Мать собирала на стол, с грустной улыбкой всматривалась в изменившееся дочкино лицо. Дорогая косметика совсем не скрывала усталость, а ещё какую-то неясную печаль…
- Что ж ты одна… без Толика?
Лиза еле сдержалась… готова была обрушить на мать град упрёков: это ты!!! Ты толкнула меня к Толику – чтобы не спрашивали в деревне, почему дочка до сих пор не замужем! Это я в угоду тебе – за Толика вышла… чтобы ты не вздыхала: бросил тебя Астахов… к Польке своей вернулся…
Нашла силы – улыбнулась беспечно, плечами пожала:
- Работает… Он же теперь в мединституте преподаёт… скоро заведующим кафедрой будет.
Мать покачала головой… Что-то особой радости в дочкином голосе не слышно… А Лиза вдруг сама прислушалась к своему голосу… словно впервые услышала себя: а ведь правда – Толик скоро будет заведующим кафедрой… Даже улыбнулась, неожиданное облегчение почувствовала: вот так тебе, Астахов!.. А ты думал!..
Отодвинула тарелку:
- Мам, да не ем я этого! Тут же у тебя… вон, один жир… Ты мне чаю сделай. Нет, без сливок. И сахар не надо. Да нет, плюшки свои тоже убери.
И уже со снисходительной лёгкостью кивнула:
- Ну… рассказывай, что у вас нового… Андрей Астахов приезжает?
Мать затаила грустную улыбку: ну, вот… с головой себя и выдала…
- Были недавно… Девчонку привезли деду с бабушкой. Полька в институт поступила, так ей на сессию надо… Уже на третьем курсе. А Астахов – он же в степи своей днями.
Лиза медленно подняла глаза от чашки с чаем… мать даже чуть отшатнулась: такое счастье засветилось в Лизиных глазах! В непонятной тревоге мать покачала головой…
А Лиза умело погасила вспышку в глазах. И уже помешивала чай с безразличной улыбкой:
- Ну, ну… Молодец Полька – она всегда хотела училкой быть… Малышня в школе… помню, по пятам за ней ходила. Ну… а так – как они? Дружная… семья-то?
- Да как сказать, Лиз… Андрей над Полькой и дочкой – ну, чисто тебе коршун. Чуть завечерело – в дом метнулся, кофту тёплую Польке вынес… сам и надел на неё. А девчонку с рук не спускает, хоть и здоровуща уже – пятый год, наверное.
- Шестой, – машинально уточнила Лиза.
- Даа… Росленькая такая девчонка, крепышка. А уж с Астаховым – одно лицо. Как, скажи, фотография! Сумел же так Андрюха – наши все диву давались. А Полька грустновата.
Лиза снова вскинула любопытный взгляд:
- Грустновата? А как это видно?
- Ну… он её кутает в кофту-то, а сам целует… волосы её целует. А Полька вроде как отстраняется. И в глазах – горечь… как будто полынная.
Лиза поднялась.
- Стели, мам... Спать хочу.
А сама не спала до рассвета. Так – то дремала, то в окно смотрела. Отстраняется Полька, значит… Ясно: замуж пошла, чтобы матерью-одиночкой не остаться здесь, в деревне. А забыть, что он… что Астахов… что они с Астаховым… полгода жили вместе, когда она, Полька, беременная была… попробуй, забудь! Не смогла, значит. Раз отстраняется…
Лиза подошла к светлеющему окну. Усмехнулась: вот дура Полька. Дурёхой была… ею и осталась. Думает, Астахов вечно будет… в кофту её кутать да целовать волосы. А она, Лиза, знает… и помнит, что ему, Астахову, надо. Так что – ты учись, Полинка! Грусти-печалься себе потихоньку. А мы как-нибудь без тебя разберёмся. Кажется мне, настроение у Андрея сейчас подходящее… чтобы вспомнить.
Едва рассвело, Лиза засобиралась. Мать рукам всплеснула:
- Да я же… вон, тесто поставила! Пирожков твоих любимых напечь…
Лиза поморщилась:
- Какие пирожки, мам. Нельзя мне… у меня все калории на учёте. Поеду я. Толик один там, тяжело ему – и на работу надо… и дома.
…Андрей так и не решился отдать Полине красивый футлярчик с серёжками. Совсем уж соберётся… Вот и снова – положил футляр в карман куртки, потоптался около кухни, где Полинка с Верочкой ужин готовили. А встретился с Полинкиными глазами – куда и делась решительность… Вздохнул Андрюха и спрятал алый футляр в ящик комода, где Верочкины детские игрушки лежат… До лучших времён. Неуверенно убеждал себя: ну, оттает же Полинка… Наверное…
Полина горько улыбалась, слёзы смахивала: она уже давно увидела красивый футляр, что Андрей по-мальчишески прячет среди Верочкиных старых игрушек. Когда ушёл Андрей в степь, открыла футляр и… ахнула. Серьги… с сапфирами. Ещё красивее тех, что Аллочке её лётчик подарил… Полинка выглянула в окно: Андрея уже не видно… Быстренько примерила серёжки, засмеялась от радости, ладошки к вспыхнувшим щекам прижала. Так жалко снимать было! Но Андрюшку – с его мальчишеской тайной – ещё больше жалко…
По утрам Полина не сдерживалась – любила ещё раз примерить серёжки. Смотрела в зеркало, любовалась… А однажды не успела снять – Астахов вернулся за какими-то документами. Полина застыла. А он угрюмо кивнул…и снова ушёл.
- Не заметил!.. – с облегчением… и с обидой подумала Полина.
