Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
- Можно и ту, - я пожала плечами, -только боюсь результат будет тем же. Я ту комнату ощупала вдоль и поперёк, но никакого волшебства не заметила, даже тени, даже намёка на него. Правда в последний раз, когда Снежана приходила, в комнате оказался бардак, и я подумала, может это дух Георга неупокоенный. Ну, куда - то его сила же должна была деваться.
Алена хмыкнула:
- То есть ты думаешь, что Георг теперь домовой?
- При чем тут домовой? Я говорю о душе его. Или что там у нас, у нечисти? Сила? Дар?
- Сколько же в тебе мало знаний, - покачала головой Алёна, - ты хоть знаешь как рождаются домовые?
- Ну, вроде как где - то читала, что когда кто - то из семьи умирает, глава семьи, что ли.
- Ну, а теперь мозги включи. Сколько должно быть домовых в каждом доме, если умирает глава семьи? Их бы уже были десятки, сотни, тысячи и заметь в каждом доме! Нам от этих домовых уже самим бы в лесу прятаться пришлось. А у нас домовой есть даже не в каждом десятом, а может и пятидесятом доме. Их очень мало. Домовой это сила совместная с даром колдуна, кем – то убитого в собственном доме, которые он не смог передать по наследству. Или, в общем-то, можно сказать, что его душа. Селится он в доме, который сам построил и живёт очень, очень долго, к сожалению, дольше, чем дома, ими построенные. Поэтому, и приглашают, забирают их люди, уезжая в новый дом.
- О, как. Так значит наш домовой, один из нашего рода? Впрочем, я это и так знала, - махнула я рукой.
- Тебе домовой показался? - удивилась Алёна, - странно.
- Да не то слово. Мы с ним, можно сказать дружим. И странного в этом ничего нет. Ему помощь моя была нужна, вернее сила, чтоб дом защитить.
- А как его зовут? – поинтересовалась Алёна.
И тут у меня закралась мысль, что не должна я говорить имени Афанасия даже под пытками. Ведь я ничего об использовании имён домовых не знаю. И я слукавила, не моргнув даже глазом:
-Ну, как звать его на самом деле, я не знаю, а мне он назвался Мефодием.
Я ляпнула первое имя, которое мне взбрело в голову.
- Мефодий? - задумчиво произнесла Алёна, - нет, не припоминаю. Хотя, я же не могу знать всех твоих родственников, - она пожала плечами, - потом посмотрела на меня и добавила, - Надя, на будущее... Никогда никому не рассказывай, как зовут твоего домового. Зная имя, можно завладеть нечистью и он будет исполнять все, что ты не прикажешь. А я его забуду, и вспоминать не буду. Так что, комнату будем открывать?
- Конечно, будем, какой смысл залезть в улей и не попробовать мёда?
- Ну, с мёдом ты переборщила, - хохотнула моя спутница, - тут скорее наоборот, очень дурно пахнущая история.
Я открыла дверь и начала её проверять, Алёна начала осматривать зеркало.
- Странно, - вдруг сказала она.
Я тут же все бросила и подошла к ней.
- Что странно? - спросила я упорно вглядываясь в зеркало.
- Да вот все это странно, - женщина обвела рукой всё зеркало, показывая, что именно в нем проблема, - вот тут должна чувствоваться магия, а её здесь нет.
Я хотела было спросить, почему должна, но тут же вспомнила, как зеркало буквально присосалось к двери, и вопрос отпал сам по себе. Тем более, что я только что осматривала дверь с другой стороны и тоже ничего не почувствовала.
-Дальше идём? - спросила я озадаченную Алёну.
-Конечно, - решительно ответила она.
Я выдвинула буфет в зал, и мы шагнули в спальню. Там было все по - старому. Мы, переглянулись, и стали всё вытаскивать в светлую комнату и буквально обыскивать каждый миллиметр кровати, стола, комода. Затем мы перешли в саму комнату и буквально постучали все стены и пол, но ничего нового не нашли. Алена не верила своим глазам, а вернее своим ощущениям. Она ходила растерянная, ощупывала стены и что – то ворчала себе под нос. Когда мы проверили всю комнату, то поставив всё по местам и запихнув в зал диван, покинули дом.
