Она сидела в кухне, перед нею стояла тарелка, на которой лежали две пельмешки. Елена задумчиво передвигала их по тарелке. Как случилось, что жизнь сложилась именно так? Почему? Ведь она красива, умна, когда идет по улице, редко какие мужчины не оглядываются. «Что же делать? – думала Елена. – Неужели Никитин даже не переживает? Ведь он практически выгнал меня – да, выгнал! даже не пытался остановить! Вот в этом они все, мужчины! Только о себе думают!» - распаляла она себя. Она поставила чайник на огонь. Потом подумала, что ведь к чаю нет ничего – Антонов здесь не жил, паек не получал.Хотя к печенью из офицерского пайка Елена относилась не просто скептически: неужели это можно есть? Правда, сейчас не помешало бы и оно.теперь, наверное Антонов получает паек, но несет его не сюда, а в ту семью. Елена вдруг поймала себя на мысли, что слово «семья» она употребляет всегда к кому угодно, только не к себе. Выходило, что в ее возрасте – ох, уж этот возраст! – у нее нет семьи. Она не замужем, детей нет, даже мужчины на сегодняшний день нет. Хорошо хоть Антонов не настаивал на том, чтобы она выписалась из квартиры, а то совсем было бы хорошо! Могли бы попросить из гарнизона... Антонову, к счастью, было не до этого – он живет у своей училки и счастлив. А если решит прописаться у нее? Что тогда будет с ней? нужно выяснить, не выселят ли ее, ведь она не работает, и с гарнизоном, выходит, ее не связывает ничего.
Посидев немного, Елена подумала, что нужно идти в магазин, ведь у нее нет ничего на обед и ужин... Хотя на ужин можно пойти в ресторан: возможно, найдется тот, кто захочет угостить ее... А что? Никитин, небось, думает, что она тут сидит в глубокой печали по нему?
Елена решительно встала, быстро собралась, вышла из квартиры. На площадке стояла соседка.
- Леночка! С наступающим вас! А Сашу что-то не видно, давненько не было его здесь. Он, наверное, в море?
- Нет, Валентина Ивановна, просто он здесь не живет.
- Почему?
- Он живет у другой женщины.
- Да что вы, Леночка! Как же это...
Елена закрыла дверь ключом, побежала по лестнице вниз. До чего любопытная! Все ей надо! Кто, где, с кем...
Елена вышла на улицу. Город готовился к Новому году. Между фонарями вдоль дороги натягивали гирлянды, в окнах домов горели разноцветные огоньки, струился серебристый «дождик». Почему-то это не улучшило настроение Елены. Наоборот, она ощутила одиночество, впервые в жизни она почувствовала, что она одна! За этими окнами – предпраздничные хлопоты, тепло, уют... Конечно, подруга пригласит ее отмечать Новый год, но и там она будет одна.
В магазине Елена взяла колбасы, булку, десяток яиц, подумала и купила пачку печенья. Она посмотрела, сколько у нее осталось денег. В кошельке было немного – когда уходила от Никитина, не думала, что это всерьез. У нее есть что-то на книжке, отложенное «на черный день», тайком от Никитина откладывала. Придется заглянуть в эти сбережения. Нужно ведь маникюр, прическу, Новый год скоро...
... Александр пришел домой, неся в руках елку. Она была небольшая, но пушистая. Надежда говорила, что у них есть искусственная, но он решил, что настоящая будет лучше – от нее пахнет хвоей и праздником. У него в квартире целая коробка с игрушками – когда только женился на Елене, хотел праздник устроить, тоже елку принес, сам нарядил. Нужно пойти забрать, там интересные игрушки, гирлянды есть.
Весь вечер устанавливали с девчонками елку, доставали игрушки. Надежда любовалась ими, время от времени заглядывая в гостиную, где поставили елку.
- Я завтра принесу еще игрушек, - сказал Александр, - у меня есть на той квартире.
- Дядя Саша, а давайте сейчас сходим туда! – сказала Юля.
- Юля, уже вечер, поздно, скоро ужинать будем, да и дядя Саша устал, - возразила Надежда. – Завтра сходите.
- Я не устал, - Александр подошел к Надежде. – А завтра у нас другое мероприятие, если ты помнишь.
Надежда улыбнулась. Она, конечно, помнила, что завтра они с Александром идут в ЗАГС – подавать заявление.
- Ну хорошо, идите, только недолго, скоро ужин. Мы с Женей вас подождем.
- Я тоже с вами хочу! –подошла Женя.
- Нет, доча, мы с тобой останемся дома, подождем их.
- Зайдите в магазин, хлеба купите заодно.
Александр с Юлей быстро собрались, вышли. У подъезда они почти столкнулись с Андреем, направлявшимся в дом. В руках его бы сверток. Увидев дочку, он окликнул ее:
- Оля, ты куда собралась?
Девочка остановилась в недоумении, растерялась. Остановился и Александр.
- Мы с Юлей идем за игрушками, - ответил он за нее.
Андрей бросил взгляд на попутчика дочери.
- А вы кто? А, наверное, новый хахаль моей жены?
- Он не хахаль! – воскликнула Юля. – Он, он муж, вот!
- Да? – удивился Андрей. – Когда это она успела выйти замуж? Когда я в прошлый раз приходил, она еще была не замужем.
- Видимо, вы, капитан третьего ранга, были давно,- ответил Александр. – Мы спешим, извините. А туда, - он показал на подъезд, - я вам не рекомендую ходить. Моей жене, – он сделал ударение на этом слове, – нельзя волноваться.
- Я иду к своей дочери, к младшей, - Андрей с вызовом посмотрел на старшую.- Хочу поздравить с Новым годом. С наступающим. И в ваших рекомендациях не нуждаюсь!
- Дядя Саша, пойдемте! – Юля потянула его за рукав.
- Я предупредил! – сказал Александр, и они быстро пошли.
Андрей постоял у подъезда. Неужели они поженились уже? Он, конечно, знал этого дядю Сашу – кто ж не знал капраза Антонова? Но сейчас тот был без формы, и Андрей позволил себе некоторую вольность в общении, сделав вид, что не знает его. «Нельзя волноваться»? А почему? Неужели Надежда решилась еще родить? Хотя, конечно, если они поженились, он захотел своего ребенка – это бывает!
Щуров постоял у подъезда. Заходить расхотелось. Конфеты, которые были в свертке, можно отнести домой, рассказать своей, что это ей купил. Она, конечно, покрутит носом, но ничего, обойдется. Андрей повернулся и пошел со двора.