Часть 3
Марк остановился и уставился на Людмилу.
- Ты узнал меня. Только не можешь вспомнить, откуда меня знаешь, и как зовут. Что ж, я подскажу. Раньше ты называл меня Милой.
Людмила видела, как он напрягся, пытался вспомнить. Неужели совсем, ну совсем она для него ничего не значила? Исчезла из его жизни, а он просто забыл, стёр из памяти другими образами. А она то наделась в глубине души. Победное чувство исчезло. Ему на смену пришли гнев, разочарование и обида. Перемена на её лице не укрылась от Марка.
- А зачем ты пришла? – Голос его не был мягким, как по телефону, он стал сухой, как осенний лист, схваченный первым заморозком.
- Узнать, помнишь ли ты меня. Ты чуть не сломал мне жизнь двадцать два года назад. Не смей ломать жизнь моей дочери сейчас. А не то я тебя убью, – тихо, но твердо и решительно закончила она.
- Дочь... Постой. Звонок… Так Ирина твоя дочь? А я-то голову ломал, когда услышал твой голос. Ирина твоя дочь! – Он оживился и выдохнул с явным облегчением. - Прекрасная девушка, увлечена зарубежной литературой, и хорошо разбирается в ней. На семинаре по Моэму…
- Она тобой увлечена. Не делай вид, что ты этого не знаешь, – перебила Людмила. - Я не шучу. Не смей портить ей жизнь.
Он на миг задумался, глаза его затуманились. Он снова копался в своей памяти, пытаясь вспомнить её, Людмилу. Но прошлое ускользало, как тонкая оборванная нить.
- Обидно. Я одна из многих – маленькая бусинка в ожерелье твоих побед. Сколько в нём таких, как Ирина, я или Ольга?
Он вздрогнул при имени Ольги. Лицо исказила гримаса недовольства. Так человек реагирует на назойливую муху, которая надоедает и садится на лицо.
- Ты Мила. – Губы его расползлись в улыбке, но глаза оставались серьёзными.
- Ну, наконец-то. За одно это тебя стоило бы убить, что Ольгу помнишь, а меня нет. Как быстро я выветрилась из твоей памяти. А я столько слёз пролила бессонными ночами, столько выслушала упреков … - Людмила поняла, что может проговориться раньше времени и не закончила фразу. – Чем она заслужила, что ты её помнишь?
- Ирина твоя дочь, а ты Мила… – Марк рукой потёр левую половину груди. - Ольга глупая гусыня. Не люблю иметь дело с капризными дурами. Потому и запомнил. Промахнулся. Я помню, ты исчезла неожиданно.
- А ты не пытался искать. Сразу переключился на других, на ту же Ольгу. Когда я восстановилась после академического отпуска, ты даже не замечал меня, увлечённый новыми победами. – Людмила поняла, что разговор с ним вызывает у неё совсем ненужные эмоции, что он вот-вот возьмет ситуацию в свои руки.
- Ты так молодо выглядишь. Мы же ровесники, но я изменился, постарел, а над тобой время не властно. Ты ураган, а не женщина. Обожаю таких. Жаль, я не оценил тебя раньше. – Голос его стал вкрадчивым и низким, словно скользящим шёлком окутывал Людмилу. – У тебя прекрасная дочь, но ей до тебя далеко. – Он сделал ещё шаг к ней.
- Не смей говорить о моей дочери, животное. – Слова Людмилы заставили его остановиться. – Что между вами было? Ты прикасался к ней своими грязными руками? - Людмила шипела, как змея, угрожая ужалить.
- Фу, грубо как. Я же сказал, что люблю неординарных женщин. Она хорошенькая, но с ней слишком просто, неинтересно. Ей до тебя далеко. – Снова повторил Марк и сделал ещё один шаг. Людмила, обдумывая его слова, не заметила этого.
- Ты правду говоришь? Не врешь? – Она с надеждой смотрела на него, ждала подтверждения.
Марк поморщился и хотел что-то сказать, но Людмила опередила его.
- Не смей больше приближаться к ней, звонить, приглашать на свидания. Слышишь? – почти кричала она.
- Ты мне запрещаешь? О, это похоже на сцену ревности, тебе не кажется? – Он подошёл совсем близко, едва не касаясь её.
Людмила увидела совсем рядом его безжалостные холодные глаза, как у хищника, почувствовавшего добычу. Нервное напряжение достигло предела. Она устала, ей хотелось скорее прекратить всё это и уйти. Людмила собрала последние силы и прошептала, глядя в его холодные глаза:
- Ирина твоя дочь.
Щека Марка дёрнулся, в глазах застыло непонимание, лицо вдруг осунулось, побледнело.
- Ты сказала – моя дочь? – Марк снова схватился за грудь, открыл рот, пытаясь сделать вдох, скривился от боли и захрипел.
