88 лет назад родилась Она – одна из моих самых любимых балерин. И государством тоже, так как Ирина Александровна – самая титулованная ленинградская балерина: Герой Социалистического Труда, народная артистка СССР, лауреат Государственной премии СССР, кавалер ордена Ленина. Какие слова прибавить к «Ирина Александровна, с днем рождения!»? Попробую их найти. Как трудно писать о любимом...
Я далеко не того поколения, которое могло видеть Колпакову на сцене, а была она солисткой Кировского театра в 1951–1988 гг. Но все же до нас, современников, в немалом количестве (по сравнению с предыдущими поколениями артистов балета) дошли кинопленки с ней. Целые балеты, отдельные номера и фрагменты, документальные фильмы. Впервые я увидела Колпакову по телевизору, лет восемнадцать назад. Тогда была малонасмотренным балетным зрителем… мешало это или нет, а глаз сразу восхитился чистотой ее танца и личным обаянием. А с просмотром множества видео впечатление значительно усилилось. Некоторые балеты я полюбила только благодаря ей (видя их и раньше). Такова вот ее роль в моей эстетической жизни.
Судьба балерин имеет некоторую предопределенность. Училище – театр – жизнь после театра, часто преподавательская работа. Творческие успехи, в лучшем случае – участие в знаменитых премьерах, а то и партии, поставленные на тебя. Все это у Ирины Александровны было. И есть – она до сих пор педагог-репетитор.
Детство… Эвакуация с матерью из блокадного Ленинграда. Возвращение домой и поступление в училище. Колпакова – ученица последнего выпуска Агриппины Яковлевны Вагановой. Мне так нравится когда вот эти две ученицы Вагановой щебечут в этой телепередаче ))
Вторая ученица – тоже знаменита, но не тем. Не танцем, но пером. Умница Вера Михайловна Красовская, выпустившаяся на 18 лет раньше Колпаковой, то есть в год ее рождения.
В этой передаче и видеоряд замечательный, многие фрагменты известных или забытых балетов мы можем увидеть с ее участием только здесь. Интересен фрагмент из «Сотворения мира» Касаткиной и Василёва, а еще есть полное адажио Ширин и Ферхада (с Александром Грибовым) из «Легенды о любви» – возможность хоть в одном номере посмотреть «оригинальную» Ширин – партия поставлена на нее.
Впрочем, надо начать все же с первых партий. Колпакова с прекрасной фигуркой (мне очень нравятся ее ноги) и замечательной вагановской выучкой стала заметна в театре сразу, сразу стала получать двойки-тройки, вариации и другие партии второго плана. Первыми ее балеринскими партиями стали в 1954 г. две с одним именем, кстати: Маша в «Щелкунчике» и Мария в «Бахчисарайском фонтане». В первом случае это было возобновление балета В. Вайнонена в декорациях С. Вирсаладзе, которые мы можем увидеть и сейчас. Во втором – это старый драмбалет, который бережно сохраняется в своем родном Кировском – Мариинском театре. Эти две партии все же не стали заметными в ее репертуаре, но дали опыт и вскоре… замужество с солистом Владиленом Семеновым, партнером (Вацлавом) по «Бахчисарайскому фонтану».
У них есть дочь Татьяна. Обязательно стоит вспомнить, что тогда меньше балерин чем сейчас решались на материнство.
Возможность, которая выпадает не каждой балерине, впервые случилась в 1957 г., когда молодой балетмейстер Юрий Григорович в расчете на нее ставил партию Катерины в «Каменном цветке». С этой партии и начались ее достижения, которые помнят до сих пор. Считается, что ее лучшие партии: Аврора, Ширин, Катерина; еще из классики назвать Раймонду и Жизель, вспомнить Еву в «Сотворении мира»…
Маловато, скажете? А ведь она в 60-е–70-е была уже настоящей прима-балериной, хоть таковой себя и не считала. Но это был длительный период творческого застоя в театре, особенно печального оттого, что век артистов балета короток. Колпакова боролась: она была в числе балерин, написавших письмо против главного балетмейстера Константина Сергеева. Бунт результата не принес, началось мирное сосуществование, много классики… Но в то время и не было «моды» на универсальных балерин, и Колпакова не танцевала ни Одетту–Одиллию, ни Никию (только «Тени»), незамеченной осталась Китри. Первая отсутствовала в репертуаре точно по собственному желанию, что от самой балерины можно услышать. А ведь вообще-то партий за всю карьеру у нее было много, около 50.