- Нет, это же уму непостижимо, - завопила она, размахивая руками, когда мы вышли из дома, - понимаешь, там хоть чуть - чуть, но должно быть магии. Ну, не бывает так, чтобы дом колдуна совершенно чистым был.
Я усмехнулась. Лично я была точно такого же мнения, поэтому и боялась этого дома. Вернее не дома, а того, что в нем находится. И не боялась, а не доверяла ему, почему – то всё время, ожидая от него какой – нибудь пакости. Я чую его каким - то животным инстинктом и совершенно не доверяю ему. Именно это я и сказала Алёне. Та металась по двору из угла в угол, иногда замирая на ходу, как будто ещё немного и поймает догадку за хвост, но та ускользала из рук и Алёна вновь начинала ходить по двору.
- Может всё - таки тогда домовой? - я робко подкинула версию напарнице.
- Не может, - ответила она, - если бы он был в доме, мы бы почувствовали. Вот ты как своего чувствуешь?
Я задумалась. А, правда, как- то же я его чувствую? Он как член моей семьи постоянно где-то дома, не далеко от меня. Я его чувствую душой, кожей, возможно разумом. Я знаю, где он сейчас находится и его даже самое неожиданное появление для меня не является неожиданностью, он для меня родная душа. Бабушку я люблю, она для меня важна физически, я слышу её, я вижу её, я ощущаю её запах, а Афанасий он как я, он другой. Странно как это я раньше такого не замечала.
Примерно это я и изложила Алёне.
-Вот, понимаешь, вот оно связующее звено. Ты его даром чувствуешь, а здесь пустота, ноль зеро.
-Так это может из-за того, что мой домовой для меня родной, из нашего рода, а этот чужой. Вот я его и не чую. Ну и ты тоже…
Алена покачала головой.
-Надя! Нечисть себе подобных чувствует за версту. Так не бывает, чтобы одна другую не почувствовала. Тем более с нашими - то дарами.
-Алён, а может тут просто кто - то приходит, может нам засаду сделать? - предложила я.
- Можно. Только сколько мы тут сидеть будем? Неделю, две, три? Кто тут может приходить, ведь дом ты заклятие закрывала.
- Чего сразу неделю, мы же вычислили, что сюрпризы повторяются каждые сто дней. Ты же помнишь, когда это было в последний раз?
- Ну, примерно... Плюс-минус день.
- Ну и всё, сядем во дворе, можно даже тут палатку поставить и будем караулить.
- Да у нас ещё полтора месяца впереди, за это время тут можно летник построить. Ну, или хотя бы навес. И потом тебе пригодится, машину туда будешь ставить от солнца прятать.
- Ага, тут так много солнца, что как раз мне тут навес и нужен, - съехидничала я.
- Ну, не нужен от солнца, поставь от дождя. Но в доме точно караулить не нужно, тут я с тобой согласна.
- Как ты думаешь, можно здесь мастерскую открыть? У нас прямо – таки беда. Дом рухнул, где была мастерская, еле имущество спасли. Мы без работы остались.
- Да думаю можно. Только засветло уходите отсюда, не работайте допоздна и все. Ведь в любом случае чертовщина тут творится по ночам. Да и сама от девочек далеко не уходи, не бросай их тут одних.
Мы вышли со двора, я на всякий случай опять поставила охранное заклятие и мы уже почти распрощались, но тут я вспомнила, как Алёна говорила о моей родне.
- Ален, а ты что, много мох родственников знаешь? А что - нибудь о Кирилле знаешь, сыне Велимудра? Я тут недавно узнала, что он пошёл следом за отцом и вроде как нашёл могилу отца. И ещё будто бы он сделал какой-то кинжал, который мог убить сестру. Вообще, конечно мутная история, и никак концов в ней не сыскать.
- Кирюшу? Кирюшу знаю хорошо. Дружины мы были. Из- за нашей дружбы он и пострадал.
