Я думаю, «полулегендарные» рассказы современников – не менее интересны, чем проверенные факты. Все это дает почувствовать запах эпохи.
Да, это опять «Рассказы бабушки» Елизаветы Яньковой! Елизавета Петровна в 1812 году бежала из Первопрестольной, как все нормальные москвичи. А были еще «ненормальные», и они остались в городе. Об их приключениях потом много рассказывали.
Патриотичная старушка
Что можно сделать для борьбы с Наполеоном, если вы – пожилая женщина?
Анна Николаевна Щепотьева ездила по занятой французами Москве в карете, запряженной цугом, то есть с шестеркой лошадей. Помните, Фамусов сказал о своем важном дядюшке:
«Весь в орденах, езжал-то вечно цугом».
На площадях двери кареты отворялись, и дочь генерала, разодетая в шелка, кричала:
– Стой! Эй, голубчик, поди-ка сюда; слышал ты, мы победу одержали? Да, победа, голубчик, разбили такого-то маршала.
Карета трогалась, но на следующей улице Щепотьева кричала то же самое:
– Победа, голубчик! Победа!
По городу бродили слухи о французских неудачах. Москвич тихонько радовался, оккупанты – падали духом...
Как это она уцелела в Москве во время суматохи, Бог знает. Удивительно, что ее французы не пришибли и даже не обобрали.
Наглость города берет.
Больше об этой женщине я ничего не знаю… мемуаристка даже сомневается в том, что правильно запомнила имя и отчество. Пишут еще, Щепотьева была родственницей декабриста Лунина – известного храбреца. Но это, как говорят, седьмая вода на киселе (тетя жены дяди).
Непатриотичная старушка
Наполеон ждал ключей от города не зря. Ключи ему, как говорит преданье, все-таки отдали. Это были ключи от амбара помещицы Загряжской. Их-то она Наполеону и сдала, солгав, что это от Кремля. И получив в ответ неиллюзорный дар – Кузьминки, подмосковное имение с дворцом-усадьбой. Кузьминками владел князь Сергей Михайлович Голицын.
Когда француз вышел из Москвы, она себе и в ус не дует – живет в Кузминках. Возвратился Голицын; послал осмотреть туда свой дом; говорят ему: «Там, дескать, новая помещица Загряжская».
Князь не поверил. Что за чушь? Какая новая помещица?! Загряжская стояла на своем:
«Знать не хочу Голицына: Кузминки мои: мне их император Наполеон пожаловал».
Пришлось вызвать полицию. Загряжской объяснили, что французский император не имеет права жаловать российские имения, после чего – выпроводили из усадьбы.
Репрессий к дурочке не применяли, в духе времени.
Награда для предателя
Эти истории я выстроил в порядке «от правдоподобного к неправдоподобному». Уже второй рассказ похож на выдумку, а третий – точно байка. Но красивая!
Наполеон поверил, будто крест на Иване Великом – из чистого золота. Велел крест снять! Солдаты видят, что
«на колокольню слазить не безделка».
Француза-добровольца не нашлось. Зато нашелся один русский:
«Верно, какой-нибудь пьянчуга. Согласился лезть, выпросил сто рублей: дешева, стало быть, ему его жизнь. Полез и преблагополучно крест выломал и спустил его… Стали ковырять крест – оказывается, железный, обит золоченою медью».
Наполеон распорядился верхолазу выдать сто рублей и расстрелять его. Французский император (якобы) сказал, что наградил бы своего солдата, однако русский, захотевший снять крест со своей же церкви, – это предатель. А предателей надо расстреливать.
И правильно сделали, удовлетворенно кивает рассказчица:
«Поделом вору и мука».
Даже в противнике хотелось видеть благородство.
Каталог всех моих статей по истории.
Читайте также:
Как пропаганда губит императора (казус Наполеона III)
Довоенные фотографии Чистопрудного бульвара
Один день русского студента. 1861 год