Ох уж, эти женщины. Казалось бы, из одной семьи, одно воспитание, но совершенно разные характеры и отношение к любящим их мужчинам. О том, как такие дамы вошли в жизнь и повлияли на судьбу знаменитого в первую десятилетку Советского Союза и несколько подзабытого в наши времена писателя Юлия Олеши, поговорим сегодня.
Рожденный в форпосте Юга Империи
Рожденные на стыке веков обречены на талант. Это подтвердят и Пушкин с Бальзаком (оба 1799 г.р.), и Хемингуэй с Набоковым и Борхесом (1899 г.р.). Юрий Олеша оказался в достойной компании, родившись в обедневшей дворянской семье с польскими корнями в марте того же 1899 года. Город Елисаветград - южный форпост Российской Империи (не раз с того времени переименованный, а ныне названный в честь украинского театрального деятеля Кропивницкий) стал крепостью для маленького Юры на три первых года жизни.
Затем семья переезжает в Одессу, где будущий писатель получает не только отличное образование (гимназия Ришелье, юрфак университета), но и делает первые (но уверенные) шаги на литературном поприще, становясь популярным в культурных кругах одесской продвинутой публики.
"Улыбайтесь...завтра будет еще хуже!"
Таланты Юрия Карловича привлекают к нему внимание самых изысканных одесских дам, хотя говорить об изысканности в голодной послереволюционной Одессе-маме следует только держа в уме изящную фразу с местным-таки колоритом "Улыбайтесь...завтра будет еще хуже!".
Тем не менее молодые организмы творческих личностей одесского разлива (Олеша, Катаев, Багрицкий и другие участники литобъединения "Коммуна поэтов") находили источники заработка - например, сочиняя небольшие театральные пьесы, а также источники для сердечных сладостных переживаний, ведь дамы в Одессе, как пел Владимир Семенович, "все скромны, все поэтессы, все умны, а в крайнем случае, красивы"
Слоник Юрик и Дружочек Сима
На одном из таких литзаседаний Олеша знакомится с дочерьми австрийского эмигранта Густава Суок - сестричками Лидией, Ольгой и Серафимой, младшая из которых покоряет его сердце. Ветер перемен лохматит голову поэта, путая мысли, но не рифмы, с которыми он управляется блестяще, импровизируя и сочиняя на глазах восхищенной публики. О его перфомансах в игре буримэ слагают легенды, но главная рифма и главная легенда - вот она, с ним рядом, шестнадцатилетняя Сима Суок, которую хочется ласкать и любить, Для полного счастья немного не хватает наличности - поэтический труд молодая советская власть пока оценивает невысоко, - но это дело поправимое.
Для калорийной подпитки колоритной Симочки можно воспользоваться гостеприимством сорокалетнего любителя литературы, бухгалтера со спецпайком (!), который зазывает всю компанию в гости, угощает вкусностями и ...не сводит глаз с Симы.
Практичность юной особы, пулей вылетевшей замуж за гостеприимного финансиста, поразила не только влюбленного Юру-Слоника (как называла Олешу "дружочек" Сима), но и всю их литературную тусовку, в которой, к счастью, был настоящий друг Валя Катаев. Он, жестко "наехав" на счетовода-молодожена, вернул беглянку-"австриянку" к гражданскому мужу.
Олень с герба рогами пораскинул
Но, сбежавшая раз становится неудержимой. И вот уже Сима столь же неожиданно и скоропалительно выходит за брутального Вову Нарбута, поэта-акмеиста, пытавшегося примерить на себя камзол поэтического короля Юга России. Из Харькова, куда перебрались наши герои, Сима уезжает в Москву с Владимиром Нарбутом, в качестве его законной жены. А Олеша? Олеша может довольствоваться воспоминаниями о фамильном гербе своей семьи, где на щите был высечен олень с ветвистыми рогами.
Впрочем, так просто свою любовь Олеша отдавать не собирался. Дни и ночи под окном дома, где проживала молодая семья Нарбутов, не прошли даром - Сима оценила упорство Слоника, убежав от лысого муженька, сменившего в столице поэтическую лиру на чиновничий портфель. Но брутальность у Нарбута-редактора и издателя никуда не делась. Он в тот же день пришел во двор дома, где в катаевской квартирке скрывалась милующаяся парочка воссоединенных любовников, и недвусмысленно приставил пистолет к виску, обещая застрелиться, если жена не вернется к нему, как к законному мужу и советскому гражданину.
