София понимала – её планы успешно сбываются: там, в Средиземном море, Звонарёв сходит с ума… Самым мучительным испытанием в этом походе для него будет испытание неизвестностью. Многочисленные попытки Максима связаться с ней рисовали чёткую картину: вместо сна Звонарёв пытается догадаться – беременна ли София… А потом… – София хорошо знала это! – потом он вспомнит её слова: я ещё не решила… Скорее всего, – аборт…
Максим шарахался от одного этого слова – как школьник. Вот и пусть представит себе, как София решила вопрос с беременностью… С учётом того, как он всегда хотел ребёнка, представления его будут очень яркими.
Даже папа удивлялся: выйти на связь из того района Средиземного моря, где сейчас находился корабль, невероятно трудно. София самодовольно улыбалась и по-прежнему не отвечала Максиму.
Всё это, конечно, утешительно. Но… время шло. Близость со Стасиком не давала и капли того, что испытывала София в их с Максимом ночи. И уже скоро ей пришлось скрывать от Стаса раздражение: просто непередаваемо хотелось… хооотеелось чувствовать… как пальцы и губы Максима становятся такими бесстыдными… тонуть хотелось в немыслимой сладости его прикосновений… А Стас капризно и обиженно требовал от неё лишь того, чего хотелось ему.
И тест на беременность – снова отрицательный. Арнольд Геннадьевич разводил руками: мы не боги… Всё чаще София ловила себя на мысли: на связь со Звонарёвым она не выходит не только из-за желания, чтобы он сходил там с ума… Просто она не знала, что ему сказать. София надеялась, что забеременеет от Стаса в этот месяц. Звонарёв, конечно… как был, так и оставался деревенским простофилей, – уж сколько София с мамой старались выбить из него эту дремучую деревенщину! – но всё же посчитать сумел бы. Сказать, что сделала аборт?.. Безусловно, это известие оставило бы у Максима незаживающую рану… А дальше? Ну, и уйдёт он с этой раной… к своей синеглазой девочке.
Да, кстати… о девочке. Такие глаза у неё были… когда она в аптеке тест на беременность держала в руках… Нет, она, София, тоже очень хотела, чтобы тест оказался положительным. Но её желание… и желание этой синеглазой девочки… как там?.. – небо и земля… В глазах у девчонки, кроме обычного в подобных случаях ожидания, светилось такое счастье и надежда, что у Софии на какую-то долю секунды даже горькая зависть промелькнула: у неё, девчонки этой, всё совсем по-другому… наверное, так, как и должно быть… Интересно: сбылась ли её надежда?
София задумчиво смотрела в окно: упрямые снежинки кружились в светлых каплях дождя – их обычная зима… Стас с женой и сыновьями завтра улетают в Австрию. А вчера Стасик заглядывал в глаза:
- Сонечка!.. Я буду вспоминать! А ты?..
Сонечка сдержалась, чтобы не сказать Стасику, как сильно ей хочется плеваться…
Юленька Агеева впорхнула в кабинет Софии Эдуардовны с дежурной чашечкой кофе. И то хорошо – под эти снежинки в сверкающих каплях дождя… Юленька упорно называет себя подругой Софии Эдуардовны… Да всё времени нет – объяснить Юленьке про её функции делопроизводителя. А впрочем!.. Есть же понятие – муж на час… почему бы не быть подруге – на час?.. Во всяком случае, такая подруга – а других, промелькнуло в Софииной голове, и нет… – сейчас может оказать неоценимую услугу.
София Эдуардовна поблагодарила Юленьку за кофе. Юленька даже замерла: с чего бы?.. Обычный кофе… как всегда… Выжидательно смотрела Софию Эдуардовну. Так и есть. София Эдуардовна отвернулась от окна, взглянула на Юлю:
- Юленька! Я попрошу тебя – съезди в родильное… Поговори с заведующей, узнай, откуда эта девчонка, что мой Звонарёв встречал.
Юля понимающе прикрыла глаза…
Юлину информацию София Эдуардовна слушала, казалось, безразлично: перелистывала какие-то документы, ставила свою подпись… А потом вскинула на Юлю глаза:
- У тебя есть кто-нибудь… в тех краях?
Юленька растерянно покачала головой: это же так далеко от их города… на каком-то краю… какая-то степь непаханая…
София Эдуардовна улыбнулась:
- Ты съездишь туда. И всё узнаешь о ней. Завтра. Думаю, двух дней тебе хватит.
… Тимка огорошил:
- Дим! Я женюсь.
Вообще-то, они сидели на самоподготовке… к зачёту готовились. Ну, готовились там… или не готовились, а вспоминали про Маринку. Недавно говорили с ней по телефону… Казалось, она совсем не переживает, что Звонарёв женат. Голос у неё был спокойным и счастливым… И она ещё повзрослела – с тех пор, как Тимка примчался на автовокзал проводить её… тем утром, когда БДК «Севастополь»ушёл в поход…
Соломин потерял дар речи. А Тимка уже что-то там решал… вычислял… Словно больше и говорить ничего не надо было: поставил в известность… ну, как о предстоящем наряде – что тут говорить…
Димка осторожно переспросил:
- Тим! Ты что-то сказал?..
Тимка оторвал глаза от тетради:
- А?..
- Ну… ты сказал: женюсь…
- Ааа! Ну, да, – женюсь. Мы с Настей заявление подали. Регистрация в марте. Ты готовься – свидетелем будешь, – Тимка улыбнулся.
