Сегодня у Церкви похороны. Сегодня Церковь на погребении. Сегодня сердца всех верующих в доме плача по умершему. Сегодня мы благодарны Иосифу с Никодимом – этим тайным ученикам Господним, которые сделали то, что другим было не дано.
Мы сегодня читали: «Прекратилась дерзость учеников, Аримафей же изрядствует Иосиф». То есть – смелость учеников пропала, разбежались ученики. А эти старцы еврейские, они получили такой подарок – снять Мессию с креста. Выпросить Его у Пилата. Пилат удивился: «Что уже умер?» Когда узнал, что умер, разрешил им делать все, что они хотят. Они сняли Его и совершили над Ним законный погребальный иудейский обряд. Когда умирает человек, тот которого ты любишь, можно умереть вместе с тем, кого ты любишь. Я специально прочту сейчас последнюю часть одного из самых пронзительных стихотворений Уинстена Одена, английского поэта двадцатого века, где он пишет о смерти любимого человека (в русском переводе Иосифа Бродского): «Созвездья погаси и больше не смотри Вверх. Упакуй луну и солнце разбери. Слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти».
Так пустеет мир для живущего, когда умер любимый. Мир полностью теряет краски. Теряет вкус хлеб. Теряет радость и веселье детский смех. Все блекнет, все одевается в траурные краски – если любит человек. Это касается смерти простого смертного человека в отношении смерти другого простого смертного человека.
Когда умер Христос, мир тем более потерял всякий смысл. Когда лучшего съедает смерть, когда Тот, ради кого всё, ложится в гроб – избитый, изувеченный, оплеванный и оскорбленный, – тогда жизнь теряет всякий смысл. И как жили те, которые и любили Его, и хоронили Его, и издалека смотрели, где Его положат? Как они прожили субботний покой? Как они вообще дожили до этого утра Светлого Воскресения? Этого нам с вами никогда, пожалуй, не понять, дорогие христиане. (Может быть, лучшие это и поймут, но эти лучшие станут такими, как Серафим Саровский).
А Иосиф говорил, когда снимал Иисуса с Креста: «Какие песни мне Тебе пропеть?» Мы это тоже читали на погребении: «Какие песни воспою Твоему исходу? Что мне Тебе пропеть?» Какую песню можно пропеть убитому Богу? Пришел Бог с Небес на землю. Люди убили Его и еще и изувечили. Оплевали и посмеялись. И мы теперь снимаем Его с креста. Что же пропеть Тебе? И вообще – можно ли петь в это время, на самом деле?
Если бы Он не воскрес, то две тысячи лет от Его воскресения мир бы не прожил. Он бы и недели не прожил. Но сегодня мы стоит возле гроба. Гроба Иисусова. И стоим, и не падаем только потому, что Христос воскрес из мертвых. И мы, к счастью, это знаем. Поэтому, мы сегодня живем и можем стоять возле гроба, возле Плащаницы, и целовать ее. Плакать, конечно, но, вместе в тем, и жить дальше. Только потому, что знаем, что Иисус воскрес из мертвых. Мы и поем потому, что знаем, что Он – воскрес. А, если бы Он остался в гробу и не поднялся – мир не имел бы никакого смысла. Мир имеет смысл только потому, что Иисус был изувечен, оплеван, отвергнут, убит. Лег в гроб и поднялся из гроба.
Вот это предчувствие радости дает нам силы сегодня Его отпевать.
Я желаю всем вам плакать, братья и сестры. Я желаю вам плакать и молчать. Потому что в пятницу нужно побольше молчать. Или плакать. Или петь. А в субботу, тем более. Завтра на литургии будет петься тропарь: «Да молчит всякая плоть человечья. И да ничтоже земное в себе да помышляет. Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным».
Вот вам три занятия. Либо пойте. Либо плачьте. Либо молчите.
Сегодня у Церкви похороны, которые можно вынести только потому, потому что мы знаем, что покойник в гробе надолго не остался. Вышел, как жених из чертога, и дал нам всем грешникам жизнь. Но это еще немножко впереди. Осталось чуть-чуть более суток.
Христос с вами. Плачьте. Молчите. Или – пойте.
Если вам понравилось и было полезно, ставьте лайк. Это позволит показать эту статью как можно большему количеству людей.
Подписывайтесь на канал! Все статьи канала здесь