-Убили, - ахнула я.
-Нет, что ты типун тебе на язык. Жив он, жив. Бродит где - то по свету. Кинжал свой ищет. Потерял он его из-за меня. Тогда, когда Георг силу мою украл, Кирилл гостил у нас. И так получилось, что отлучился он в тот день по делам, нож, само собой, и в пир и в мир он с собой не носил, в тереме оставил, а когда вернулся, то оказалось, что ни портрета, ни ножа, не моей силы. Кто же знал, что найдутся смельчаки и наш дом ограбят. Самое смешное, что нож тот украли, скорее всего, случайно. Он лежал за портретом Изборы.
- Ты хочешь сказать, что у меня есть шанс увидеть человека, которому почти тысяча лет?
- Не о том ты думаешь, совсем не о том. Но, вообще, да. Есть шанс увидеть Кирилла, есть шанс найти нож, есть шанс убить Избору, только мир наш так огромен, что все эти шансы примерно один к миллиону. Не мечтай ты о возвышенном, не лови журавля в небе.
-Блин, Алёна, да ты чего? Я же просто спросила. И нет у меня таких глобальных целей. У меня вон, одна цель наладить работу в швейной мастерской и сделать её безопасной, уж больно много народу от меня стало зависеть, даже жутко становится. Но, скажу честно, если встречу Избору, убью, не задумываюсь. Была бы она человеком, может, рука бы на неё не поднялась, а так…Не задумываясь…
Я ехала домой, но мне не давала покоя мысль о том, что мой очень древний предок жив. Это так здорово когда ты знаешь, что у тебя есть предок, который может тебя чему – то научить, а главное рассказать. Вся эта запутанная родовая история, мне уже порядком надоела, и я бы хотела услышать правду, наконец – то. Эх, найти бы его. Я бы обязательно ему помогла.
Въезд в гарнизон меня быстро отрезвил, и мечтания о мифических родственниках вылетели из головы мгновенно. Я ехала с открытыми окнами, и даже ещё не доехав до перекрестка, услышала какой – то шум, в районе Наташкиного дома, и естественно я рванула туда. Её дом был небольшим, двух этажным строением на два подъезда. В Наташкином подъезде почти никто не жил, там мужиков не было, и если там что – то случилось, то защитить их точно было некому.
В общем, наверное, это было моё чутьё. Потому что, завернув за угол, я увидела Наташку с Максимкой и нашего зам. по тылу. Тыловик, настолько был пьян, что еле держался на ногах, но он пытался изобразить из себя совершенно трезвого, схватил Максимку на руки и упал. Упал он неудачно, на ребёнка, и явно ему что – то повредил, потому что Максимка орал благим матом, что ему очень больно. В общем, когда я подъехала к ним, передо мной была такая картина. Ребёнок лежал на земле и плакал. На нём лежала пьяная туша тыловика, которая барахталась и пыталась подняться, от этого он ещё больнее делал ребёнку и тот закатывался от боли. А Наташка бегала вокруг них, пытаясь схватить пьяного мужика хоть за что – нибудь чтобы убрать эту тушу с ребёнка.
Я резко притормозила около подъезда и одним движением выскочила из машины и откинула зам. по тылу. Силу я даже не собиралась рассчитывать, поэтому мужчина отлетел далеко, на территорию своих владений и приземлился как раз у вещевого склада, рухнув как тряпичная кукла. Я даже не посмотрела в его сторону. Сдох, так сдох. Всё равно никто не докажет что это я. Сам упал, вон вышел из склада и рухнул с крыльца. Наташка сразу же кинулась к сыну.
-Не трогай, - рявкнула я.
Она тут же, с перепугу подняла руки. Я подбежала к Максиму. Тот лежал на земле как сломанная кукла, в неестественной для человека позе. Я бухнулась рядом на колени и приказала ему: «Спать». Максимка перестал плакать и закрыл глаза.
-Нет, - истошно заорала Наташка, - только не это.
-Чего ты дура орешь, – опять рявкнула я на неё, - спит ребёнок. Сейчас лечить его будем.
