Тому пареньку было лет пятнадцать на вид. Лицо его было совсем детским, с наивными испуганными глазами. Глядя на него, я невольно поймал себя на мысли, что мне его до безумия жаль.
"Ребёнок еще совсем, а уже здесь — в этом страшном, мрачном и жестоким месте. Что его ждёт?"
— Тебе сколько лет-то? — как-то по-отцовски спросил я.
— Восемнадцать...
— Я думал, что тебе лет пятнадцать. Что натворил?
— Два-два восемь..., четвертая...
Статья 228.1 УК РФ
Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные сбыт или пересылка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества.
Часть 4 статьи 228.1 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от десяти лет.
На наркомана он не был похож совсем. Напротив, организм его был и молод, и свеж, и здоров. Кожные покровы его были чистыми, физиологической окраски, белоснежные склеры, здоровые крупные вены на запястьях, возвышающиеся над поверхностью кожи. Но не только физиология говорила о том, что он не наркоман. Ещё об этом говорил его взгляд. Взгляд был ясный, честный. Такой взгляд не может быть у человека, хоть раз употребившего наркотик.
— "Закладчик"*? — спросил я.
— Да.
— Заработать хотел?
— Ну.
— Много заработал?
— Нисколько... сразу же поймали.
Я тяжело вздохнул.
— Ох, пацаны-пацаны... Зачем вы ведётесь на это, а? Вот зачем?
— Подзаработать хотел...
— Вот смотри, — вслух стал рассуждать я. — Представь, что мы с тобой встретились примерно месяц назад, когда ты только еще думал о таком заработке. И вот я тебе говорю, что не надо этого делать, что тебя всё равно поймают и посадят.
Паренёк опустил взгляд. Скорее всего, он не то что представил эту ситуацию, он просто вспомнил, как хорошо было месяц назад. Когда он мог пойти куда угодно, как он улыбался маме, а мама улыбалась ему... Мама... Как же теперь она там без меня? Как теперь ей в глаза смотреть?
— Слышишь? — отвлек я парнишку от его раздумий. — Тебя всё равно поймают и посадят! Вот сказал бы я тебе такие слова, ты бы меня послушал тогда? Отказался бы от своей идеи быстрого и "легкого" заработка?
— Нет...
Он, как провинившийся школьник, расстроенный стоял передо мной, кусал губы, мял в руках свою шапку.
— Я тебя не ругаю и не осуждаю, — продолжил я. — И не бойся, никто тебя не тронет. Я просто понять хочу, что вами движет, пацаны? Вам на воле жить не хочется? Сомневаюсь. Денег хочется? Жить красиво хочется? Айфон себе купить?
Парень молчал.
— Просто, не ты первый, кто вот также и за то же самое попадает сюда, и, самое печальное, не ты последний. Понимаешь? Ты учился где-нибудь?
— В институт поступил в этом году.
— Тьфу! — ругнулся я. — В институт поступил! У тебя голова светлая, а ты с этой дрянью связался! Вот ответь мне, пожалуйста, разве ты не знал, что за такой "заработок" предусмотрено наказание?
— Знал...
— Ну а зачем тогда ты взялся за него?
— Думал, не поймают.
— Хорошо, — согласился я. — Вполне можно такое предположить.Тогда ответь мне на следующий вопрос: неужели никого из твоих знакомых не ловили и не сажали за такие заработки?
— Ловили.
— Тогда почему ты-то полез в эти закладки?
— Думал, не поймают..., — снова пролепетал он.
Паренёк, видимо, почувствовав моё сочувствие, посмотрел с какой-то надеждой, просьбой. В его взгляде так и читалось: "Отпустите меня, пожалуйста! Я больше так не буду, правда!"
Увы, но никак. Правовая машина запущена, её не остановить. И своим диалогом с этим парнишкой, своим призывом не связываться с таким заработком, я не решил тогда ровным счетом ничего.
Ни-че-го.
— Ты бы, доктор, занимался своей работой, — упрекнул меня полицейский, доставивший паренька. — Температуру там померить, в горло заглянуть...
— Я без тебя разберусь что и когда мне делать! — рявкнул я в ответ.
Но тем не менее, мне действительно надо было делать свою работу: опрос, анамнез, осмотр поступающих в СИЗО, поэтому я переключился, став деталькой той самой правовой машины.
— Жалобы на здоровье? — спросил я.
— Нет.
— Туберкулёз, гепатит, ВИЧ, сифилис?
— Нет.
— Операции, травмы были?
— Были.
— Что?
— В детстве с велосипеда упал и сломал руку. Вот здесь.
Он указал в область левого предплечья.
— С гипсом ходил?
— Ну. Тогда и рукой правой писать научился.
— Левша что ли?
Парень кивнул, улыбнулся:
— Теперь обеими руками писать могу!