Он вдруг стал падать на Людмилу. Она пошатнулась, выставила руки, упёрлась в его грудь и резко оттолкнула от себя. Марк стал заваливаться назад, пытаясь рукой удержаться за дверной косяк. Пальцы соскользнули и он, закатив глаза, с неприглядно открытым ртом, словно зияющая дыра, грузно рухнул. Голова с противным глухим стуком ударилась о пол.
Людмила ладонью прикрыла рот, чтобы не закричать. Она стояла и смотрела на лежащее в дверном проёме тело. Желудок противно сжался и поднялся вверх, к горлу подкатил вязкий ком слюны. Людмила заметалась, боясь, что её сейчас вырвет. Дорогу из комнаты перекрыло тело Марка. Она сглотнула и присела рядом. Её трясло. Пальцы дрожали, ей было противно прикасаться к теплой безвольной руке, нащупывая пульс. Она ничего не поняла, отдёрнула руку. Бледное лицо с сероватым оттенком, посиневшие губы… «Разве так может выглядеть живой человек?» Людмила выпрямилась и отвернулась.
Взгляд упал на стационарный телефон на полке с книгами. Нервная дрожь мешала думать. «Я убила его. Звонить в полицию? Нет! Мне нужно время убежать» Она сняла трубку. Та ходуном ходила в её руке. Долго вспоминала номер скорой помощи. Дрожащие пальцы промахивались мимо кнопок. Людмила крепко прижала трубку к уху и стала ждать.
- Диспетчер городской службы… - Людмила не стала слушать, перебила.
- У мужчины сердечный приступ. Пожалуйста, скорее. Он… - Она назвала адрес и повесила трубку, не собираясь тратить время на бесконечные уточняющие вопросы.
Стараясь не смотреть в лицо Марка, она перешагнула через его тело и, не оглядываясь, не захлопнув двери, выбежала из квартиры.
На улице уже стемнело. Людмила вылетела из подъезда, остановилась, хватала ртом воздух. С детской площадки слышались голоса, звуки гитары. Людмила вспомнила про очки. Никто не должен её видеть. Она сунула руку в карман и нащупала оправу. Совсем не помнила, когда положила её туда. Она надела солнцезащитные очки, и быстро пошла к «Мазде», стараясь не сорваться на бег.
В машине она почувствовала себя в безопасности. «Отпечатки пальцев… Ну и что? По ним меня не найдут. А если Марк жив? Нет. Он умер. Я убила его» Всю дорогу мысли бились в голове, как стая птиц, не давая покоя.
Людмиле казалось, что все люди знают, что она сделала. Ей хотелось только одного – скорее спрятаться.
Она вошла в квартиру и прислонилась спиной к двери.
- Мама?! Ты где была? И почему в моей одежде? – В дверях комнаты стояла Ирина и не сводила с неё удивлённых глаз.
Людмила сползла по двери на пол и забилась в рыданиях.
Дочь помогла ей подняться, привела в комнату и усадила на диван.
- Ты ездила к нему? Да? Я звонила, но он не ответил, ни на домашний, ни на сотовый. Мам, что случилось?
Людмила вдруг осознала, что выдаёт себя с головой.
- Я… хотела проветриться, просто гуляла по улице… На меня напали… двое… Я бежала... Так страшно, — сбивчиво, первое, что пришло в голову, сказала она и снова зарыдала, уткнувшись в худенькое плечо дочери.
Потом Людмила долго отмокала в ванне. Перед глазами стояло бледное лицо Марка с закатившимися глазами и открытым ртом. Она вспоминала, каким он был красивым в молодости, и каким неприглядным и отвратительным выглядел в последние минуты своей жизни.
Заснуть тоже не получалось. Только закрывала глаза и сразу видела лицо Марка. «Если бы я не пошла к нему, он был бы жив. Значит, это я убила его. И что теперь будет? Как жить?» Она встала и выпила снотворного. Уснула, когда за окном начало светать.
Утром Людмила не могла поднять голову от подушки. Сначала подумала, что ей приснился кошмар, потом вспомнила, и тревога снова охватила её. Ирина уже ушла в университет. Людмила позвонила на работу и предупредила, что не придёт сегодня, заболела. Говорила заторможено, чужим хриплым голосом, с трудом подбирала слова. А потом набрала номер Ольги.
- Люд, я вчера весь вечер примеряла платье. Оно шикарное… - Ольга тараторила, не давая вставить слова.
– Я убила его, — стараясь перекричать подругу, сказала Людмила.
Ольга, наконец, замолчала. Должно быть, до неё дошёл смысл слов подруги.
- Что? Кого убила? Зачем? – переспросила она.
- Марка Березина. – От произнесенного вслух имени её передёрнуло. Людмила вспомнила, что Марк сказал про Ольгу. «Ну и пусть глупая. Я её люблю. Мы за столько лет дружбы стали как сёстры. – Приезжай, пожалуйста, — сказала она и нажала «отбой».
Продолжение следует