Работа по предметам «Графика и инфографика в профессиональных коммуникациях» и «Кино как аудиовизуальное СМИ» (СГУ им. Питирима Сорокина). Преподаватель: Бешкарев А.А.
Сценарист, режиссер, актер, продюсер окончил Национальную датскую киношколу в 1983 году. Его дипломной работой был короткометражный фильм «Картины освобождения» (Befrielsesbilleder), который завоевал Главную награду на Мюнхенском кинофестивале в 1984 году. Первой работой в «большом» кино стал фильм «Элемент преступления», получивший призы на кинофестивалях в Каннах, Чикаго и Мангейме. В этом же фильме Ларс фон Триер впервые выступил в качестве актера, сценариста и оператора. Он стал известен публике по фильмам «Эпидемия» (1987) и «Европа» (1991).
Старт
Фильм Ларса фон Триера обычно начинается с музыкального вступления, со списка запретов или сеанса гипноза. «Слушайте мой голос — он поможет вам перенестись в Европу и станет вашим проводником…» («Европа», 1991). Триер — это доктор Месмер, облетающий пустоту («Эпидемия», 1987). Этот доктор, конечно, не лечит, а калечит. Сначала навязывает диагноз и убеждает, затем разубеждает и после снова убеждает: вы жертва врачебной ошибки, потратили время, заплатили за прием, но, скорее всего, так ничего и не поняли. Приходите в следующий раз.
- «Европа» (1991) — о фильме
Под занавес Второй мировой войны американец немецкого происхождения Леопольд Кесслер (Жан-Марк Барр) приезжает из США в оккупированную союзниками Германию, чтобы работать проводником в поезде и помогать стране восстанавливаться после войны. Ему кажется, что жизнь налаживается, а война уже позади, но это ложное впечатление человека, который слышал про Вторую мировую из сводок газет. Здесь режиссер Триер набрал обороты как в области кинематографии, так и в плане сюжета. Словно пресловутый поезд истории, который в кадре присутствует буквально. Чарующий голос за кадром, который провоцирует Кесслера проживать мрачные дни Европы после войны, снова густые тени нуара, усиленные двойной экспозицией и мороком немецкого экспрессионизма. Наконец, откровение, что очнуться от израненного Второй мировой сна — уже невозможно.
В 1992 году фон Триер и продюсер Петер Ольбек Енсен основали кинокомпанию «Zentropa» (по названию фильма «Европа» в американском прокате). В дальнейшем с помощью Zentropa снимались как фильмы фон Триера, так и других датских режиссёров.
В начале 1990-х вместе со своим постоянным сценаристом Нильсом Верселем фон Триер анонсировал необычный проект «Измерение». Этот фильм планировалось снимать до 2024 года, по две минуты каждый год. Но в конце 1990-х режиссёр забросил эту идею. В 2010 году были выпущены 25 минут «Измерения», которые фон Триер успел отснять.
Славу по обеим сторонам Атлантики принес фон Триеру телесериал «Королевство» (1994), прозванный «европейским ответом на „Твин Пикс“» и настолько полюбившийся зрителям, что была даже выпущена 280-минутная киноверсия.
- «Королевство» (1994, 1997) — о фильме
Прогнило что-то в датском «Королевстве». И под «королевством» у Триера нужно понимать крупнейший госпиталь Копенгагена, а под «прогнило» — распоясавшихся духов, которые бродят по больнице и погружают в безумие ее обитателей. Пациентка фру Друссе ищет здесь тело мертвой девочки, патологоанатом Бондо пересаживает себе печень с саркомой, а нейрохирург Джудит узнает, что беременна… от призрака. Единственный, кто еще пытается сохранить самообладание, — приглашенный врач из Швеции и ярый националист Стиг Хелмер (Эрнст-Хуго Ярегорд). Иногда он поднимается на крышу госпиталя и выкрикивает проклятия в адрес «тупых датчан».
