вот это будет неприлично! - я топнула ногой. - Убрать!
Прасковья сложила корсеты в шкаф, бледнея на глазах, и достала две широкие, льняные нижние юбки на конском волосе.
- Как это вообще носить можно? - буркнула бухгалтерша. - Сейчас бы теплый спортивный костюмчик, ноутбук и на кровать...
- Не трави душу. - я одарила ее гневным взглядом. - Забывать пора о благах цивилизации.
Прасковья разложила на кровати две светлые блузки и две мягкие юбки из приятной, зеленоватой шерсти. Мы с Надькой принялись разглядывать их, немного по другому представляя себя в новой одежде. В черных платьях, у нас был вид старых вдовушек.
- А понаряднее нельзя?
- Понаряднее на бал надевают, в гости, на приемы разные, - удивилась девушка. - По утру, дома, так ходить принято. Это же матине!
- Ну хорошо, если матине, то ладно, - я не стала перечить, чтобы не вызывать еще больше подозрений.
- Ну совсем другое дело! - Надька покрутилась возле зеркала.
Ее завитые, белокурые волосы, были стянуты шелковой лентой и упругие локоны обрамляли нежное, бледное лицо. Белая блузка с широкими рукавами и широкими манжетами с мелкими пуговками, пышная юбка, выгодно сидели на ее точной фигурке. Домашние бархатные туфельки с пряжками и камея на груди, которую мы нашли в шкатулке, дополняли образ.
Я тоже принарядилась и сразу почувствовала себя уверенней.
- Ты шикарно выглядишь! - воскликнула бухгалтерша, разглядывая меня. - Особенно волосы! Да это просто копна красоты!
- Елизавета Алексеевна вы...вы... - Прасковья хлопала в ладоши, бегая вокруг меня. - Вы, как... Богородица!
- Спасибо, Прасковья! - я еле сдерживала смех. - Богородицей меня еще никто не называл... Сегодня поедем к модистке, покажешь где она находится. Может и тебе кое-что сошьем.
- О-о! Елизавета Алексеевна! Господи! - она кинулась к дверям, вернулась обратно и возбужденно прошептала: - Я для вас...все что хотите!
- Иди уже, - отмахнулась я. - Посмотри, завтрак накрыли?
- Хорошо!!!
Лица мачехи и сестриц, при виде нас, стали похожи на расплывчатые куски теста. "Букля" почти задохнулась и принялась обмахиваться веером, отчего ее тугие локоны весело подпрыгивали.
- Это немыслимо! Немыслимо! - повторяла она, тыкаясь носом в пузырек с нюхательными солями. - Немедленно, немедленно...
- Что? - удивленно поинтересовалась я. - Раздеться?
- Хамка! - мачеха зло прищурилась. - Я не понимаю, что происходит, но скоро явится ваш дядюшка и тогда вы запоете по другому!
- А что не так? - не выдержала я, швырнув чайную ложку о стол. - Чем на этот раз мы не угодили вам?! Или может мы должны одеться как ваши дочери?!
- Как ты смеешь...как ты смеешь... - она покраснела, как вареный рак, и я подумала, что ее сейчас удар хватит. - Ваша мать продала свою душу дьяволу! Она занималась страшными непотребными делами и лишь то, что она родила вас от собственного брата должно заставить вас, всю жизнь вымаливать прощение у Бога!!!
Мы с Надькой уставились на нее открыв рты. Что??? Только инцеста нам не хватало.
- Ваша репутация испорчена еще до вашего рождения и благодаря мне, об этом никто не знает! Я вышла за вашего отца замуж и хранила эту тайну! Вы должны всю жизнь жить в черном теле, лишаясь радостей земных, потому что тело это - грешное!!! - шипела она, орошая слюной тарелку с пирожками. - Как ты думаешь, что скажет граф, когда узнает, что его жена плод любви брата и сестры? Позор!!!
- А вам не кажется, что стоит этому позору открыться, он замарает и вас? - холодно сказала Надька. - Будучи в родстве с графом, у вас есть шанс пристроить ваших дочерей и найти им достойных мужей, а вся эта грязная история, оставит их старыми, толстыми, незамужними тетками. Вы сами по уши, Ольга Васильевна, поэтому советую вам, помалкивать.
За столом воцарилась гнетущая тишина.
Потом сестрицы в голос завыли, видимо внушение Надьки напугало их, поставило под угрозу мечты о замужестве, а я, налила себе чай из фарфорового заварничка и добавила:
- Надеюсь, мне не придется просить графа отправить вас утренним экипажем в поместье?
- Боже, мне плохо! - мачеха встала и пошатываясь поплелась к дверям. - Мне нужно прилечь!
Дочери посеменили за ней, кося на нас ненавидящими взглядами.
- Маменька, она замужем за графом, а мы можем остаться старыми девами! - услышала я удаляющийся, подвывающий голос Анны. - Не рассказывай ничего графу!
- Это не вам решать! - всхлипнула "букля" и их топот затих в длинных коридорах.
- Ну вот, - я разломила пирожок. - О! С клюквой! Надеюсь эта кружевная тумба, десять раз подумает, прежде чем раскрыть свой рот.
- Посмотрим, - бухгалтерша старательно запихивала в себя бублик с маком. - Может и не отступится. Смотря какая цена, ведь не спроста она это разоблачение затеяла.
- Значит мать наша, вернее графини и ее сестры, с братом родным, любовниками были... - мне все эти тайны напоминали какой-то готический роман. - И занималась она непотребными делами... это какими?
- Да черт его знает... и спросить не у кого...
