Хочу закруглить тему Центрального криминального суда Лондона Олд Бейли, которую поднимал в паре прошлых публикаций. Мне стало любопытно, а какие дела с упоминанием наших соотечественников рассматривались в Лондоне в 18 веке. Благодаря оцифрованным архивным записям 1692-1913 годов, сделать это было не трудно. Правда, меня ждало легкое разочарование, так как дел не так уж много, то ли русских в то время в Лондоне было маловато, то ли они не попадались.
Все дела, пять штук, очень короткие. Первые два касаются посягательства на имущество сотрудников русского посольства, а остальные, когда русским (или вернее сказать русским подданным) были предъявлены обвинения в умышленной краже чужого имущества.
Ограбление секретаря русского посольства
6 сентября 1778 года вблизи Лондона на большой дороге с Александра Дюрросетта, эсквайра, секретаря русского посла, были сняты золотые часы ( 8 фунтов), шнурок для часов с золотым зажимом (1 шиллинг), золотая печатка с сердоликом (5 шил.), просто золотая печатка (5 шил.), миниатюра с дамским портретом, обрамленная в золото (5 шил.).
Около 9 вечера, недалеко от парка Тернем-Грин почтовую карету, в которой ехал Дюрросетт с женой и еще одной женщиной, остановили двое вооруженных пистолетами молодчиков на лошадях. Они потребовали денег, кои и были вручены мужчиной из своего кармана грабителям (4-5 гиней мелочью) . Часы и безделушки секретарь отдал без угроз со стороны нападавших, "чтобы они не напугали дам".
Лиц грабителей и масть их лошадей секретарь не запомнил, несмотря на светившую луну. Все ограбление не заняло и трех минут.
26 октября 1778 год Джон Диксон, полицейский из мирового суда на Личфилд-стрит, нашел при обыске некого Джона Баррета шнурок для часов, принадлежащий секретарю русского посольства, вместе с часами другого джентльмена, которые он собственно и разыскивал. Вместе с указанными выше предметами в кармане Баррета был ключ от квартиры (комнаты) и от бюро некоего Томаса Дира. При обыске комнаты была обнаружена миниатюра, украденная у секретаря, и пистолет заряженный 31 лебяжьей дробинкой.
На этом запись обрывается и следует заключение суда присяжных - Оба не виновны. Очевидно, суд признал несостоятельными обвинения против Баррета и Дира, хотя в их вещах были найдены украденные предметы.
Кража коробки с атласом
24 апреля 1770 года в лондонском порту у Джона Уотерса, королевского офицера таможни, украли деревянную коробку (стоимостью 1 шиллинг) с ценным грузом, принадлежим русскому послу (20 ярдов цветного атласа, стоимостью 5 фунтов). Был полдень, когда Уотерс отпустил своих помощников на обед и сам принял охрану коробки с атласом. Для этого он уселся на охраняемый объект и потихоньку потягивал винишко.
Напиток быстро закончился и тут, как на грех, на площади появился разносчик вина. Уолтерс поднялся с места, чтобы прикупить себе добавки и не успел оглянуться, как ценную коробку на своем плече стал уносить вниз по Темз-стрит какой-то бродяга. Впрочем, он успел уйти не очень далеко, через сорок ярдов его остановил таможенный надсмотрщик Хью Спенсер.
Бродяга по имени Джеймс Пауэлл привел следующие доказательства своей невиновности:
Я шел по порту, ко мне подошел человек в синем кафтане и попросил отнести коробку. Я спросил его, куда? Он сказал, что я должен следовать за ним. Я согласился. Он увидел, как меня остановили и скрылся вниз по Темз-стрит.
Вердикт - виновен.
Кража книги
17 января 1750 года Джону Лемингау (John Leminghau) было предъявлено обвинение в краже одной большой книги, озаглавленной как «Собрание всех ныне используемых статуй с примечаниями на полях» за авторством Томаса Манби, эсквайра. Кража была осуществлена из магазина "Товары Кинга" в отеле Lincoln's-Inn, стоимость украденной книги 4 шиллинга.
Джон Лемингау, сын священника Русской церкви в Стренде, был оставлен отцом в Англии для получения образования. 12 декабря 1749 года он полчаса разглядывал книги за витриной магазина Кинга. Когда хозяин лавки вышел в заднюю комнату, Лемингау быстро зашел внутрь и вышел с книгой подмышкой. Случайный зевака, который все полчаса наблюдал за злоумышленником, кинулся вслед Лемингау и задержал его. При задержании обвиняемый кинул книгу на землю.
