Можно себя радости лишить разными способами, которые сам человек и придумывает. Одна дама вышла на пенсию. Не из-за усталости. Ей показалось, что начальство держит ее из милости. Здесь ключевое слово – «показалось». Что-то не так сказали и не так посмотрели.
Бывает: общаемся с человеком. И вдруг он не позвонил. Обещал и не позвонил. И мы начинаем придумывать причину. За этого человека. Может, у него в это время ссора с женой. А мы подумаем, что он стал много денег получать и загордился. Примерно так.
Даме показалось, что начальство как-то не так себя ведет. Козе понятно, что ему хочется уволить пенсионерку. Только воспитание не позволяет. И оно, начальство, ищет предлог и подбирает слова.
И она на другой день на работу не вышла. Сказала по телефону сухим голосом, чтобы не на нее не рассчитывали.
Села дома. Прикинула, как будет распоряжаться пенсией. Можно раз в месяц закупать провизию. Например, купил крупу, но не съешь же ты ее за месяц! Значит, запросто хватит месяца на два. Или ведро картошки. Тоже не будешь трескать ее за троих. Одному много ли надо?
Типа моркови и свеклы с луком – недорого. Хлеба хватит дня на четыре. Прожить можно.
И в голове построился новый психологический замок: буду жить бедно, но независимо.
Пришла дочь с зятем. Предложили помощь. Сказали, что раз в месяц могут покупать ей килограмм мяса. Баночку селедки. Мороженую рыбу.
Женщина услышала в этих словах снисходительность. Как будто она стала нищей. Как будто пришла пора «побираться». Тут же прикинула, какую сумму дети оторвут от себя раз в месяц. И подумала, что им жалко станет этих денег. И им, дочери и зятю, придется притворяться, что легко тратятся на мать-пенсионерку.
И она, гордо выпрямившись, заметила, что она не нищенка. То есть оскорбилась. Она и близко не допустила мысль, что дочери с зятем и вправду денег не жалко. Что они искренно предложили свое участие. И это исходило от чистого сердца.
Нет, как же! Оскорбили и унизили. И она губки поджала. И общаться перестала. Потому что гордость. Потому что мы себя очень уважаем.
Характер начал портиться и дальше. Зараженный болезнью гордости, он начал приносить «своей хозяйке» массу неудобств. Она придумала себе новую беду. Например, придет к дочери, и ей предложат чай попить. Ребята искренно скажут: «Садись, мама, у нас пицца». А гордая мама тут же подумает, что она не привыкла «куски собирать». И она, мать, не голодная и в снисходительности не нуждается.
Понимание, что люди к тебе относятся по-простому, открыто и ясно, ушло. На его месте воцарилась подозрительность и больная гордость.
Справится дочь о здоровье – естественный вопрос – мать снова губки подожмет. Ей покажется, что дочь уже ждет ее смерти. Чтобы о матери не заботиться, чтобы ее квартиру продать.
Если дочь не спросит – плохо. Потому что равнодушная. Спросит – тоже плохо, потому что материнской смерти ждет. В сани не сяду и пешком не пойду.
Женщине стало казаться, что весь мир ополчился против нее. Потому что испытывает к ней ненависть. А еще все только и ждут, чтобы над ней посмеяться. Или унизить.
Она выставила ежовые колючки: не подходи ко мне!
У нее дочь умная женщина. Не психолог, но, видимо, на подсознательном уровне что-то поняла. Как-то раз мать заболела. И холодно отказалась от участия. Мол, помру в одиночестве, но «не опущусь» до просьбы о помощи: я самостоятельная и гордая. И унизить себя не позволю.
А дочь ей сказала так: «Хорошо, я поняла. Если меня теперь сразит, не дай Бог, несчастье, то я одна. Тебе моя помощь не нужна. Значит, и ты мне не поможешь».
Эти слова как пощечина. Дочь надеется, что мать задумалась. Может, опомнится?
