В отличие от мирка популярной эстрадной музыки во Вселенной академической классики псевдонимы явление очень редкое, можно сказать уникальное - композиторы не прячутся за вымышленными эффектными именами, не стесняются своих фамилий.
Мне с огромным трудом удалось отыскать несколько примеров. Вполне возможно, что кто-то из композиторов второго (или третьего) эшелона пользовался псевдонимами. Напишите, если знаете таких.
Первым, кто пришёл на ум - француз Жак Оффенбах. Многочисленные источники утверждают, что по-настоящему его якобы звали Якоб Эбершт.
Отец композитора - Исаак - действительно носил фамилию Эбершт. В 1802 году он приехал в Дойц, город на Рейне напротив Кёльна, где начал зарабатывать на жизнь выступлениями на еврейских религиозных службах и скрипачом в танцевальных салонах и тавернах.
Именно в Дойце он получил прозвище der Offenbacher, по названию места своего рождения - города Оффенбах. Здесь же он нашёл свою любовь - Марианну Риндскопф.
В соответствии с наполеоновским декретом 1808 года Исаак Эбершт официально сменил фамилию на Оффенбах. Таким образом, родившийся через девять лет, будущий основоположник оперетты сразу стал Оффенбахом.
Ещё похожий пример мягкой корректировки имени и фамилии.
Отца американского композитора Джорджа Гершвина на Родине в России звали Мойше Гершович. Перебравшись в конце XIX века в Америку, он превратился в Морриса Гершвина. В 1898 у него родился сын, которого назвали Яковом - в честь дедушки. Однако, не прошло и двух лет, как мальчику дают новой имя - Джордж.
В возрасте пятнадцати лет Джордж заменяет в своей фамилии одну букву - вместо V появляется W - и он становится George GershWin.
Получается, что в обоих случаях композиторы получили свои имена до начала активной сочинительской деятельности.
Но есть в истории академической музыки композитор, который скрывался под вымышленным именем. И не одним.
Вообще, крайне критическое отношение к своему творчеству привело к тому, что он сжёг больше половины сочинённых произведений. И я не думаю, что они были неудачные или плохие.
Вот такой был характер у человек, а звали его - Иоганнес Брамс.
Свои ранние работы композитор публиковал исключительно под псевдонимами - G.W. Marks и Karl Würth.
Другой аспект. Бывало, что композиторы пробовали себя на литературном поприще.
И для этого увлекательного занятия им были нужны иные имена.
Самый, пожалуй, известный пример - Роберт Шуман. На страницах печати он выступал от лица двух выдуманных персонажей-антагонистов: дерзкого Флорестана и мечтательного Эвзебия.
Ференц Лист зимой 1835 года планировал издать эссе, посвящённое своим сочинениям под псевдонимом Эмм Прим.
Нельзя не вспомнить его зятя - Рихарда Вагнера. Под первой версией "Иудаизма в музыке" он подписался как К. Фрейгеданк.
Писательский талант музыковеда и критика Игоря Глебова существенно превзошёл музыкальные достижения композитора Бориса Владимировича Асафьева. Как вы понимаете, это один человек.
В какой-то степени "работой под прикрытием псевдонима" можно рассматривать разного рода фальшивки, подделки и мистификации, коих в классической музыке немало.
Композиторы по разным резонам дарили "авторство" другим. Некоторые сочинения стали до неприличия популярными. В качестве наиболее известных назову Адажио для органа и струнных соль минор Томазо Альбинони, Ave Maria Джулио Каччини, Grave для скрипки и оркестра Иоганна Георга Бенды, Концерт для скрипки с оркестром ре мажор "Аделаида" Вольфганга Амадея Моцарта.
Получается, что настоящие композиторы этих пьес сочиняли их под псевдонимами.
Об этом на канале выходила отдельная статья - Большой музыке - большие обманы. В каталоге публикаций она есть.
Традиционная несмешная байка в заключении:
Ганс фон Бюлов был талантливым дирижёром, очень опытным и чрезвычайно своевольным. Однажды на концерте в одном из городов, в котором он обычно получал искренние или, по крайней мере, бурные аплодисменты, что-то пошло не так.
В программе была несколько затянутая симфония Брамса. К финалу публика заскучала, и аплодисменты были больше окрашены благодарностью за то, что симфония наконец закончилось, а не признательностью за само произведение. Совсем не удовлетворившись такой вялой реакцией, Бюлов повернулся к залу и сказал:
- Что, вам это не нравится? Так я научу вас этому!
И начал исполнение симфонии заново. В следующий раз зрители аплодировали симфониям Брамса по соображениям самозащиты.