Жил в Москве человек, которого Михаил Иванович Пыляев относил к большим оригиналам и чудакам. При этом это был человек большой души и доброты, с деньгами расставался легко, и они возвращались ему в виде каких-то наследств, почему и считается, что он прожил несколько состояний. Это был с тридцатых годов самый близкий друг Пушкина, звали его Павел Воинович Нащокин.
Нащокин владел имением, но в Москве у него своего дома не было, он жил в съемных квартирах. Квартиры менял часто. Но всегда дома были полны народа.
В письме жене за 16 декабря 1831 г. Александр Сергеевич пишет: «.....Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом идет. С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы, шпионы, особенно заимодавцы. Всем вольный вход; всем до него нужда; всякой кричит, курит трубку, обедает, поет, пляшет; угла нет свободного что делать?».
С 1832 года Нащокин со своей сожительницей цыганкой Ольгой Андреевной Солдатовой стал жить на Остоженке. Она пела в хоре Соколова. Нащокину стоило немалых денег выкупить ее. И сюда к нему приезжал А.С. Пушкин. Итеперь сам Нащокин жаловался Пушкину в письме за 10 января 1833 г. :
«Народу у меня очень много собираются, со3 всяким надо заниматся — а для чего — так богу угодно: ни читать — ни писать время нет — только и разговору здраствуйте, подай трупку, чаю. Прощайте очень редко — ибо у меня опять ночуют и по утру не простясь уходят.»
По письмам Пушкина Нащокину можно узнать адрес этого дома.
Так в письме от 25 февраля 1833 г.
«Адрес: Его высокоблагородию
М. г. Павлу Воиновичу Нащокину — в Москве
На Остоженке в приходе воскресения в доме священника.»
В другом письме от 24 ноября 1833 г.
«Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Павлу Воиновичу Нащокину - В Москве.
На Остоженки против Воскресения в доме священника.»
Почти до середины тридцатых годов минувшего века на Остоженке стояла церковь Воскресения Словущего, она находилась почти на углу Остоженки и 1го Зачатьевского переулка.
Храм закрыли в 1934 году и разрушили под предлогом прокладки линии метро, на этом месте заложили сквер. Теперь это жалкие остатки сквера, существовавшего в сороковые- пятидесятые года.
Напротив этого сквера стоит новый дом, построенный в начале 21 века, это здание Мультимедиа Арт Музея, поглотившего все, что здесь когда-то находилось, и заодно поуродовал угловой дом №16 .
В этом угловом доме Нащокин жить не мог, потому что исторически после пожара 1812 года этот участок пустопорожней земли приобрели купцы, в 1818 году дом, построенный на углу, был одноэтажный и принадлежал купцу Ивану Григорьеву. Дом перестраивался, рос в высоту, но всегда принадлежал купцам до 1917 года, в подвале дома даже пекарня работала.
Дом священника мог стоять только на соседнем участке, который занимает современное здание музея, владельцем этого участка всегда была церковь. А сам музей стоит на «костях» ранее стоявшего дома №18.
Дом №18, который снесли в начале 21 века, тоже не на ровном месте был построен. Это надстроенный в 1925 году двухэтажный дом, принадлежавший церкви Воскресения. После надстройки кирпичный дом покрыли каким-то темно-серым колючим раствором. Хорошо, что фигурную кладку над вторым этажом не уничтожили. В магазинах витрины и двери заложили и превратили в окна, получились квартиры.
Надо отметить, что жилые комнаты до перестройки дома были только на втором этаже. От входной двери, находящейся под красивым навесом, лестница сразу вела на второй этаж. Чтобы с первого этажа подняться на второй, надо было выйти на улицу. Известно, что Нащекин занимал два этажа. Так,что в этом двухэтажном доме Нащокин жить не стал бы. Да и сам дом был построен в последней четверти девятнадцатого века
Если смотреть сверху на ту часть квартала, где мог жить Нащокин, то это выглядит так как на фото ниже
Участок земли, принадлежавший церкви сравнительно небольшой, его ширина приходится на длину дома №18. Еще в пятидесятых годах прошлого столетия был хорошо виден остаток разрушенной длинной кирпичной ограды, отделяющей церковную и купеческую земли.
