Spooky Tooth – не единственная группа, чьи сильные композиции вызывают тревогу вместо ожидаемого «кайфа». Каждая из них напоминает страшную историю, с которой вам пришлось ознакомиться поневоле. Словно купив билет в кино вы ошиблись залом и взамен мюзикла посмотрели хоррор без перевода.
Или взяли в библиотеке не ту книгу. Или подслушали её в пересказе соседа по вагону...
Роль дверей в потустороннее часто играют зеркала, а хранилищем опасных знаний служат шкафы и шкатулки. Каждый альбом Spooky Tooth представляет собой такое «зеркало Пандоры» – музыкальную шкатулку с зеркальною крышкой. Только вместо безмятежных мотивов карильона оттуда доносятся голоса и звуки иного рода. Грозные слова предостережения требуют выразительности. Оба покойных вокалиста Spooky Tooth – Майк Харрисон и Майк Патто – владели мастерством рассказчика страшилок с юных лет. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить раннюю запись I Wanna Be Free, записанную в составе The V.I.P's, с позднейшей версией на сольном диске Харрисона Smokestack Lightnin’.
По стандартам шестидесятых голос молодого певца звучит чересчур свирепо, ему не хватает специфической робости и задора, который слышался в голосах его сверстников, осваивавших черный соул и ритм-энд-блюз. Устами юноши вещает жрец со стажем – посредник между тем и этим светом, а вовсе не «свой в доску» любимец свингующего Лондона тех лет.
Таким брутальным средневековым извергом может считаться разве что Питер Френч – антизвезда Leaf Hound и могильщик Atomic Rooster. Все-таки Артур Браун и Крис Фарлоу не тянут на поющего Жиля Де Ре британской рок-сцены, больше напоминая Шаляпина, который якобы постился после каждого Мефистофеля. А Майк Харрисон может.
Без спецэффектов и гиньоля Spooky Tooth демонстрировали средневековую одержимость. Частицу этого состояния носит в себе современный человек, заглянувший в зеркало пандоры чересчур глубоко. Так, в импозантном актере под вечерним смокингом обитает шекспировский персонаж-параноик.
Феномен преждевременной зрелости по праву делят Стив Уинвуд и Джо Кокер, чьи музыканты работали с Харрисоном над альбомом Last Puff, за которым начинается трехлетний период скитаний по разным составам. Самым успешным принято считать Humble Pie. Хотя сотрудничество Гэри Райта и Мика Джонса с Джонни Холлидеем заслуживает самого пристального внимания.
I’m the Walrus находится в центре жуткой триады Леннона, между Tomorrow Never Knows и Yer Blues. Грандиозный кавер Spooky Tooth мог бы занять оба сайда пластинки, продолжив линию кощунственных «Страстей Христовых» на диске Ceremony, одном из самых неприятных в истории рок-музыки.
Нельзя не отметить присутствие не свойственной песням Битлз жестокости в интерпретациях Кокера и Spooky Tooth. Такой подход к материалу привлекает и отталкивает одновременно, вынося напоказ темные стороны этих произведений. Вопли проспиртованного младенца, адресованные небесам, были услышаны в противоположном месте. Так появился этот музыкальный Морж.
Три последних альбома, опубликованных под вывеской Spooky Tooth после перерыва, не понижают интерес к параллельным проектам. Будь то мистический, но вполне членораздельный арт-поп Гэри Райта или сольные диски Майка Харрисона, записанные с музыкальной аристократией Мемфиса и Нэшвилла.
Яркий гитарист Лутер Гровенор оставил яркий след – под псевдонимом Ариель Бедер и без него. Это и поздний Mott The Hoople, и два альбома Widowmaker, объединившие ряд будущих звезд британской хард-энд-хэви.
Ударник Брайсон Грэм отметился в «Загубленной юности» в составе Girl, весьма приличных представителей второй волны глэм-рока.
Мик Джонс построил музыкальный «Интурист» из первоклассных стройматериалов. Несмотря на готический флер, окутавший «Зуб» изначально, судьба почти всех, кто с ним соприкасался, сложилась благополучно и плодотворно.