Увы, единственный сериал фон Триера так и не был снят до конца по причине смерти ведущих актеров. В 1994 году «Королевство» воспринималось как прямой ответ на отгремевший «Твин Пикс» Дэвида Линча; в нем режиссер опробовал фирменную ручную камеру еще до рождения «Догмы» и вдоволь поерничал как над родной Данией, так и над самим собой. Кстати, каждая серия «Королевства» завершается философским отступлением самого Триера, который предстает перед камерой в элегантном смокинге и рассуждает о развернувшихся событиях. Под столом, ниже смокинга, как сознавался режиссер, у него были лишь трусы.
- Догма
Без всякого сомнения, это режиссер, внесший наибольший вклад в возрождение датского кино, и оказавший огромное влияние на новое поколение кинематографистов 90-х годов, во многом благодаря его основополагающей роли в создании концептуального манифеста «Догма-95». Ему, первому среди других датских режиссеров, удалось привлечь внимание мирового кинематографического сообщества к датскому кино. Среди его фильмов не только экспериментальные работы, но и картины классических жанров. Его первые короткометражные фильмы отличались стилистическим новаторством, неожиданными темами и принципиально новой символикой. Потом все это перешло в его полнометражные художественные фильмы. Его кинематографический язык максимально символичен и эмоционален.
«Догма-95» — остроумно сформулированный манифест Ларсом фон Триером и Томасом Винтербергом в Копенгагене накануне столетия кинематографа.
Автор должен уйти, заявляет Триер и добавляет: «Я лучший режиссер в мире». Парадоксальным образом обет целомудрия, вроде бы лишающий присягнувших постановщиков эффективных драматургических инструментов и прямо запрещающий опыты в жанровом кино, приведет Триера к царице кинематографических жанров — мелодраме. А его догматические «Идиоты» (1998) станут центром условной «Трилогии золотого сердца», повествующей о героинях, которые жертвуют собой, внося разлад в действующие на экране (да и в кинозале) этические нормы.
Своеобразие творчества фон Триера
Зрители часто называют режиссера циником или провокатором (все это, конечно, в негативном ключе). В чем дело? Ведь провоцировать — прямая задача любого произведения искусства. А что такое цинизм в случае Триера, вообще трудно понять. Скорее всего, это превратно понятая авторская ирония. Юмор у него своеобразный и двусмысленный, а сегодня любая неоднозначность вселяет тревогу. Мы живем в век совсем уж насупившейся серьезности, и чтением морали современного зрителя не удивить. Что ж, значит, и Триер к месту, ведь это автор, для которого этика важнее эстетики, а точнее, эстетика без этики попросту невозможна!
К такому взгляду на искусство его принуждает как будто бы само происхождение: Триер — наследник «скандинавского экзистенциализма», Кьеркегора, Ибсена, Стриндберга, а за ними и Бергмана, который тоже видел в кино не цель, но средство, язык для формулирования неудобных вопросов. Возможно, родись Триер чуть раньше, он бы затерялся среди других великих возмутителей спокойствия, но сегодня он такой один — голый на юру; идет не в ногу и шутит невпопад, депрессивный, едкий и сохраняющий удивительную способность все еще оставаться неудобным.
Жанровые лекала для Триера — те же правила и догматы. После «Трилогии золотого сердца» режиссер прибегает к ним, чтобы преодолеть инерцию авторского контроля и развеять скуку приевшегося киносложения (правила бодрят, как бодрят любые препятствия). С относительным успехом он интерпретирует хоррор в «Антихристе», а фильм-катастрофу — в «Меланхолии». Однако ограничивать себя Триер явно не желает: самое интересное начинается, когда датчанин заходит на территорию, где кино как искусство начинает зримо разлагаться и биоматериалом втекает в перенасыщенную бессмысленной информацией визуальную культуру интернета. В последних фильмах Триера («Нимфоманка», «Дом, который построил Джек») спор различных медийных фактур неизбежно обостряется: стоковые видео дополняют изысканно-литературный текст, превращая фильм в знакомый по YouTube феномен видеоэссе.
Эпатажное поведение, своеобразное художественное видение и страсть к экспериментам многие связывают с детством Ларса. Дело в том, что родители предоставили мальчику полную свободу, выбрав тактику невмешательства в его воспитание. Триер рано увлекся кинематографом и по этой причине так и не окончил школу — у него были другие приоритеты. В 17 лет он снял два своих первых фильма, и с этого времени началась его режиссерская карьера.
