На заре пилотируемой космонавтики перед учеными и врачами-физиологами стояла задача определения предела человеческой переносимости различных факторов космического полета, среди которых были максимальная длительность нахождения в скафандре (см. статью о 8-суточном эксперименте в скафандре), а также переносимость пилотажных и ударных перегрузок во время аварийного (жесткого) приземления спускаемого аппарата.
Для определения переносимости ударной перегрузки, возникающий в случае жесткой посадки спускаемого аппарата была проведена серия экспериментов с последующим нарастанием величины ударной перегрузки, достигшей 50G, при которой вес испытателя достиг четырех тон!
Для этих целей была сконструирован специальный вертикальный стенд ударных перегрузок СУП-10 с рельсами, по которым ходила тележка. Сброс испытателя вниз и последующий удар о свинцовые плиты был аналогом жесткой посадки спускаемого аппарата.
Если в случае высотных исследований в барокамере по определению пределов переносимости можно было использовать животных (собак и кроликов), то во время работ по изучению ударных перегрузок они не подходили по ряду причин, в связи с чем действовало правило «mortui docente vivos», для чего было использовано порядка 15-20 биоманекенов.
Благодаря этим экспериментам удалось определить оптимальный угол наклона спинки кресла (в некоторых случаях позвоночник ломался как тростинка) и только после этого приступить к испытаниям с участием испытателей-добровольцев.
В рекордной серии экспериментов участвовало три штатных испытателя, но дойдя до отметки 38G, один из них отказался от продолжения участия в экспериментах, сославшись на необходимость срочно лечь в госпиталь, второй на насморк и только третий честно признался, что боится. Потом выяснилось, что среди испытателей пошел слух о неудачном аналогичном эксперименте. В качестве добровольца, решившегося продолжить испытания выступил Д.И. Гридунов.
Во время эксперимента испытатель очень тщательно фиксировался к креслу и после вопроса «Готов?» нужно было ответить «Да» и резко выдохнуть полной грудью т.к. сразу же производился сброс. Выдох был необходим для того, что бы наполненные воздухом легкие не разорвались во время удара и не травмировать внутренние органы.
Д.И. Гридунов так описывает один из своих экспериментов:
Вот прозвучал вопрос Сергея Авдеевича. Я отозвался. Но сброса не последовало. Наверное, что-то с техникой. Расслабился и я, вздохнул в ожидании нового запроса на готовность, чуть поддался вперед от спинки кресла. И тут – ааааах!! Доля секунды- я смят, распластан, голова гудит как пустой чайник при ударе. Удар был сильнейший; три дня голова болела. Однако спрашиваю "« как американцы?»- и В общем, довел испытания до цифры 50G…
Много лет спустя, к Д.И. Гридунову подошел один из сотрудников (фотограф Александр Богданов) и вдруг признался «А помнишь, Джон, когда ты ставил рекорд, я тебя фоторафировал вылезавшим из люльки? Так вот, Ада Ровгатовна тогда спросила: «Саша, у тебя цветная пленка есть? Надо обязательно зафиксировать. Ведь у Джона Ивановича кровь выступила на всем теле…
Проведенные эксперименты многократно превышали величину ударной нагрузки, которую могут получить космонавты в случае отказа систем мягкой посадки СА и при каскаде аварийных ситуаций по принципу «отказ на отказ», что дает уверенность действующих космонавтов в принципиальной переносимости намного более сильных воздействий, чем те, могут возникнуть в аварийной ситуации.
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал «Прогулки в стратосфере».