А Астахов целый день вдруг замирал… вспыхивал и улыбался…
Дома старался поймать Полинкин взгляд… А наталкивался на привычное равнодушное бесцветье. Молча вышел из дома. Пили тогда они с Димкой, кумом, до полуночи. Чувствовал Андрей, что быстро пьянеет… Димка помог до дома добраться. А когда Полинка уложила его, сапоги сняла… наклонилась и губами к его лбу прикоснулась – вмиг протрезвел Астахов, будто и не пил одну за другой кумову самогонку…
А днём опять – Полинкино безразличное молчание… а ночью – безразличная покорность…
Кум, Димка Береснев, вздыхал… но наливал. Пока кума, Любаня, не грохнула оземь трёхлитровый бутыль. Вплотную подошла к Димке, на Астахова кивнула:
- По мне, чурбан этот – хоть залейся… Девчонку, Полинку, жалко… возится с ним. А у неё – малышня в школе, своя дома…
…Лиза поспешно шла к автобусной остановке. Мать смотрела в окно: автобус до города дочка пропустила… Поймала машину – водитель кивнул, Лиза легко прыгнула на переднее сидение…
До заповедника «Провальская степь» отсюда часа два езды. Какая же Полька дура – со своей грустью-печалью! Лиза даже вздрагивала от нетерпения, глаза прикрывала: Астахов!.. Интересно, сколько тебе понадобится… Чтобы ты сравнил – как тогда. А ведь сравнишь, я же знаю… – Полина улыбалась.
Ого!.. Ну, Астахов!.. Домик и не узнать: перекрыта крыша, пристройка – основательная, прямо дворец. А ключ – на прежнем месте: Астахов всегда оставлял его на гвоздике в беседке… Лиза вошла в дом. Огляделась: видно, хозяйка совсем недавно уехала – везде порядок… Интересно – сколько у них там сессия-то длится…
Астахов по дороге домой купил бутылку водки. Зайти, что ли, к куму… пригласить его посидеть час-другой. Полинка экзамены сдаёт, Верочка в деревне… а без них даже домой не хотелось возвращаться. Нерешительно постоял у кумовой калитки. Любаня шумливо распоряжалась:
- Кур закрой! Закрыл? Воды достань из колодца! И машинку стиральную – второй день говорю! – посмотри! Лестницу мне вынеси из сарая – завтра дом побелим.
Андрей вздохнул: нет, пожалуй, придётся одному выпить… а не выпить нельзя – без Полинки… даже ложиться не хочется… Астахов медленно шёл к дому, горестно размышлял: всё! Хватит пацаном-то быть. Вернётся Полина – скажу… что люблю. Люблю. Больше, чем тогда… когда в армию уходил… и потом… Сейчас – неизмеримо больше… Надо будет – на колени встанет. За те дни, когда она, девчонка совсем… ребёночка ждала… их Верочку. За ту её боль – когда, сама девчонка, рожала недоношенную кроху… без него. За то, что белое свадебное платье так и осталось для неё несбывшейся мечтой… И серьги пора отдать Полинке – Астахов улыбнулся, вспомнил, как она примеряла их перед зеркалом, как испугалась, когда он неожиданно вернулся… Он не подал виду, что заметил…
- Девочка моя… Полиночка! Да я тебе… десять таких куплю… Прости меня только…
В окнах дома – свет. Астахов оторопел: Полинка дома?.. Постоял на крыльце. Значит, прямо сейчас он ей скажет… что любит. Вот возьмёт её на руки, как тогда… у цветущей вишни на берегу Донца…
Лиза сидела у накрытого стола: бутылка дорогого вина… фрукты, открытая пачка сигарет. Поднялась навстречу Андрею:
- А правда, Астахов, так лучше – без предупреждения… А то – начинаешь думать… сомневаться: надо-не надо… – Засмеялась: – Садись к столу! И повод есть: в эти дни ты из армии вернулся… Какой ты… сногсшибательный десантник был! Я глаз не могла оторвать… Да и ты… я же помню, как смотрел на меня…
Астахов молча поставил на подоконник бутылку с водкой. Лиза понимающе усмехнулась: а вот это – не лишнее! Значит, утешения ищем… Ясно: не всё так уж гладко с Полькой, раз утешение в водке находит… Ну, с его новыми увлечениями мы потом разберёмся… а пока – это очень кстати.
… Полина вышла из института. Самый сложный экзамен – по педагогике и методике начального образования – сдала на отлично. Задумчиво улыбнулась: вспомнила, как сдавала школьные экзамены… как старалась, чтобы на одни пятёрки – для него. Чтобы самой лучшей быть – для него… И сейчас так захотелось домой… Сдерживала слёзы: вот так бы… прижалась к нему… к его пыльной тельняшке. В глаза посмотрела бы… И сказала: люблю, Андрей… Все эти годы люблю… Тебя одного – на всю жизнь… Прости, что молчу… молчала: я просто боюсь… очень боюсь. Что поверю в счастье… как тогда… а ты уйдёшь…
Хорошо, что уже темнело – не видно, что слёзы катятся по её щекам…
- Полина!.. Как хорошо, что я всё же дождался тебя! Каждый вечер прихожу к институту…
Полина незаметно вытерла слёзы, оглянулась: Женька!.. Ефимов! Ого!.. На погонах – майорские звёздочки… В плечах вон как раздался… и лицо потемнело, но всё равно – прежний, милый Женька, одноклассник, который всегда, ещё с первого класса, наверное, так умел понять и поддержать…
Сидели в недавно открывшемся летнем кафе. Луганск – хоть и не Питер, а фонтаны не хуже…
А в парке Горького, в зарослях на берегу Луганки, поют соловьи.
- Я на пару дней, – рассказывал Женька. – Служу в Крыму… У нас учения начинаются – заехал своих проведать, – Женька осторожно опустил ладонь на Полинину руку: – Как живёшь, Полинка?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»