С 1827 года в губернских городах стали устраивать арестантские роты гражданского ведомства, чтобы уменьшить расходы по пересылке арестантов в Сибирь и попутно содействовать развитию губернских городов, используя подневольный арестантский труд.
С 1870 года наружный труд был заменен работой по хозяйству и в тюремных мастерских. А бывшие арестантские роты в Пскове существовали попеременно как исправительное арестантское отделение и временная каторжная тюрьма ("Псковский централ").
Здание тюрьмы было построено в 1875 году. Она находилась за каменной стеной, в каменном трехэтажном здании. За стеной же находились жилые помещения сотрудников и административные службы. Сейчас сохранившееся основное здание располагается по Октябрьскому проспекту, д.50.
Главный трехэтажный корпус тюрьмы – для заключенных, двухэтажный – офицерский дом, баня и служебный флигель.
Первый этаж тюремного здания был отведен под пекарню, кухню и мастерские, где работали заключенные. Все камеры располагались на двух верхних этажах. Там же было помещение тюремной больницы.
Начальник псковской каторжной тюрьмы в 1903 -1912 гг. П.И. Черлениовский – «Петрушка» и «Тюремная знаменитость», стал известен на всю Россию из-за массовых порок заключенных. И дальше – сведения из книги Генкина И.И. "По тюрьмам и этапам", 1922 г.
Начальник жил в отдельном здании. У дверей его квартиры лежал огромный, ростом с теленка, рыжий пес.
Черлениовский – мал ростом, плешив, с густыми полуседыми усами и умными черными глазами. С губ его почти не сходила тонкая, какая-то злобно-насмешливая улыбка.
"Я всех исправляю. Про всякого, кто от меня уходит, я даю такой отзыв: тих, почтителен, скромен. Неисправимых же я просто уничтожаю. Ибо я человек негуманный, миндальничать с вашим братом не люблю. Смотри же. Я посажу тебя в клетку, и если ты только пикнешь, рот не так откроешь, – запорю! З-а-п-о-р-ю!!! Понял?"
24 клетки. Клетка – 3 на 2 шага, привинченная к стене узенькая койка. Назначение клеток – изоляция арестантов друг от друга. Но при общем решетчатом потолке общаться можно было с кем угодно из любой клетки. "Надзиратели были хорошие, простые и непритязательные русские люди."
Иногда в клетки на сутки переводили из карцера. Каждый четвертый день им полагался свет, горячая пища и прогулка. Потом опять на три дня уводили в темный карцер на хлеб и воду.
П.И. Черлениовский имел привычку обходить по праздникам заключенных и выслушивать их заявления. Смотря по настроению, он или легко удовлетворял просьбы, или приказывал выпороть или посадить в темную.
Был такой одиночный корпус, которым начальник очень гордился и водил туда своих знакомых на экскурсию. Особенно дам. Чтобы воздух там был всегда чистый, запрещалось курение.
Ослепительный блеск и чистота одиночек поражала. Стены до потолка были окрашены светло-розовой масляной краской, а обитые железом дверь и печь сверкали своей белизной. Сравнительно большое окно, электрический звонок, параша – в особом закрывающемся углублении в стене, крашеная полка с медной посудой, плевательница с песком. Очень отличалось от одиночек в других тюрьмах.
Общую обстановку Псковского централа скрашивал, например, обед. Обычно он был густой и обильный, а в день своих именин начальник за свой счет угощал всех арестантов большой порцией мяса. Можно было иметь при себе собственные полотенца, чулки, собственное белье. Все это стиралось за казенный счет.
От надзирателей Черлениовский требовал вежливого обращения с заключенными. Иначе штрафовал. Как-то на Пасху Черлениовский толково и с большим вкусом устроил спектакль, подобрав превосходный хор и оркестр. Перебывали на этом спектакле почти все 800 заключенных.
Каждая камера сама выбирала старосту. Кухня, библиотека, лавка, отчасти и больница находились в заведовании выборных от арестантов, которые исполняли также и ряд обще-конторских работ. Они имели возможность свободно перемещаться по всем камерам и отделениям тюрьмы.
Поэтому и с волей отношения иногда завязывались. Кто-то из тюремщиков помогал. С благодарностью каторжане вспоминали потом тюремного священника отца Николая (Колиберского).
Вроде, ничего?
Так вот. Черлениовский был по натуре деспот и самодур. Считал, что арестантскому самоволию можно положить конец розгами. Причем назначал их до сотни. Массовой жертвой в Псковской тюрьме стали в феврале 1909 года каторжане, присланные из Петербурга. Нашла коса на камень: на "Здорово!" начальника приехавшие отвечали "Здравствуйте!" вместо "Здравия желаем, ваше высокородие!"
На "Молчать, мерзавец!" кронштадтскому матросу, тот ответил: "Сам мерзавец!" И как костяшки домино: один поддерживал другого и 16 человек подверглись унизительной и жестокой экзекуции.
После этого до зимы 1911 года "розга свистела вовсю". Бывало и каждый день. Вплоть до того, что за сорванный на прогулке цветок или расстегнувшуюся на поверке пуговицу. Или: "Ты что это на меня косо смотришь?"
Тяжелее всех было положение бессрочных, которые сидели в двух камерах по нескольку человек. Вперемежку политические с уголовниками. Конфликты бывали неизбежными. И снова Чернлениовский, не разбираясь, порол всех, не глядя на вину и возраст.
Короче, тюрьма объявила общую голодовку. Даже без воды.
"С запекшимися губами, с помутневшими взорами валялись и корчились они на полу. У многих началась рвота, с одним случился сердечный припадок, человек 6-7 пришлось на руках перенести в больницу".
О происходящем печатала "Псковская Жизнь", разоблачавшая и ранее непорядки централа. Перепечатала эти заметки и столичная пресса. О массовых порках заключенных писали в российских газетах известные публицисты. С болью отзывался о них Владимир Короленко.
В газете "Речь" он опубликовал статью "Издевательская оргия", из которой об избиении каторжан в Псковском централе узнала вся Россия. Единственным свидетелем от администрации, который не побоялся подтвердить приведенные факты, был отец Николай.
Губернатор Медем откомандировал своего адъютанта, жандармского ротмистра Злобина, который обходил голодавших и подробно обо всем их расспрашивал. Дело рассматривалось на самом высоком уровне.
Через три месяца Петрушку, как звали его арестанты, перевели начальником Тверских арестантских рот. (По другим источникам – в Кострому, где, кстати, он в скором времени и умер.)
Полковник мечтал, дослужившись до генерала, уйти с почетом в отставку, но какие-то бесправные и приниженные парии – каторжники ославили его на всю Россию.
Источник – Генкин И.И. "По тюрьмам и этапам", 1922 г.
Если покажется интересным, пожалуйста, давайте знать. Можно подписаться на канал. И подскажите, если что окажется не так или о чём еще надо будет написать. Спасибо.