Чтобы лучше понять работы знаменитого датчанина, важно сказать пару слов о его творческом методе, который можно охаратеризовать словом «двойственность». С одной стороны, Триер любит во всем порядок, с другой — постоянно ставит эксперименты. На съемочной площадке он может сначала предоставить группе полную свободу, а потом загнать в жесткие рамки. Это же касается и его сценариев: в них всегда происходит борьба двух противоположностей (мужчины и женщины, добра и зла, хаоса и космоса).
Что же притягательного в фильмах Триера?
1. Анализ человеческой природы и психики
Одна из любимых тем режиссера — исследование темной природы человека. Она может проявляться через отношения людей. Так происходит в фильмах «Догвилль», «Мандерлей», «Антихрист». Также многие герои Триера выпускают своих внутренних демонов посредством саморазрушения. Здесь важно обратить внимание на то, что носителем зла у режиссера, как правило, становится женщина, которая оказывается связана с разрушительными силами природы. Во многих работах чувствуется, что женская сущность пугает режиссера и представляется ему очень мрачной.
2. Потаенные и мрачные закоулки души
Режиссер когда-то сказал, что кино должно быть неудобным, как камешек в ботинке. Видимо, поэтому после его фильмов зритель задает себе те вопросы, ответы на которые (парадокс!) совсем не хочет знать.
3. Рассказывает о пугающем и страшном
Фон Триер мастерски расставляет ловушки, связанные с темой морали и нравственности. Скажем, в своем последнем фильме «Дом, который построил Джек» он нарочно делает всех жертв маньяка отвратительными. В какой-то момент зритель и сам хочет убить мерзкую героиню Умы Турман. То есть режиссер показывает нам, что, какими бы толерантными и цивилизованными мы ни были внешне, в нас все еще есть эта первобытная тяга к жестокости и насилию. Более того, он заставляет задуматься: что, если иногда насилие может быть оправданно?
4. Визуализация
Во всей эстетике работ Триера чувствуется отпечаток северной Европы, который выражается в холодной цветовой гамме. Пожалуй, его фильмы можно назвать «скандинавским нуаром».
В фильме «Европа», рассказывающий о послевоенной Германии, цвет появляется только тогда, когда главный герой встречает девушку. То есть Триер использует цветные кадры, чтобы подчеркнуть эмоциональное состояние персонажей. Это довольно необычный прием, которым впоследствии стали пользоваться многие режиссеры.
Что касается декораций, то здесь Ларс фон Триер пользуется следующими приемами: либо снимает фильмы в максимально реалистичных пейзажах, либо вовсе превращает съемочную площадку в театральную сцену, как было в картинах «Догвилль» и «Мандерлей». Вероятно, таким образом режиссер хочет подчеркнуть условность любой формы и сосредоточиться на эмоциях и переживаниях героев.
Наконец, режиссер любит разбавлять повествование дополнительными вставками. Это могут быть архивные записи времен Второй мировой войны («Дом, который построил Джек») или кадры, не относящиеся к главным событиям («Нимфоманка»).
5.Эффект гипноза
В фильмах Триера довольно часто можно встретить элементы гипноза. Для этого режиссер использует два приема. Во-первых, он любит замедленную съемку, которая усиливает гипнотичность видеоряда. Наиболее яркими примерами могут служить начальные сцены из «Антихриста» и «Меланхолии», которые были сняты на камеру Phantom с частотой 1 тыс. кадров в секунду. Во-вторых, эффект гипноза или сновидений достигается при помощи закадрового голоса. Он может принадлежать героям фильмов, как в «Элементе преступления» и «Европе», неизвестному рассказчику или самому режиссеру. Этот голос обращается к зрителям с тем, чтобы они могли провести параллель между собой и главным героем.
Как итог...
Фильмы Ларса фон Триера смотреть не просто, даже скорее тяжело, но это всегда незабываемый опыт. Вы никогда не знаете, какую провокацию он приготовил своим новым фильмом. А те темы, которые поднимает режиссер, неизменно трогают зрителя за живое и заставляют задуматься над чем-то действительно важным. Все его работы выполнены с безукоризненным вкусом и в неповторимой авторской манере.
Текст: Екатерина Черных
Источник 1, источник 2, источник 3
