Читатель "Московских историй" Виктор Терехов рассказывает, как, пойдя в школу, учил бабушку читать, а ещё разбил стекло на её иконе - до сих пор мучает совесть.
У меня бабушка и дедушка по отцовской линии умерли, когда я был ещё маленький, я их совсем не помню. Дедушка по маминой линии погиб в 1941-м, а бабушка осталась с маленьким сыном, моим дядей, так как мама работала на военном заводе, а тётя воевала всю войну в женском лётном полку. Бабушка мужа долго ждала, а похоронка пришла уже после войны. Хорошо, что не без вести пропавшим считался, а то бы пенсию по потери кормильца не получила.
Пенсия была небольшая - 22 рубля (в 70-м подняли до 40), на постоянную работу бабушка устроиться не смогла, поэтому перебивалась случайными подработками или приглядывала за детьми своих многочисленных родственников.
Для меня удивительно было, что бабушка не умела ни читать, ни писать, хотя жила в Москве, пусть и на окраине - на Шелепихинской набережной, это тогда окраина была. Потом получила комнату на улице 1905 года.
Я пошёл в школу и решил научить бабушку читать. Когда она приезжала к нам домой за мной присматривать, я брал букварь и учил её грамоте. Бабушка смеялась, но слушалась и кое-как читать всё-таки научилась.
Бабушка была верующим человеком, а я стеснялся, когда она начинала молиться. Однажды мячиком попал в маленькую бабушкину иконку, стекло разбилось, и я засунул её в щель в полу, за батареей. Да так и не признался, хотя бабушка сильно переживала. Когда она совсем разболелась, жила у нас с мамой. Перед смертью оставила мне свою комнату (так называемый "родственный обмен").
А за бабушкину икону меня до сих пор совесть мучает.
Другие истории Виктора Терехова.