Колпакова была балериной «инструментального» типа, так называемого. Это подразумевает сравнение с солирующим инструментом оркестра, причем солирующим очень хорошо. Любящим Колпакову, включая меня, ее танец интересен сам по себе, возвышаясь даже над столь ценимым мной артистизмом. Чистота классического танца как абсолют, совершенство. Это Балерина, солирующий инструмент симфоний Петипа – таковы ее Аврора и Раймонда. Один из авторов сравнил ее Аврору с блеском, но, уточнив, что это не ослепительное сверкание бриллианта, а матовый блеск перламутра.
(А вообще записей у Колпаковой много для ее времени).
На другой вершине стоит ее Ширин из балета, ставшего классикой ХХ века. Мне все больше и больше кажется, что такая ситуация, которая и была и есть, что Мехмене Бану в театрах много хороших, а Ширин – единицы, обусловлена неповторимостью образа Колпаковой и ее совершенно особой индивидуальностью, в расчете на которую и создан был образ.
Сейчас, так сложилось, что Ирина Александровна педагог-репетитор в США, в АВТ, но не теряет связи с родным Петербургом. В Нью-Йорке она с середины 90-х, когда ее пригласил на работу Михаил Барышников.
А закончу я рассказ не совсем обычно, дав слово героине, нашей современнице. Несколько понравившихся цитат Ирины Колпаковой о себе, прошлом и современности:
О творческом долголетии:
Я тоже ставила рекорд, в 49 лет выступая в фильме-балете «Спящая красавица», а за несколько лет до этого в фильме-балете «Раймонда», по которому заглавную партию разучивают в АВТ. Хотя, честно скажу, если бы меня сняли раньше, когда я была моложе, — было бы намного лучше.
О книге о себе:
Написала ее Марина Ильичева, наша бывшая балерина Кировского, которая потом стала искусствоведом. Писала она о том, как я танцевала. Но это ее мнение, которое вовсе не значит, что именно так я танцевала. Я себя знаю лучше, чем все остальные аналитики вместе взятые. Мне так кажется.
О работе с современными артистами:
Поэтому я прошу моих подопечных прочитать роман, на котором основано либретто, или другие книжки, рассказывающие о времени действия балета, его атмосфере. Если ты танцуешь принцессу Аврору, то должна знать, что твоя героиня родилась при дворе, воспитывалась в аристократической среде и призвана держаться соответственным образом. Нужно иметь в виду, что у американцев никогда не было монархии. Они совсем не понимают, что это такое — при дворе. Им надо все объяснять.
Интервьюер: «И все же возникает досадное ощущение, что о вас знают в Америке меньше, чем о Михаиле Барышникове, Наталье Макаровой или уже давно ушедших Рудольфе Нурееве и Александре Годунове… Положа руку на балетный станок, скажите: Макарова как балерина лучше, чем вы?»
Может, и лучше. Она более драматична на сцене. В смысле чистоты, правильности и легкости движений я ей не уступаю.
Интервьюер: «А может, здесь в какой-то степени сказался политический контекст? Они бежали от советской власти, их с восторгом встречали на Западе как невозвращенцев и мучеников режима. Вы же приехали по контракту, по-деловому, без скандала...»
Они не были мучениками режима, просто им хотелось танцевать без оглядки на власть, им хотелось полной свободы творчества. Поэтому они и оставались на Западе.
Я не знаю, что значит прима. Работала как все. Если уж кого и называть примой Кировского театра тех лет, то, наверное, Наталью Дудинскую.
Помню, как ряд балерин, и я в их числе, выступили против методов руководства Сергеева, устроили бурное профсоюзное собрание. Конфликт был серьезным...
Интервьюер: «И все же без кислоты в лицо обошлось».
Верно, другие были времена. То, что сейчас происходит в Большом, это прискорбно и ужасно. В наше время в театре тоже шла борьба самолюбий, но нам бы и в голову такая мерзость не пришла. Когда кого-то из нас обходили ролью, мы плакали, ходили к начальству, жаловались, просили. Кого-то не любили, не здоровались, обходили стороной. Ну и все.
О противопоставлении петербургской и московской балетных школ:
Откуда чужой? Из Москвы? А когда Дэвид Холберг в Большом театре танцует премьеры, ему кто-нибудь говорит, что он навязывает чужой стандарт? А почему ярчайшая представительница московской школы Наташа Осипова приезжает в Петербург и вызывает у всех восторг? Знаете, в мое время был железный занавес, и это было очень обидно. Мы не ездили за рубеж без контроля, к нам никто не ездил, иностранные балеты у нас не шли. А сейчас вешают железный занавес между Москвой и Петербургом!
И т. д., и мн. др. Я получаю удовольствие, когда артиста (артистку) балета приятно не только смотреть, но и слушать. Вообще, это часто бывает, и наша сегодняшняя героиня не исключение. Желаю Ирине Александровне крепкого здоровья, счастья и педагогических успехов!
