Галина Ицкович воспитывает гидов, выбирает аутентичный ковер и прощается с Марракешем.
И снова в Андалусии
Вот и вкусили мы вернакулярный испанский и андалузскую тоску по другому берегу. До Авенида де Солеа, а там поискать Плазу Антонио Майрены, площадь имени гениального фламенкиста. Площадь оказывается скучным клочком асфальта в бетонном обрамлении. Впрочем, и весь район оказывается микрорайоном позднесоветского образца. Мы находим путь к нашему блочному пристанищу, ориентируясь на бетонный, на ржавых ножках коробок с вывеской «Региональное отделение социалистической партии Андалусии».
Социалисты-утописты? Возможно. Тем не менее, они играют важную роль в жизни Андалусии. В 2012 году, например, коммунисты и социалисты из организации Sindicato Andaluz de Trabajadores провели серию экспроприаций продуктов питания из супермаркетов. Хочется верить, что экспроприированные продукты достались действительно голодным. Хотя это во мне говорит отравленный социализмом бывший «совок»: утописты — настоящие Робин Гуды. Безработица по Андалузской области в 2013 году достигала тридцати шести процентов, а в управляемой коммунистами деревне Мариналеда её не было вовсе: жители процветали благодаря артишокам и помидорам, благодаря коммунальному хозяйству и слаженности, и пусть их не больше трёх тысяч, но они, в отличие от многих своих сограждан, не голодали. В 2014 году полтора миллиона андалузцев приняли участие в так называемом «Марше Достоинства», требуя работы и еды в период кризиса.
Так вот почему улицы и кафе всегда кишат местными жителями! Безработица. Как они выживают, чем кормятся? Разные регионы этой сказочной с точки зрения туриста страны жаждут автономии, но поможет ли им, их Андалусии отделение от Испании? Сколько вопросов, сколько неуверенности в воздухе — но сам воздух прекрасен.
И даже сейчас, на излёте поездки, мы умудряемся поискать, на этот раз нужный корпус. Но квартирка вполне симпатичная: не заигрывающая с постояльцем, не играющая в типично испанское жилище. Нещедрый торопливый комфорт. Именно то, что надо: плавный переход к обычной жизни, без тайны, восторга, предвкушения, гнева магрибского мира.
То ли я не заметила в предвкушении Марокко, то ли, сосредоточившись на мавританской Испании, абстрагировалась от испанской, но пришлось вернуться сюда, чтобы осознать, как поразительно вневременны, абсолютны лица севильцев. Выйдя из великолепного музея изящных искусств, на улицах мы увидели тот же фенотип, что и на картинах Гойи: выпуклые глаза, сросшиеся на переносице брови вразлёт, мраморная белизна кожи, родинки-мушки, надменные губы. Человеку из Америк странно видеть такое этническое однообразие. Думаю, что и человеку из Мадрида, a тем паче из космополитной Барселоны, было бы удивительно. Но Андалусия стала «вещью в себе» — немножко музейной, немножко увядающей.
И отовсюду слышится этот стук то на шестнадцать, то на двенадцать долей, гитара (гитарра!), вопли. Это Андалусия тоскует по аль-Андалузу. Не зря знаменитые фламенкисты все как один умирали именно от болезней сердца.
«Cante jondo приближается к ритму птиц и естественной музыке черного тополя и волн; она проста в [своей] старине и в стиле. Это также редкий пример примитивной песни, старейшей во всей Европе, где руины истории, изъеденный песком лирический фрагмент кажутся живыми, как в первое утро жизни». Это Лорка. Здесь, в Андалусии, 18 августа 1936 года он был убит.
Мы не посетили могилу Лорки, потому что её не существует.
Как, впрочем, и еврейских кладбищ. Ближайшее в Гибралтаре, и то почти стерто с лица земли. Испания не особо заморачивается муками совести. Первая докторская степень была получена евреем в 1968 году, когда Альгамбрский декрет наконец отменили.
Андалусия, пожалуй, гораздо более противоречива, чем Марокко, но её легче любить, по ней легче тосковать. Вот вернусь домой, сразу запишусь в школу фламенко и буду дышать глазами, обращёнными внутрь, разглядывающими картинки из этой весны.
Эпилог из 2020-го
Ожидания к путешественнику завышены по определению. Народ, жаждущий фактов; народ, ожидающий рассказ о месте знакомом («Вот точно так же запомнилось и мне!») и одновременно требующий новизны; у меня нет ни того, ни другого. Я почти всё забыла, а возможно, это изначально случилось не со мной. Я просто пытаюсь понять, зачем нам дорога. Из Испании в Марокко, от Бунюэля и Дали до Хичкока и Бертолуччи. Коллаж, живые картины. Сон, неуправляемый и фрагментарный, как и полагается сну. Но вот удалось же проснуться, проснулась же? И помню марокканский опыт-сон, переживая его недостаточность и даже недостоверность, пересматривая воспоминания вместе с любимыми фильмами в ущербный год, когда путешествия стали «офф-лимит».
Если долго смотреть на пластмассовую коробку на столе, то увидишь… пластмассовую коробку. Если долго смотреть на камни марокканских улиц или на узор на блюде, никогда не догадаешься, куда заведёт тебя воображение или как реальность вторгнется в процесс познания камня или завитушки. Я кажусь себе глазурованной плиткой, на белом фоне голубая сценка. Я, как и азулехо, всего-то пересказываю историю, всего-то несу свой рассказ над водами и над веками. Марокко, пространство без углов, мир без простых ответов на прямые вопросы реальности. И всё же запоминается доброе: бербер-музыкант, продавцы ковров, кладбищенский сторож.
Всё-таки, всё-таки… пусть будет прочность. Пусть остаётся открытой эта невзрачная дверь, этот запасной выход из битком набитого зала нашего ежедневного театра. Даже если я не совсем уверена в том, что мне делать с собой в Марокко, что мне делать с тоской по Марокко в себе…
Я понимаю, очерк запоздал, аудитория разошлась не дождавшись. Спасибо оставшимся, что верите моим историйкам, дорожным анекдотам. Да и как правильно рассказывать их: начинать с собственной сущности, смотреть на мир через перископ собственной подводной лодки, или жить наизнанку, впитывая и, если посчастливится, перерабатывая впечатления окружающего мира? Трудно разобраться, честно говоря, где закончился дорожный дневник и началась повседневность. А вдруг я и вправду осталась под сахарными сводами арабской сказки, или на оранжевом склоне дюны, или в мифологических скалах, и пишу сейчас из Марокко?
05.2017–12.2020-31.03.2021
Читайте также:
Из Андалусии в Марокко. Часть первая
Из Андалусии в Марокко. Часть вторая
Из Андалусии в Марокко. Часть третья
Из Андалусии в Марокко. Часть четвёртая
Из Андалусии в Марокко. Часть пятая
Из Андалусии в Марокко. Часть шестая
Из Андалусии в Марокко. Часть седьмая
Из Андалусии в Марокко. Часть восьмая
Из Андалусии в Марокко. Часть девятая
Из Андалусии в Марокко. Часть десятая
Из Андалусии в Марокко. Часть одиннадцатая
Из Андалусии в Марокко. Часть двенадцатая
Из Андалусии в Марокко. Часть тринадцатая
Из Андалусии в Марокко. Часть четырнадцатая
Из Андалусии в Марокко. Часть пятнадцатая
Или читайте в журнале "Формаслов":
Из Андалусии в Марокко (часть первая)
Из Андалусии в Марокко (часть вторая)
Из Андалусии в Марокко (часть третья)
Из Андалусии в Марокко (заключительная часть)
