Глава 40.
- Витя ты пришёл, — громко спросила Ольга Петровна, а потом уже тише добавила, — Или ушёл?
В ответ тишина.
- К возвращению Вити, нужно привести себя в порядок, — рассуждала Оля, подымаясь из постели, — нужно срочно в ванную комнату.
- Привет, подруга, — обратилась она к зеркалу, разглядывая своё лицо в его отражении, — кажется, пронесло, даю тебе слово, что это была моя первая и последняя измена в моей жизни.
Зеркало «промолчало».
- Не веришь? – спросила Оля. – Но это так.
Она встала в душевую кабинку, включила воду. Когда водные процедуры были закончены, Оля вышла из ванной и направилась на маленькую кухоньку в их номере.
- Где же Витя? – промелькнуло у неё в голове, — наверное, готовит какой-то приятный сюрприз. Она включила чайник и присела на стул к столику и только теперь она заметила, что на столе лежит исписанный мелким почерком листок бумаги.
Мало того, что после вчерашнего её ещё покачивало, так ещё её охватил ужас от послания мужа. Она взяла дрожащими руками листики бумаги и уже хотела начать читать, но не смогла. Её глаза были «утоплены» в слезах. Она тыльной стороной ладони попыталась смахнуть сырость со своего лица, но это плохо у неё получилось. Она вскочила и побежала в ванную, открыла воду и стала смывать с лица слёзы, потом взяла Вити полотенце и утёрлась им, и только тогда направилась к кухонному столику. Снова взяла листики и стала читать в голос.
- Я не ожидал, что мне придется испытать такую боль, которую и словами описать невозможно. – Читала Оля, и из её глаз не переставая, катились слёзы. – Такое не описать! После того, что ты сделала, я начал медленно умирать. Эта боль как мучительная незаживающая рана. Когда вчера вы танцевали и шептались, я понял, что Анатолий это тот мужчина, с которым ты так просто и пошло предала меня. Сейчас сидя за столом я ничего не чувствую, лишь только воспоминания о нашей счастливой жизни, которые я хочу вытравить из себя. Теперь нет смысла скрывать, я встречал много других женщин, не менее красивых, чем ты, и уж точно некоторые из них могли мне дать большее, чем хотела дать ты и могла. Но у меня ни чего не складывалось с ними, так как я любил только тебя и был всегда верен своей жене. В те моменты я себе твердил как заклинание, что для моей жизни достаточно одной женщины тебя. Ещё перед твоей поездкой в санаторий, я почувствовал какую-то опасность от этого вояжа. Я до сих пор не понимаю, что тебя толкнуло в объятия к этому человеку. Мне следовало довериться своему чутью и примчаться раньше твоей измены. Когда мы были не вместе, я мечтал о встрече с тобой, но никогда не приближал её, у меня от тебя все годы голова кружилась, и перехватывал дух. И все эти годы мы были счастливы. Я знал, как тебе нравится доминировать в наших отношениях, но это меня не интересовало, так как я тебя любил. Мы были счастливы, в этом я уверен. Но пришёл час, и ты меня предала, возможно, я сам допустил, ошибку и она ускорила твоё предательство.
Когда я приехал, по твоему взгляду и поведению понял, что наша жизнь развалилась, но я до конца не знал, как мне жить без тебя. И понял, что мне будет не хватать тебя, как пальца на руке как глаз на лице. Но без пальца и глаза, человек может жить, а без тебя выживу ли я? Не знаю. Вот и всё, у меня из всего, что я имел от тебя останутся лишь воспоминания, которые я буду пытаться уничтожить, что бы начать жизнь заново.
Прости за всё и не ищи меня.
Внизу под подписью Вити, были видны две капли от слёз.
Дальше была приписка.
Я всю жизнь считал, что «сырость глаз» для мужчины – достойно осуждения, как и проявление эмоций, потому, что мужская чувственность несгибаема и скупа. И я это считал бы всю свою жизнь и дальше, если бы не потерял тебя.
Оля встала из-за стола, не в силах больше сидеть и направилась к кровати.
Она лежала и улыбалась от причуды её жизни. Как всё перемешалось, думала она с удивлением, санаторий, кровать с двумя мужчинами, ласковое море, приморские улочки, гадалка и последний поцелуй Вити, как он её любил в «последнюю их ночь». Всё же неосознаваемое странная штука, даже без объяснений. Что у меня осталось? Только воспоминания и последний поцелуй мужа, составляют мою теперешнюю жизнь. Даже сознание, которое прочёл мой муж в моей голове, совместив его самого с любовником, вызывало во мне отвращение к самой себе.