- Помнишь, как там у Пушкина?
Валерий непонимающе посмотрел на приятеля:
-" Я помню чудное мгновенье"?, -единственное, что мог вспомнить Кудинов из наследия классика русской поэзии.
- И это тоже! ,- рассмеялся Юрий, - Ладно, напомню: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей..." Так вот, дружище. Твоя проблема в том, что ты не даешь Маше продохнуть. Отпусти её, ослабь хватку. Ты уже перебарщиваешь со своей заботой.
Начало
- Ты говоришь так, будто это я держу её в запертой палате...
- Я не о том, не передергивай. Перестань её чрезмерно опекать. Твоя Мария взрослая женщина. Да, у неё есть определенные проблемы, но это не значит, что её надо водить за руку, как ребенка. Я так понимаю, уже никто не покушается на её жизнь? Ей ничего больше не угрожает?
- Я в этом не уверен. К тому же еще не ясна судьба наследства, которое ей положено...
- Все ясно. Ты просто боишься отпустить Марию от себя, придумываешь новые причины, чтобы быть с ней рядом. Ты не подумал, что ей надо самой определиться со своей жизнью?
- То, что я вижу и слышу, не дает мне уверенности, что она в безопасности. Она, мне кажется, вообще не понимает, что происходит вокруг неё. Людей, которые чуть не убили её, она воспринимает как своих лучших друзей и никакие доводы её не убеждают в обратном. Более того, она готова отказаться от всего своего имущества. Ты ведь общался с ней на разные темы, неужели ты не видишь, что её нельзя сейчас оставлять одну?
Кривошеин покачал головой:
- Валера, поверь, ты ошибаешься. Мария все прекрасно понимает. У неё ясное и вполне адекватное восприятие действительности. Просто человек не хочет пускать негатив в свою будущую жизнь, а хочет избавиться от всего, что не дает ей ощущение свободы и покоя. Если ты сейчас будешь продолжать наседать на неё, ты добъешься обратного. Вместо благодарности, которую ждешь, получишь полный игнор.
- Да не жду я никакой благодарности! Я не понимаю, с каких пор безразличие к собственной жизни стало считаться адекватным!
- Валерий, повторяю, как психиатр, я не вижу в действиях и словах Марии Федосеевой никаких причин для беспокойства. Как твой друг, я даю тебе совет, - постарайся её понять и отпусти эту ситуацию. К тому же, кроме тебя у неё есть брат, который вполне может о ней позаботиться...
- Да что тут понимать! Ты собираешься выписать Марию, хотя она еще не совсем здорова! Почему ты не хочешь продолжить её лечение?
Юрий с сочувствием смотрел на друга:
- Кудинов, я ясно вижу, что это тебе надо пройти еще один курс терапии.
- Да пошел ты к черту со своей терапией! - Валерий отмахнулся от приятеля, но заметно поостыл, постарался сдержать переполнявшие его эмоции.
- Как хочешь. Ты спросил совета, я тебе ответил. Расскажи Марии о своих чувствах, чтобы она понимала, почему ты так беспокоишься о её судьбе. И дай ей свободу, дай ей спокойно подумать и самой решить, чего она хочет. Ни в коем случае не ставь никаких ультиматумов, дай ей понять, что примешь любое её решение. Сделай паузу, отдохни, съезди домой, наконец. Кстати, как там твой Васька?
Кудинов смотрел на друга и молчал. Упоминание о любимом коте, который сейчас один томится в пустой квартире, заставило его опомниться и даже немного устыдиться. Уже несколько дней, как он даже не поинтересовался судьбой своего пушистого друга, оставив его на попечение сердобольной соседки. Валерий слушал приятеля и понимал, что тот прав, - слишком уж он увлекся историей Марии и забыл о своих обязанностях.
Но Кудинов все же, никак не мог принять факт того, что возможно, уже завтра ему придется проститься с Марией навсегда. Он, конечно, и раньше знал, что этот момент наступит, но не предполагал, что это случится так скоро. Он продолжал придумывать доводы в пользу того, что ему необходимо и дальше участвовать в судьбе Маши. Не может он так просто её отпустить. Приняв однажды на себя ответственность за эту беззащитную женщину, он уже не мог остановиться. То, что его опека может тяготить Марию, он даже не думал.