Таким образом, «Последняя затяжка» дала обильный и разнообразный выхлоп, несмотря на фатализм, свойственный альбомам, записанным в нулевом для шестидесятников году.
Стенторианский голос Майка Харрисона толкает речи без шпаргалки, так произносят проповеди мастера черного соула, оперируя дюжиной рифм, имен идиом и образов: Руфус Томас, церемониймейстер Джеймса Брауна Бобби Берд и Джо Текс, уже упомянутый нами выше.
Такие голоса требуют капитальной декорации и световой партитуры. Среди трех вариантов Tobacco Road наиболее зрелищной выглядит версия Spooky Tooth. Хотя и Эдгар Винтер, и Love Affair потрудились над этой пьесой на славу.
Клавишник Love Affair Морган Фишер принимал участие в записи третьей сольной пластинки Майка Харрисона Rainbow Warrior, украшением которой является I'll Keep It With Mine Боба Дилана, прочно связанная с именем Nico. Едва ли не самой независмой и естественной пьесой в альбоме Chelsea Girl, хотя, другие не хуже.
Редкая группа выглядела так старо, словно это не мода, а маскарад, и перед нами свита феодала, из тех, что «всегда живут в этом замке».
Злой рок пожилых людей – такую формулировку подсказывает опыт наблюдения за карьерой группы, где каждый участник ведет двойную жизнь, работая минимум на два фронта.
«Холод, тело тайно сковывающий» – мощный элемент музыки конца шестидесятых. Этим холодом веет от Small Faces и The Who, от пьесы Чеслава Немена Zly Los (то есть, «злой рок»).
Послушаем Роберта Рождественского:
«Правым локтем я вдруг почувствовал, что моя жена почему-то хочет привстать, делает непонятные усилия, чтобы подняться с кресла.
– Ты что? – спросил я у нее.
Она посмотрела на меня каким-то чужим, сомнамбулическим взглядом, потом, опомнившись, ойкнула и сказала удивленно, почти испуганно:
– А ты знаешь… действует… Вот дьявол!..
И расхохоталась…
Таким и запомнился мне концерт Джонни Холлидея…»
...чьим концертным козырем была Le Feu – песня Spooky Tooth, добавим мы в интересах истины.
А сейчас – английская группа «Страшный зуб», объявлял демократичный «Голос Америки», и от нелепого названия веяло неподдельным страхом.
Действенное зло от эпатажа отличает налет банальности и примитива. Таковы атональные кощунства Пьера Анри, уморительно похожие на какофонию наших местечковых модернистов.
I'am the Walrus – одна из самых вульгарных адаптаций Битлз, обреченная на обсасывание умными журналистами. В её помпезной пошлости есть нечто от Melody Nelson и саундтрека Vampiros Lesbos. Что-то такое, чего не принято стыдиться публично, испытывая нестерпимый стыд внутри.
Духовные озарения Гэри Райта порой сильно смахивают на музыку к фильмам ужасов, которые идут где-то рядом, но в неподходящее время. А так – трафаретный суррогат а ля Рори Геллахер или Элвин Ли, либо диетический нью-эйдж в белых тапочках.
Эта двойственность частично проясняет тяготение к восточным практикам ряда видных язычников и даже сатанистов. В симпатиях к Тибету признавались киномаг Кеннет Энгер, биограф Мэнсона Николас Шрек и Зина – дочь Энтона Лейви.
Канон и ритуал выводят наделяют Spooky Tooth особыми полномочиями и ставят созданное ими вне конвенциональной критики. Это уже не группа, а, скорее, орден или ложа, со строгим отбором адептов.
Для осмысления классики чрезвычайно важен опыт первого причастия. Spooky Tooth манифестировали себя песней Sunshine Help Me в сборнике лейбла Island.
Это была мольба Графа Дракулы, задумавшего свести счеты со своей бесконечной жизнью. Покончить с неправедным бессмертием при помощи дневного светила. Самоубийство вампира.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VK
