Ведьму поймали ранним утром и с улюлюканьем протащили на верёвке через центр деревни. Хотели окунуть в чан со смолой, да извалять в перьях, да решили что долго и хлопотно. Вместо этого порвали одежду и оставили свисать клочья. В рот затолкали кляп из старой тряпки и заставили смотреть, как грабят домишко чаровницы. Выбрасывают пучки трав в дорожную пыль или свиньям, чёрного кота пнули под хвост, так что тот с воплем скрылся в чаще.
Деревенские парни с гыгыканьем обступили ведьму, пачкая сальными взглядами. Вроде ещё молодая, хотя по чаровницам и не угадать, может чёрной магией старость отгоняет. С другой стороны, какая разница?
Остановил их староста, заявивший:
— Сначала свозим к инквизитору в город! После творите что хотите, на сутки ваша будет.
— Зачем в город? Далеко ведь!
— Нужно заручиться поддержкой церкви, авось сможем апосля налог скостить. Лорд ведь больно набожен. Как прознает, что мы инквизитору помогли, так расщедрится. Вот!
Парни бурча связали ведьму добавочно и бросили в телегу. К полудню добрались до городской окраины, где у широкой площади расположился инквизитор. Церковная ищейка заняла дом казнённого еретика ещё в прошлом месяце. Вместе с ней расквартировался отряд охраны из особо «набожных» ландскнехтов. Почти сорок матёрых праведников с «благочестием» в глазах и двуручными мечами и ножами гроссмейсерами в руках. К моменту приезда деревенской процессии они преисполнялись святостью с помощью церковного вина и медовухи. Попутно горланя молитвы о святом Себастьяне и жене мельника.
Деревенские парни притихли под тяжёлыми взглядами церковной братии. Ведьма же оживилась, издавая звуки похожие на сдавленный смех.
Телегу остановили у дома инквизитора, войт встал на козлах и заголосил, приложив ладони рупором:
— Господарь, инхвизитор! Выходите! Мы вам дьяволопоклонницу привезли, на суд! Что б, значится, сожгли её в пламени Хосподнем!
Ответа не было долго, наконец дверь балкона распахнулась и показался заспанный мужчина в халате. Оперся о перила и свесился сонно щурясь.
— Кого это черти притащили? — Просипел он, стараясь сфокусировать взгляд.
— Дык, деревенские мы! — Отозвался войт, указал на ведьму, корчащуюся в повозке. — Уот, на суд вам привезли! Злобная ведьма, проклятья наводила, молоко воровала, обернувшись чёрной кошкой! А ещё мужиков совращала, правда до конца не доводила, только распаляла. Но эт даже хуже!
— Вот, значит как? — Протянул инквизитор, скребя щетину на подбородке.
— Уот вам крест, не вру! — Выпалил войт и яро перекрестился.
Церковный дознаватель спустился спустя десяток минут, переодевшись в красную сутану. «Гостей» окружили преисполненные божьей благодати ландскнехты. Деревенские прижались к повозке с опаской глядя на них. Инквизитор смачно зевнул и оглядел истерзанную ведьму, особо задерживая взгляд на прорехах в одежде. Потянулся и, прежде чем войт успел воскликнуть, выдернул кляп.
— Так, дочь моя, скажи, ты колдуешь? — Буднично спросил инквизитор.
— Колдую. — Хрипло ответила ведьма, не спуская взгляда с войта.
— Ага, хорошо... а в Господа веруешь?
— Нет, атеистка я.
Инквизитор подвигал бровями, глянул на войта, на ведьму и охранников. Пожал плечами и сказал:
— Ну, на нет и суда нет. Развяжите её ребятки.
— Но она ведь ведьма! — Возопили деревенские, шарахаясь от ландскнехта, тянущего нож гроссмейсер из-за пояса.
— А я инквизитор! Я ловлю еретиков! — Прорычал дознаватель и повторил. — ЕРЕ-ТИ-КОВ! Тех кто верует неправильно. Кстати, об этом.
По взмаху руки наёмники скрутили деревенских, приставили ножи к глоткам. Инквизитор расправил плечи и сказал вкрадчиво:
— Что-то вы, ребята, креститесь не той рукой и тремя перстами. Не порядочек. Госпожа ведьма, окажите честь развести костёр, сделайте богоугодное дело. — Указал пальцем на войта и добавил. — Ребятки, у этого выпытайте, из какой они деревни, а после разворошите гнездо еретиков. Ну и, как обычно, вам шестьдесят процентов добычи, остальное церкви.
На лицах ландскнехтов и ведьмы, только выбравшейся из повозки и потирающей запястья, заиграли «благочестивые» улыбки.