А сама подумала:
-Всё так я не человек, а нечисть…
-Надь, Надя, - Наташка нависала надо мной, а я стояла на коленях и смотрела какие повреждения, нанёс этот урод Максимке.
-Наташка, отстань,- огрызнулась я.
- Наденька, миленькая, он же на земле лежит, ему холодно, заболеет, - подвывала подружка.
- Наташка, да отстань ты, не мешай. Простуда это самое малое, что меня сейчас беспокоит. Заболеет, вылечим.
Проблем было много, два сломанных ребра, сломанная левая нога, сильный вывих правой руки.
- Вот урод, - шипела я себе под нос, - тварь такая. Выживет, убью.
Поднимать Максимку я боялась, потому что не могла понять, что у него с позвоночником. И ещё очень мешала Наташа. Она то рыдала, то впадала в истерику, то кидалась мне помогать, то ходила вокруг нас кругами и всё время отвлекала меня. Я её просила, умоляла, потом уже начала орать на неё. В итоге меня это просто достало, и я подозвала её к себе:
-Наташ, иди, помоги.
Она села рядом со мной на колени, и я приказала ей: "Замри". Она застыла в удобной позе, что меня обрадовало, подруга всё - таки, и я начала своё волшебство.
Ручку я вправила быстро, проверила, чтоб ни один нерв не был задет, и взялась за ногу. Что можно сказать, когда видишь переломанного малыша? Только одно, хорошо, что не больше. Вот и я, складывая и сращивая кости думала:
-Слава Богу, что не открытый.
Когда я приступила к ребрам, немного растерялась. Ногу закрепил и сращивай, а тут – то как? Пришлось создавать некий баланс и держать ребра на одном уровне, пока они срастались. Вообще, работать с таким маленьким человечком было очень страшно. Когда я поняла, что с ребрами все нормально, попыталась встать и поняла, что не могу. Ноги тряслись от напряжения, по лицу стекал пот, а рук я вообще не чувствовала, как будто их вообще никогда у меня и не было. Я повернула к подруге голову:
-Наташка, отомри.
Та встрепенулась как птичка и почему-то шепотом спросила:
-Надь, чем помочь-то?
- Помоги мне встать, - устало сказала я, - Максимку пока не трогай, ещё не всё. Она встала, протянула мне обе руки и потянула на себя. Я как мешок начала подниматься и заваливаться на неё.
- Эээ, Надь, ты чего? - испугалась Наташка.
А я ничего не могла ответить. Я почему-то так устала, на меня навалилась такая тяжесть, что просто захотелось рухнуть лицом вниз и заснуть.
- Наташ, - сказала я, еле ворочая языком, - у вас же там титан на дровах?
- Ну, да, - ответила она, ещё не понимая, к чему я веду.
- Сделай доброе дело, затопи его, а? Я сейчас Максимку осмотрю окончательно и придем вместе.
- А что, лечить не будешь? - встревожилась подруга.
-Уже, - ответила я, - почти уже. Ты иди, топи. Мне очень надо.
- Хорошо, - ответила она, как послушная девочка и побежала в подъезд.
А я снова склонилась над ребёнком. Хорошо осмотрев позвоночник, поняла, что это всего лишь ушиб, и это пройдет почти безболезненно для Макса, поэтому вмешиваться не стала и разбудила малыша.
- Мама, - захныкал Максимка, - к маме хочу.
- Ну, так пошли, - устало ответила я.
- Нет, - захныкал мальчик, - я быстро к маме хочу.
- Ну, тогда побежали, - засмеялась я.
Но, побежать не удалось. Мои подкашивающиеся ноги еле передвигались, поэтому Максимка бросил меня и побежал домой. А я шла и думала, что во всём, что сейчас случилась, виновата только я. Не этот вечно пьяный дурак, а я, потому что слишком добрая. Или глупая…
Еле поднявшись на второй этаж, я открыла дверь в квартиру Наташки. В коридоре стояла подруга и, держа на руках сынишку, пыталась его расцеловать. Максимка был против, и сильно возмущаясь, пытался вырваться из рук.
