Часто именно в семейной памяти сохраняются воспоминания о репрессированных родственниках. К сожалению, иногда эти данные бывают искажены. Подтверждение семейных легенд может стать не просто сложной, а даже невыполнимой задачей. Для помощи в этом деле в Музее истории ГУЛАГа есть Центр документации, где любой желающий может проконсультироваться, как организовать поиск архивных документов. В 2020 году одним из посетителей Центра стал Данил. Уже несколько лет он восстанавливает семейную историю и сейчас готов рассказать о результатах этой непростой работы.
Было ощущение, что невозможно что-то узнать, что все потеряно
Еще в детстве я знал, что моя прабабушка была репрессирована. В семье боялись открыто говорить об этом, потому что это оставляло своего рода клеймо на дедушке. Все же мне было известно, что она якобы была в лагерях и умерла там же. Реабилитировали ее посмертно. Но никто из семьи толком ничего не знал и узнавать не собирался.
Это был не страх, а скорее ощущение, что невозможно что-то узнать, что все потеряно. Не помню, что смотивировало меня поднять этот пласт, но случилось это три года назад, когда я вернулся из отпуска. У меня оставались свободные дни, и я отправил первый запрос.
Моя прабабушка, Елизавета Афанасьевна Бычихина, родилась в Одессе в 1892 году. Она была дочерью известного профессора, агронома Афанасия Алексеевича Бычихина. Про него много информации в открытых источниках и даже есть страница на Википедии. Елизавета пошла по его стопам и тоже стала ученой.
В электронных описях Одесского областного архива я нашел ее дело. В 2018 году получить копии было очень просто — бесплатно, довольно быстро и по электронной почте. Документы для меня, с одной стороны, были интересны, поскольку было много новой информации о семье, а с другой — поразительны — как все было шито белыми нитками.
Из дела я узнал, что Елизавету не отправляли ни в какие лагеря. Ее расстреляли
Елизавета Афанасьевна была арестована в феврале 1938 года. Ее обвиняли в том, что она вела переписку с родственниками, которые жили заграницей. Еще она якобы высказывала «клеветнические размышления о жизни в СССР».
Из этих материалов я узнал, что Елизавету не отправляли ни в какие лагеря. Ее расстреляли. Позже я выяснил, что это была общая практика — сообщать родственникам о 10 годах ИТЛ без права переписки, а потом говорить, что осужденный умер в местах лишения свободы.
Вместе с Елизаветой Афанасьевной по одному делу шла ее мачеха, вторая жена отца — Анна Романовна Бычихина. На момент осуждения ей было 52 года, пенсионерка. Обвинения и приговор такие же: обеих расстреляли 27 апреля 1938 года. Елизавета родила своего единственного ребенка в 41 год. Получается, что когда мой дедушка Афанасий остался без матери, ему было 5 лет.
Муж Елизаветы, Панкратий Дердо, дважды подавал прошение о пересмотре дела. В первый раз, в 1940 году, он получил отказ.
Во второй раз, в 1956 году, его ходатайство было удовлетворено. Елизавета Афанасьевна и Анна Романовна были реабилитированы посмертно.
В протоколах допроса она говорила, что у нее был репрессирован брат, что он пишет ей письма из ссылки
В 2020 году я увидел, что в Российской национальной библиотеке хранятся труды Елизаветы и ее отца, Афанасия Бычихина. Когда я оказался в Петербурге, решил заказать эти работы. Так началась вторая волна моих поисков.
В протоколах допросов Елизавета говорила, что у нее был репрессирован брат Юрий, который писал письма из ссылки. Я решил узнать что-то и про него, пришел в Музей истории ГУЛАГа. В Центре документации Елена Зелинская помогла мне разобраться с тем, куда обращаться. Поскольку Юрий был арестован в Москве, я обратился в Центральный архив ФСБ. Еще мне помогли найти его страницу в Открытом списке. Там было написано, что данные по нему предоставил красноярский «Мемориал»*. На мое письмо архив МВД Красноярского края сообщил те же сведения, что уже были в сети. На просьбы выслать что-либо еще запросили доказательства родства, которые я еще собираю.
Юрий Афанасьевич Бычихин был арестован в 1933 году по делу Трактороцентра. Я был в экономическом архиве и убедился, что он работал там полтора года, был старшим научным сотрудником по механизации. В РГАЭ я также нашел схему его «изобретения».
Начало 1930-х годов — это одна из первых волн репрессий. Дело в архиве огромное — 60 томов. Только в томе, где упоминается Юрий, обвиняются более 10 человек. Как я понял, это было связно с голодом 1932-1933 годов, пытались найти, на кого сбросить вину, и нашли этот Трактороцентр. Это была очень большая организация, которая механизировала сельское хозяйство. Ее филиалы были практически в каждом регионе. Они занимались машинно-тракторными станциями, которые давали технику в аренду колхозам и обслуживали ее. Репрессии против сотрудников были масштабные — арестовали даже председателя Трактороцентра, замнаркома земледелия СССР Анисима Маркевича.
В архиве мне показали лишь несколько страниц, непосредственно связанных с Юрием. Все остальные страницы были вложены в конверты, смотреть их нельзя. Уже было запрошено рассекречивание остальных томов. Возможно, станут доступны новые листы.
Я смог прочитать протокол допроса, где Юрий Бычихин рассказывал про всех родственников, прочитал его автобиографию. Он был обвинен в организованной контрреволюционной деятельности и приговорен к 10 годам ИТЛ.
В октябре 2020 года на открытии выставки «История ГУЛАГа. Система и жертвы» в Красноярске сотрудники Музея истории ГУЛАГа познакомились с Татьяной Петровной Мацук, которая много лет занималась историей Норильской ТЭЦ. В архив музея были переданы копии архивных материалов, связанных с деятельностью Норильского лагеря. В списке 1942 года среди премированных заключенных архивист обнаружил имя Бычихина Ю.А. как заключенного на должности бухгалтера.
* Красноярское общество «Мемориал» НЕ включено в реестр иностранных агентов, однако входит в структуру Международного общества «Мемориал», которое включено в данный реестр по решению Минюста России.