Все свидетели защиты утверждали, что "внешний вид, образование и поведение Лемингау - джентльменские" и, что никогда раньше не слышали о нем ничего плохого. Его отец, капеллан Двора Ее Императорского Величества России, "оставил его здесь для получения Образования и снабдил его одеждой и деньгами, но молодой человек был виноват в некоторой экстравагантности". Вообщем, понять и простить.
Суд присяжных, который по просьбе обвиняемого наполовину состоял из иностранцев, признал Лемингау виновным. Наказание - 10 ударов плетью в частном порядке, т.е. не публично. На суде присутствовал уполномоченный представитель русского посольства, который уверил суд, что если наказание обойдется всего лишь поркой, то посол поспособствует скорейшему отъезду Лемингау в Россию.
Кража свинца
15 октября 1740 года Джону Лоппенбургу, (John Loppenburg) некогда прибывшему из России вместе эсквайром Беррардом, который служил добровольцем в русской армии во время войны против турок, было предъявлено обвинение в краже свинцовых труб ливневой канализации, выломанных в доме Джеймса Фрэпвелла. Стоимость похищенного оценивалась в 15 шиллингов.
Лоппенбург работал слугой в доме Беррарда, и как человек не слишком большого достатка, а также привычный к жизни в походных условиях, сам стирал себе рубашки. К тому же одна из его сменных рубашек была так грязна и замызгана, что он стеснялся отдавать его прачке. Он пришел на местный пруд и занялся стиркой, когда увидел в воде куски свинца (часть желоба и несколько трубок), но не стал сразу подбирать.
Я повесил рубашку сушиться и стал ходить туда-сюда, пока она сохла, а потом увидел двух гуляющих мужчин. Я выбросил рубашку, чтобы они не смеялись надо мной, и, представив, что они придут и найдут свинец, я подумал, что я тоже могу взять себе немного, чтобы наделать дроби. Рядом валялась сумка и я, вынув из воды немного свинца, положил свинец в эту сумку.
Двое гуляющих мужчин оказались полицейскими, которым сообщили о том, что в пруду были найдены подозрительные куски свинца. Лоппенбург был задержан, а отломанные куски свинца идеально подошли к частям испорченной ливневки в доме Джеймса Фрэпвелла.
Свидетели со стороны защиты в один голос утверждали, что обвиняемый был очень скромен, не играл в карты и не водился с плохой кампанией. Беррард свидетельствовал, что у Лоппенбурга была 1000 возможностей его обокрасть в доме или ограбить, когда они ехали 100 миль по безлюдной местности в Польше, но он этого не сделал. Нашелся даже ювелир, который знал обвиняемого "в Петербурге в Московии", когда тот служил в английском посольстве и был о Лоппенбурге самого лестного мнения, как о "честном и трезвом человеке".
Вердикт - не виновен.
Кража занавесок
Привожу полностью, без сокращений, так как дело супер-короткое.
Бенджамину Муру и Джону Брауну было предъявлено обвинение в преступном умысле с целью кражи 29 января прошлого, 1784 года, одной еловой коробки стоимостью 1 шиллинг, двух камвольных штор стоимостью 2 шиллинга, одной камвольной шляпы стоимостью 1 шиллинг, трех занавесок стоимостью 10 пенсов, принадлежащих Питеру Шелландеру.
Джон Орандж дал показания под присягой:
Я собирался пойти на пожар, который вспыхнул на площади сэра Уильяма Уоррена в Уоппинге, и, идя по переулку, я встретил этих двух арестованных с этими вещами.
(продемонстрированы похищенные вещи).
Защитная речь арестованного Брауна
Я нашел этот ящик на улице, и я хотел, чтобы этот парень помог мне, я русский.
Бенджамин Мур - не виновен.
Джон Браун - виновен.
Приговорен к ссылке на 7 лет.
Судья Брауну. Если вы сможете найти какие-либо средства для возвращения в свою страну или кто-либо гарантирует ваше возвращение, я обращусь к его величеству с просьбой о помиловании на этих условиях.
Заключение
Как вы могли заметить, у всех русских подданных, которых судили за кражу, отнюдь не русские фамилии, но самое русское имя - Джон, т.е. Иван. Если с Лемингау все понятно, это русский немец. То вот с Лоппенбургом и Брауном не все ясно. Является ли фамилия Браун родной и, таким образом, этот Джон тоже русский немец, или это фамилия, которую человек взял на чужбине, чтобы натурализоваться? Тоже самое касается и Лоппенбурга, но здесь есть нюанс в слове Лоппен, которое вполне может иметь финские корни.
Как бы там ни было, но все же наши "русские" были замешаны в не самых зловещих преступлениях, а в обычных кражах и наказания за них не самые страшные, при чем с возможностью вернутся домой.