Летучая Серафима
На такую эскападу у Олеши достойного ответа не нашлось, и он отпустил летучую Серафиму обратно. Завершая разговор об этой порхающей дамочке, скажем, что она еще многое успела совершить в своей бурной мужчинколюбивой жизни. Основные этапы ее большого пути таковы:
- подставила свою старшую сестру Лиду (супругу поэта Багрицкого, которого "водила молодость в сабельный поход"), отправив ее хлопотать в органы за арестованного Нарбута и "подписав" Лиду (пусть и невольно) на 17 лет лагерей,
- вышла замуж за писателя и историка Николая Харджиева (Нарбута к этому времени уже расстреляли), с кем в военные годы уехала в эвакуацию,
- встретилась там с литератором Виктором Шкловским, которого очаровала так, что кремень-мужик моментально развелся с женой ради Симы, упорхнувшей от Харджиева.
Фуууух. Я не утомил любезного читателя похождениями этой сучки дамочки с Одессы? Полагаю, о Серафиме Суок достаточно.
Я люблю вас, Ольга... Или вы меня?
Тем более, есть и средняя сестричка Суок - Ольга, которая нежданно-негаданно вошла в жизнь Юрия Олеши. Бывая в командировках в Одессе-маме, писатель заходил в гости к красавице Ольге и в один из вояжей сделал той предложение. Та согласилась и, оформив развод, вместе с сыном от первого брака перебралась в Москву к Юрию Карловичу.
Тот как раз переживал период творческого подъема и общественного признания, опубликовав блестящий роман "Зависть" и великолепную сказочку про революционные времена "Три толстяка". Несколько позже выйдет сборник его рассказов "Вишневая косточка", но и первые две позиции из литературного наследства мастера вполне позволяли неплохо жить.
Только вот две вещи огорчали Олешу до невозможности - навязанный властью соцреализм и то, что не та из сестер Суок была с ним в одной постели. Хотя как к человеку и жене, к Ольге Густавовне вопросов вообще не было. Она преданно смотрела на своего героя, выполняла все его капризы и желания, а главное, любила Юрия Карловича безмерно.
Просто он работал волшебником!
А он? А что он? Когда нет душевного равновесия в творчестве и личной жизни, русский человек (даже с польскими корнями) начинает искать баланс (и чаще всего находит его) в питии. Вот и Олеша пил много, вкусно и красиво, благо гонорары позволяли иметь свой столик с видом на Кремль в "Национале", куда он приходил ежедневно, как на работу, раскладывал листы бумаги, наливал из графина водочку в стакан и .... день заканчивался, едва начавшись. А еще были ресторан в Доме литераторов, квартира в Камергерском, где мхатовский артистический дух опьянял и без алкоголя (но с алкоголем совсем хорошо получалось), да мало ли мест в стольном граде, где можно вкусно выпить и пообщаться за литературу.
Современники вспоминают, что Карлович был непревзойденный рассказчик, его экспромты и метафоры были столь великолепны, что просто ложились на литераторские бутерброды не хуже паюсной икры, которую очень жаловал автор "Трех толстяков". При этом он хотел оставаться волшебником (и оставался им) для незнакомых людей. Кто-то из собутыльников вспоминал удивительный эпизод, когда уже изрядно обедневший (не писать 20 лет - это тоже надо суметь!) Олеша получил гонорар от издания перевода "Толстяков" на туркменском.
Он и Ольга в компании лучшего коньяка и свежайшей осетровой икры шикарно ушли в ночное отмечание столь не рядового события. Менялись приборы, тарелки, друзья, графины и икорницы, и вот с первыми лучами солнца пара возвращается домой. Мастер дает своей Ольге-Маргарите пачку оставшихся купюр и та, по мановению его жеста, кидает купюры в приоткрытые окна и форточки подвальных квартирок на московских улочках, которыми следует пара добрых волшебников, делая счастливыми сотни проснувшихся наутро людей.
При этом, даже будучи больным, Олеша успевает вести переписку с молодыми авторами, поддерживая их и давая добрые советы. В начале 60-х Олеши не станет, и Серафима, и Ольга намного переживут своего Юрочку, но лишь одна из них, мне кажется, заслуживает бесконечного уважения за то, что при всех творческих неудачах и жизненных коллизиях, Олеша продолжал работать, и пусть чуть-чуть, но писал каждый день. Мемуары, зарисовки, да хоть одну стихотворную строфу - не важно. Главное, жил и писал. Не случайно, уже после его ухода будет издана книга Олеши "Ни дня без строчки", ставшая своеобразным литературным памятником человеку, который красиво жил и любил двух красавиц с одинаковой фамилией Суок.
