"Святой Пётр" 3 / глава 1 / глава 2
И вот опять чувствовал Пётр руку, пока Рая касалась его. А спрашивать у неё что-то он теперь боялся. И вот настал долгожданный день выписки Петра. По состоянию здоровья его комиссовали. Рая плакала, прощаясь с ним. Прижалась как к родному и долго не выпускала из своих объятий.
А Петру хотелось убежать поскорее из этого места. Он с каждым днём всё больше осознавал, что с ним происходит странное. Ему казалось, что он даже думать не может ни о чём. Только начинает что-то вспоминать, как Рая тут как тут.
Вздохнул с облегчением, когда её позвали в операционную. Сделал несколько шагов, споткнулся и упал.
Скорчился от боли. Вернули его в госпиталь. Во время неудачного падения Пётр сломал ногу.
Негоже было взрослому мужику рыдать. Но на войне можно всё. И Пётр плакал, как ребёнок. Никто его не осуждал. А после операции подошла к нему Рая. Улыбка во весь рот, счастливая, будто война закончилась.
— Убежать от меня хотел? — спросила она, глядя Петру прямо в глаза. — Это ты меня так за спасение благодаришь? Как же ты мог забыть, что я у самой смерти тебя отвоевала.
— И что мне теперь делать? — выпалил Пётр. — Лежать теперь в госпитале до самой смерти?
Рая-Рябина как-то ехидно засмеялась.
— До окончания войны как минимум, а дальше посмотрим. И о смерти своей не думай. Я отдаляю её от тебя каждый день.
Рая приблизилась к Петру и прошептала ему на ухо:
— Помнишь того смешливого, чью смерть я предсказала? Так вот его жизнь к тебе перешла.
Пётр неожиданно для себя и для Раи скрутил дулю и сунул ей в нос.
Она схватила его руку, отвела от себя и пробормотала:
— Нет у тебя, Петенька, другой дороги, кроме совместной со мной. Ты потерпи, война закончится, мы с тобой в доме моей бабушки поселимся. Там лес кругом. Ты никого видеть не будешь, вот так в меня и влюбишься. А то, что ты о Любаве своей думаешь иногда, так брось это дело. Нет уже Любавы твоей. Да ты и сам знаешь.
Пётр весь побелел.
«Откуда она про Любушку узнала? Ну неужто ведьма на его пути встретилась всё же?» — думал про себя Пётр.
Рая держала его за обе руки, не отпускала. Сердце Петра сначала бешено колотилось, а потом он весь как-то обмяк, расплылся на койке. Засопел.
— Петенька, — шептала Рая, гладя его по волосам, щекам, губам, — никуда ты от меня не денешься. Жить будешь долго-долго. Я всё для этого сделаю. Даже если сама сгину раньше времени, ты останешься. Стихи мне будешь писать, да на могилку мне приносить. Я ждать буду. Вот сегодня прооперированный не выживет, и это всё для тебя, чтобы свет твоих глаз не угасал. Счастливые глаза бессмертны. Твоя жизнь — моё спасение!
Пётр и не думал, что может беспробудно проспать несколько суток. Сбился даже со счёта сколько дней он спал. Проснулся голодный, а Рябина тут как тут. Начала ему ложку с кашей ко рту подносить. Он тарелку выхватил, сам начал жадно есть.
— Проголодался, Петенька, — прошептала Рая, — кушай мой родной, поправляйся.
От голоса Раи внутри Петра всё переворачивалось. Даже есть расхотелось. Отставил тарелку с кашей.
— Да ты можешь и не есть, — пролепетала Рая. — Я тебе с голоду умереть не дам. Я любовью своей тебя напитаю.
***
1920 год
— Петя, смотри, звезда упала. Загадывай желание, ой, ещё одна звезда и ещё…
— Глупости это всё, Люба, загадывай, не загадывай, как Господь решит, так и будет.
— А вот и нет, — запротестовала девушка, — я вот загадала, чтобы отец уехал надолго, он и уехал. А вот сейчас загадала, чтобы он разрешил нам с тобой пожениться. Вот сбудется и тогда поверишь. Лишь бы мачеха не спохватилась, что меня дома нет. Она без отца из дому не выходит, запрётся и сидит, а мне так хорошо, когда нет её рядом. Я ей под дверь еду ставлю, а она забирает только тогда, когда мои шаги утихнут. Я как-то спряталась за дверью, не дышала даже, она свою открыла, а у неё вместо рук копыта. А на голове рога. Вот те крест, Петя! Я там чуть не померла.
Пётр громко рассмеялся.
— Да ты не выспалась просто, оно и понятно. До утра тут с тобой воркуем! Давай провожу, а то завтра ещё что-нибудь почудится, — весело произнёс он и звонко чмокнул Любу в лоб.
— Ну и не верь, — сказала Люба обиженно. — А я тебе никогда не врала. Были копыта и рога. Вот на лицо не посмотрела пристально я. Может быть там и лицо другое?
Петру стало ещё веселее, он смеялся и не мог остановиться. Люба пообижалась и потом вместе с Петром залилась звонким смехом. Пётр уже успокоился, а она всё смеялась. И смех её был песней. Лилась эта песня по округе, ласкала сердце Петра.
— Люблю я тебя, Любушка. Помоги нам, Господи!
Продолжение тут
Другие мои рассказы здесь