- Наташ, да отпусти ты его, нужно считаться с мнением ребёнка.
- Надька, да ты только посмотри, он же совсем как новенький, - восторгалась моя подруга.
Я покосилась на неё, ничего не стала говорить, и еле передвигая ногами, пошлёпала в ванну.
Огонь! Животворящий огонь, как я по нему соскучилась. Он звал меня, манил своими загадочными изгибами красно – желтых языков пламени. Он жаждал мне помочь, и как только я подошла к нему поближе, потянулся ко мне, всем своим естеством. Я шагнула ему на встречу. Мы обнялись с ним как самые близкие родственники, он прошелся по мне несколько раз от макушки до самых пяток и шумно втянулся обратно в титан, забрав с собой весь негатив, который буквально притягивал меня к земле. Я с облегчением вздохнула, потянулась и… внезапно поняла, что я абсолютно голая.
-Оп – па! Вот это сюрприз. Что – то об одежде я совсем не подумала. Да и не было такого раньше, - я удивленно оглядывалась вокруг, - блин, хорошо, что ванна кафелем выложена. А то не стояла бы я тут и не моргала глазами, а пожар тушила.
-Наташ, - крикнула я, оборачиваясь банным полотенцем - у меня форс - мажор. Иди сюда, только не пугайся.
Подруга пулей залетела в ванну и на секунду уставившись на меня, онемела, а потом начала хохотать, оседая по стенке.
Я второй раз покосилась на неё и уже не смолчала:
-Наташ, ты чего? У тебя что, кукуха что ли поехала?
Наташка отсмеявшись, утёрла слёзы с лица тыльной стороной руки и слегка похрюкивая, спросила меня:
-Надь, а ты мыться не пробовала? Ты в зеркало – то посмотри.
Я резко повернулась на сто восемьдесят градусов и глянула на себя в зеркало. Передо мной стоял искусственный негр, как в фильме про Шурика.
-Блин, не буду больше синтетику носить, - непроизвольно чертыхнулась я,- она горит позорно, хрен после неё отмоешься.
Титан зря топить не пришлось, отмывалась я очень долго. Когда Наташка принесла мне халат и бельё, то ещё раз посмеявшись надо мной, предложила завести для меня шкаф и принести мне сюда свою одежду. Она-то посмеялась, а я задумалась над этим предложением всерьез. Но не это сейчас занимало меня больше всего. Я думала, как поступить с зам. по тылу. Убить я его, конечно, не могу. Не настолько я кровожадная и не так - то просто убить человека. Да и, кроме того, я не была уже настолько зла. Но и оставлять так это дело тоже было нельзя. Я оделась, вышла из ванной и посмотрела на подругу. Она уже успокоилась после прошедших переживаний и кормила малыша.
- Наташ, как так получилось, что это тело на Максика упало? - спросила я тихонько.
- Да, блин, мы же к тебе пошли, - начала рассказывать она, - а тебя дома не было, зато, когда из подъезда выходили, ЭТО на лавочке сидело. Вот и прицепился. Провожальщик. Макса он не специально, хотел на руки взять, я же его просила не трогать, так нет же. Короче Макс его перетянул, и упали, вот, оба. Макс на землю, а этот сверху.
- Так дальше продолжаться не может. Нужно что-то делать. Так что мы будем делать? – спросила я подругу.
- Я бы с него живого шкуру спустила, - Наташка нахмурилась и швырнула ложку на стол, - убила бы, сволочь.
Максимка вздрогнул и испуганно посмотрел на маму.
- Тшшш, тихо, не нужно резких движений, ребёнка испугаешь, - начала успокаивать её я, - давай так. Сейчас ты кормишь малого, укладываешь его спать, а я иду домой переодеваться, и проверяю этого гада. Если он живой, то приду позже, и будем решать, что с ним делать.
Я вышла на улицу и пошла к складам. Встав возле забора из колючей проволоки, стала разглядывать то место, где упал капитан, и не заметила как ко мне, с той стороны забора подошел часовой.