С противоположной стороны дома №18 шел резкий подъем земли, просто горка высотой не менее полуметра. А по краю «обрыва» до середины пятидесятых стоял забор, видно, по традиции продолжал отделять церковные владения от соседнего участка.
К середине пятидесятых забор исчез, даже лестницу в три ступеньки поставили, иначе взрослые люди не могли ходить из дома №18 проходным двором в Барыковский (Дурновский) переулок.
Третья сторона церковного владения ограничивалась строениями, примыкающими к другим домам и бесчисленными сараями, где хранились дрова. Горячая вода и газ в этом районе появились только в начале пятидесятых.
За домом №18 стоял старинный большой рубленный дом (На верхнем фото помечен как К1) на высоком каменном фундаменте, с мансардой, с высоким крыльцом, выходящим на дом №18. Стены были сложены из очень толстых бревен, поверх которых лежал слой штукатурки. Местами она была обрушена, и хорошо видны бревна, дранка и пакля.
Этот дом фигурирует на карте Москвы 1951г выпуска
В тридцатых - шестидесятых годах прошлого века в доме жили две женщины. Вероятно это была мать и дочь, а может быть, свекровь и невестка. Они вели очень замкнутую жизнь. Старуха уже не выходила на улицу, я никогда не видел, чтобы кто-то приходил в этот дом. Та, которая моложе, была высокого роста, стройная, всегда ходила с каким-то грустным, озабоченным лицом. Почему-то она ассоциировалась у меня с Блоковской НЕЗНАКОМКОЙ.
Я жил в доме №18 на первом этаже со своей бабушкой и спрашивал ее о таинственных жильцах этого дома, но ответа не получал.
Однажды мне случилось быть в этом доме, поздоровался, старуха не пошевелилась, кажется, она была слепа и глуха. В большой комнате было темновато, но я разглядел старинный резной большой буфет, могучий стол, и стулья с высокой резной спинкой. Такие вещи в советское время в магазинах МОСМЕБЕЛЬ не продавались, это были ровесники дома или старше.
Осталась клировая ведомость церкви Воскресения за 1916 год, в ней имеются сведения о домах духовных лиц. Упоминается и деревянный одноэтажный дом с каменным подвальным этажом и мезонином.
Это был дом священника.
Мог ли в этом доме жить Павел Воинович? Наверное, мог, если бы знать, когда дом был построен.
Однако, существует план Москвы 1852 года, на котором участок церковной земли на Остоженке числится за номером 210. Владельцем его в этот период был протоирей Беневолинский Павел Игнатьевич. На этом участке плана изображены два деревянных дома, каменных домов в этом квартале просто нет.
С большой долей вероятности, можно считать, что в одном из домов на участке 210 и проживал Павел Воинович Нащокин.
Конфигурация домов, изображенных на плане, совершенно не совпадает с формой дома, который видел я, но сути это не меняет, ничего не осталось.
Судя по письмам Нащокина к Пушкину Ольга Андреевна своим однообразием стала угнетать Нащокина, и Пушкин советовал ему уйти от цыганки и жениться. Нащокин воспользовался добрым советом и пригласил Пушкина познакомиться с невестой.
Из воспоминаний жены Нащокина: Когда он уходил, мой жених, с улыбкой кивая на меня, спросил его:
— Ну что, позволяешь на ней жениться?
— Не позволяю, а приказываю! — ответил Пушкин.
Павел Воинович покинул в 1834 году Ольгу Андреевну на Остоженке, оставив ей большие деньги. Женился на Вере Александровне Нарской и квартировал уже в Пименовском переулке.
2021 май