Димка хлопал глазами: вот тебе земля-небо!.. Настя – та самая кареглазая девушка, с которой Тимка танцевал на Приморском бульваре ещё со второго курса.
- А… Марина? – Соломин понимал бестолковость своего вопроса… и всё же смотрел в Тимкины глаза.
Тимофей смотрел просто и серьёзно:
- Дим! Марина Звонарёва любит. Не надо донимать её… твоей-моей… нашей любовью. Тебе тоже надо жениться. Капитан третьего ранга Москвин прав, Дим: потом уйдём в море – где там жену найдёшь! А что за моряк, если его жена не ждёт.
- Тимка! А что за спешка?.. У нас свадьбы обычно осенью играют. С чего – прямо в марте?
Иванцов объяснил кратко:
- Так Настя захотела. И свадьба у нас здесь будет.
Что-то Тимку сегодня в небо несло:
- А когда в море уйдём… у нас с Настей уже ребёнок будет.
А у него, у Димки… почему-то крылья не поднимались – лететь куда-то… И радости не было, что теперь он один… Один, без Тимки, любит Марину…
… Там, в небольшом степном городке, тоже медицинский колледж, – где училась эта синеглазая девчонка… Марина Леонова. Ну, а найти причину посещения близкородственного учебного заведения найти нетрудно: уточнить какую-то статистику, сверить программы обучения… количество часов, – да мало ли!.. Просто зайти, узнать: а как у вас?
Здешний секретарь-делопроизводитель оказалась приветливой и разговорчивой девушкой. Юленьке обрадовалась – так, что и выдумывать ничего не пришлось. Сразу разговорились – жаловались друг дружке на бесчисленное количество документов, справок, отчётов, графиков, таблиц… Кофе пили, – Зоя угощала печеньем: сама пекла!
Юленька подбирала слова, чтобы расспросить Зою о Марине Леоновой… А Марина сама вошла в кабинет делопроизводителя, что-то уточнила об изменениях в расписании практических занятий…
Юленька проводила Марину долгим взглядом:
- Красивая какая девчонка! Глаза синие…
Зоя вздохнула:
- Глаза-то синие…
Юля взяла из вазочки печенье с абрикосовым джемом:
- А что?.. Этого мало?
- Оказалось – мало… Будущая одинокая мать. Об аборте слышать не хотела… Мать с сестрой выставили её из дома – она из посёлка.
- А отец ребёнка? – Юля придала своему голосу приличное равнодушие.
- Бросил её… какой-то моряк. Она в вашем городе на практике была. Не всегда, знаешь, синие глаза счастье приносят. Поматросил – и бросил. И дела нет до её глаз.
- И как же она теперь? Без поддержки, без помощи…
- А она и сама справляется. Работает в детском отделении, дежурит по ночам. И учится отлично.
Довольная Юленька – в ожидании благодарности от Софии Эдуардовны – отправилась домой.
…Марина и правда больше не ездила в посёлок. Мать растерялась, когда узнала о её беременности. Заплакала… А старшая сестра, Алина, прикрикнула на мать, измерила Марину презрительным взглядом. Сквозь зубы сказала:
- Догулялась… красавица. Кто б сомневался!.. Сама хоть знаешь, кто отец? Иванцов или Соломин?
Марина не отвела взгляд:
- Ни тот, ни другой.
Алина подняла глаза к потолку:
- Нет, мам… ты слышала?.. Да прекрати ты… слёзы лить! Она вон… посмотри, – ни слезинки не пролила... и не думает. Зато думает, что мы нянчить будем… её ребёнка!
Марина негромко сказала:
- Я ничего не думаю.
- Опозорила нас с матерью на весь посёлок! Вот что, милая! Аборт будешь делать в городе. И – чтобы никто не узнал.
Мать снова прижала к глазам косынку. А Марина спокойно ответила сестре:
- Я не буду делать аборт.
Собрала свои вещички. И вечером уехала…
… Два раза звонил Максим. Первый раз Марина не решилась ответить… смотрела на его номер… И целый день ничего не видела и не слышала от счастья. А когда он позвонил второй раз, – через месяц, – Марина сначала просто слушала его далёкий… любимый голос… просто слушала – с закрытыми глазами… А потом перебила его немыслимо счастливые слова:
- Максим Игоревич! Я вышла замуж. И Вы мне… не звоните больше…
В этот день её… их с Максимом крошечная девочка впервые шевельнулась у неё под сердцем… Тихонько так… и ласково – словно ручками плеснула по воде…
А Марина вспоминала слова высокой, красивой женщины, что приходила к ней в родильное отделение – в последний день практики:
- … И у нас скоро будет ребёнок… Это он, Максим, очень хочет ребёнка… А ты думала, что он – серьёзно?..
Слёзы Марина давно научилась сдерживать.
И сейчас положила на живот свою ладонь: чтобы маленькая там, в своей водичке, не догадалась, что… не её, а другого ребёнка будут держать сильные и нежные руки капитан-лейтенанта Звонарёва…
Вечером к Марине зашла Любаша. Рассказывала о школе, об уроках – у них сейчас практика. А потом безутешно расплакалась на груди у Маришки. Всхлипывала:
- Женится он, Марин. Уже заявление подали. Свадьба – в конце марта. Вот, пригласительные нам с тобой… на свадьбу. Видишь, – Анастасия… Тимофей… Оой, Мариин!.. Я только его люблю… с седьмого класса люблю – только его…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Навигация по каналу «Полевые цветы»