Я отвлекся от опроса:
— Жаль.
— Почему?
— В институте бы пригодилось... На учете у нарколога, психиатра?
— Нет.
— Синяки, порезы, ссадины свежие есть?
— Нет.
— Раздевайся, вставай на весы.
Следствие по делу шло около года. Я не знаю всех юридических проволочек, с которыми ему пришлось столкнуться, но каким-то образом четвертую часть его статьи исправили на менее суровую, в результате чего он получил семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Вот так, ни разу не судимый молодой человек, пустил всю свою жизнь под откос. В самом лучшем случае, выйти на свободу условно-досрочно он сможет только через шесть лет. Мог бы институт за это время закончить.
...
Черновик этой записи я создал несколько назад. Все два года я собирался с мыслями, постоянно обдумывая, как мне преподнести ту информацию, о которой дальше пойдет речь. Сначала я думал включить этот момент в основную историю о темном фельдшере, но теперь, когда карты раскрыты, дальше молчать просто не имею права.
Итак, начнем.
Наверное, все внимательные читатели обратили внимание на выражение в рассказах неприязни к людям, страдающим наркотической зависимостью. В любой истории, так или иначе имеющей упоминание о наркозависимых, прослеживается какая-то нетерпимость и предубеждение, а иногда и откровенная ненависть. Первое упоминание мы видим в "Дневнике студента-медика", когда совсем еще юный студент Березин встречается с наркоманом по кличке Фаза:
«- Здарова, посоны! - на пороге стоял Фаза с парой таких же дружков. - Мы тут уколемся, вы же не против?
Парни вошли в нашу комнату.
Лицо Фазы было таким же болезным, но, в отличие от хмурого состояния днём, сейчас он как-то хищно улыбался. Меня он либо не узнал, либо ему было безразлично, так как он собирался уколоться.
Мне впервые в жизни пришлось увидеть как наркоманы готовят и применяют наркотики...»
Этим эпизодом описывается психологический шок у юноши от увиденного ужаса. Тогда он впервые видит, как человек осознанно причиняет вред себе.
Ещё раз: "причиняет вред себе".
Далее в истории у него с Фазой происходит конфликт, закончившийся дракой.
После окончания медучилища и заведуя участковой больницей, единственный раз пришлось столкнуться с фактом употребления психоактивных веществ молодыми людьми. Об этом повествует рассказ "Невесёлый молочник", где совершенно случайно удалось выяснить причину странного состояния больного:
- Что с тобой случилось? - спросил я, накидывая ему манжету тонометра на плечо.
- Да.. ничё... - с некоторой задержкой вяло отвечал он, - нормально всё...
“Давление в норме, пульс в норме, дыхание тоже. Кожные покровы слегка гиперемированы, рефлексы слабые. А раз так, значит нашатырь мне в помощь!” - подумал я тогда и начал пытать больного нашатырем, попутно вызывая медсестру для постановки капельницы.
От нашатыря парень встрепенулся, но ненадолго. Каждый раз после вдыхания паров нашатырного спирта, примерно через полминуты он снова становился вялым, бормотал что-то непонятное, коверкая слова. На вопросы отвечал пассивно и односложно. Активных жалоб не предъявлял.
“Непохоже это на тепловой удар, - думал я, - сильно непохоже, а вот на отравление, очень даже”. И мне глупому, ни разу еще не встречавшемуся с наркотическими отравлениями, ведь в голову не пришло, что это такое.
Приехав в город и устроившись на скорую, практически каждое дежурство были вызовы, так или иначе связанные с употреблением наркотических веществ. Об этом много написано в "Дневнике фельдшера скорой помощи". Всегда на этих вызовах присутствует бессмысленная жестокость, нетерпимость, предубеждение.
Теперь же проблема вышла на новый и более страшный уровень. Как мы видим в начале рассказа, даже никогда не употреблявший наркотические средства молодой человек, захотев подзаработать на продаже веществ, теряет очень многое в своей жизни, а если честно, то всё. Теряет свободу, а значит и здоровье, теряет связь с родственниками, теряет возможность учиться, любить и верить. Через некоторое время от его детской наивности и его нежного детского здоровья не останется и следа.
Чего ему не хватало в жизни?
Чего нам не хватает в этой жизни?
Мы сыты, одеты-обуты. У нас есть возможность учиться, работать, быть полезными. У нас есть возможность посещать милые сердцу места, любить и просто радоваться прожитому дню рядом с родными и близкими, радоваться свободе.
...
К сожалению, аудитория канала, к которой адресовано это обращение, имеет очень небольшой процент, но даже если хотя бы один человек из этого процента примет верное решение, прочитав эту статью, я буду считать, что сделал что-то полезное.
Берегите себя и будьте здоровы.
С уважением, фельдшер.
...