- Ой, испугал, - вздрогнула я, - ты сего подкрадываешься?
- Я - то ничего, это Вы чего, - усмехнулся боец, - ищете кого?
- Капитана, зам. по тылу. Не видал?
- Видал, - улыбнулся боец, - повалялся, проспался, да и домой поплелся. Ещё и матерился, наезжал на меня, мол, чего это я его по голове прикладом бил, - хохотнул парень.
- Думаешь, допился как командир? - поинтересовалась я.
- Конечно, а что ж ещё. Это ж надо так нажраться, что аж из склада вывалился.
- Ладно, ладно, - я изобразила серьезное выражение лица, - молод ты ещё осуждать. Может горе у человека, какое.
- Да знаем мы его горе, - пренебрежительно ответил он, - баба какая - нибудь не дала, вот и всё горе.
Мне стало как-то неловко и от обсуждаемой темы и от того, что молодой парнишка попал в точку.
- Ты чего разболтался на посту, - спросила я, нахмурив брови, - ишь ты, - и я погрозила ему пальцем.
Часовой рассмеялся:
- С Вами можно, Вы дочка командира.
Я шла домой и сияла как медный самовар, мелочь, а приятно. Бойцы помнят отца и только его считают командиром, как и я…
Быстро переодевшись дома, я рванула к обратно Наташке. У меня уже возник кое – какой план. И основывался он на идее, подброшенной бойцом. Раз он сказал про белую горячку, значит не он один об этом говорит, ну, или будет говорить. Я пришла и изложила свой план.
Вечером, когда на улице стемнело, а Максимка уснул, Наташа надела нарядное платье, накрасилась, сделала прическу и пошла к капитану в гости. Я же, как чёрная тень следовала за ней попятам. Мы не стали входить в подъезд, во избежание лишних неприятностей, а просто постучали в окно. Через некоторое время, в окне показалось сонное лицо капитана. Наташа молча помахала ему рукой и поманила к себе. Мужчина расплылся в улыбке и исчез. Через пару минут он вынырнул из – за угла. Но мы уже были довольно – таки далеко от дома. Наташа снова остановилась и поманила его к себе, тот рванул к ней. Мы направлялись в сторону речки. Расстояние между нами и капитаном начало резко сокращаться. Когда капитан подбежал к последнему складу, я выкатила приготовленный заранее булыжник и кинула его под ноги зам. по тылу. Тот упал и, чертыхаясь, начал подниматься. В это время я подняла Наташку и пронесла над речкой в самом глубоком её месте, теперь она стояла на другом берегу и вновь манила капитана. Я сильно рисковала, но получилось всё, как я рассчитывала. Тот, как баран попёрся напрямую, преодолевая сильное течение. Я же бегом побежала к броду и, перескочив её в два прыжка, оказалась возле подруги, задолго до того, как мужчина выбрался на берег. Наташка встала возле густого куста, в который я спряталась и стала ждать. Капитан вышел на берег, стуча зубами. Сахалинские речки неглубокие, но очень холодные даже летом. Пожалуй, он даже начал трезветь, и что – то понимать в происходящем, но было уже поздно. Я вышла из – за кустов позади него, и положила руку ему на плечо.
- Позади тебя река, это твой Рубикон. Ты будешь бродить по лесу до тех пор, пока не осознаешь, что ты натворил, и не раскаешься в содеянном. В рюкзаке у кустов хлеб, консервы, вода. Не забудь его. А теперь иди.
Я толкнула его в спину, и он пошел. Пошел, как механическая кукла, ни одного лишнего движения. У кустов он наклонился, взял рюкзак и пошел в лес напролом.
-Ой, Надя, - зашептала Наташка, - жутко – то как…
- Пусть идёт, искупает свою вину. Холодно чего – то, - я съёжилась, - и сыро. Домой хочу. Давай, я тебя обратно перенесу, а то туфли испортишь.
Наташка шарахнулась от меня и пробурчала:
-Да ну тебя нафиг, сама летай, ведьма недоделанная, а я лучше пешком пойду.