Юлия Николаевна проснулась от продолжительных стонов – в соседней комнате спала ее внучка, что-то ей явно приснилось нехорошее. Такое продолжается вот уже почти неделю, с тех пор, как объявилась мать ее любимой Аннушки. Скоро эта мадам явится, сказала что хочет повиниться перед дочерью, интересно, какие она слова ей подберет? Она ее не видела 17 лет, что тут можно сказать? Поэтому Аннушка вот так и стонет во сне, предчувствуя эту встречу.
- Анюта, малышка моя, повернись на бочок. Ой, какая у тебя головка горячая и мокрая, ты не заболела, моя детка? Ты лежи, я вот так тебе градусник подмышку суну, ты спи!
Юлия Николаевна сунула внучке градусник подмышку, села на край кровати и стала ждать результата, вспоминая все эти годы рядом с внучкой. Вообще-то Анюта – это внучка ее родной сестры Веры, которой уже нет в живых, поэтому она ее и воспитала как родную. Ну а куда деваться – не сдавать же было малютку в детдом при живой родственнице! Анюте уже шел 18-й год, а она для нее все малышка, родня и горячо любимая. Даже не страшно, что ее непутевая мамаша приезжает, все равно она уже не отберет любимую Аннушку.
- Анюта, милая, подними ручку. Дай посмотреть градусник. 36,8, ну это хорошо. Может дать водички попить?
- Нет бабушка, все нормально, буду дальше спать.
Юлия Николаевна выключила ночник, и, стараясь не шуметь, ушла в свою комнату. Теперь уже она не могла уснуть – воспоминания волной накрыли. Так получилось, что когда их родители умерли, дочки унаследовали их дом в поселке. Сестры друг друга очень любили, но Вера вышла замуж за деревенского парня, а Юлию Николаевну потянуло в город – учится, работать, и, может быть, даже замуж выйти. Поэтому она оставила сестре целый дом со словами: «Я найду еще свое счастье, а вы живите дружно!».
Только ничего не получилось: Веру скоро бросил муж с маленькой Ирой и подался в бега. А Юлия Николаевна поставила крест на личной жизни – у нее был жених, но перед самой свадьбой он изменил ей с ее лучшей подругой, которая должна быть свидетельницей. С тех пор она обиделась на весь мужской пол и начала строить карьеру. Между прочим, очень серьезную – дослужилась до главного бухгалтера большого предприятия! Квартиру получила, все хорошо! Да и все равно, что она была одинока, все же у нее была семья – Вера и Ирочка. Она ездила к ним в отпуск и в праздники.
Ирка была сильно избалована мамой, а к 17 годам она совсем отбилась от рук: приходила под утро и даже с перегаром. Вера опускала руки и плакала. Юлия Николаевна пыталась вразумить племянницу, но та только ныла:
- Теть Юль, ну что вы мне голову забиваете, она и так трещит. У вас нет ничего такого? – и Юлька щелкала пальцем по шее, намекая на то, что ей рюмка нужна.
- Ирка! Тебе не стыдно! Во что ты превращаешься?
Ирка только ехидно хихикала и заваливалась спать. А потом Юлии Николаевне позвонила плачущая Вера, когда она была уже в городе:
- Юль, Ирка пропала! Не знаю куда, совсем пропала!
Юлия Николаевна взяла отгулы за свой счет и бросилась к сестре. Через 3 дня подали в розыск, ее искали неделю. Нашли – в каком-то жутком притоне, но на тот момент Ирка была уже совершеннолетняя и домой возвращаться не пожелала. Вскоре Веру было не узнать – нервная, издерганная, исхудавшая и это всего лишь за два с половиной года, пока Ирка где-то пропадала, та только звонила и то крайне редко.
А потом Ира приехала с пищащим кульком – в нем была завернута маленькая Аннушка. Вера развязала кулек и ужаснулась – в нем лежало худое тельце ребенка все в опрелостях. Малышка настолько сильно кричала, что семья с соседнего дома услышала. Впопыхах никто и не увидел, как Ирка сбежала, оставив записку: «Это Аня. Документы ее в пакете. Ей 4 месяца, но я от нее уже устала. Хочешь – сдавай в детдом, а хочешь – воспитывай сама. Я не пропаду, но меня не ищи!». Видели только, как серая машина с двумя парнями и Ирой укатила вдаль от поселка.
Как жить-то теперь с малышкой? У Веры же работа! Юлия Николаевна кричала ей в телефонную трубку:
- Бросай свою работу! У меня хорошие накопления, я привезу, на год вам хватит! И с каждой получки буду высылать.
Так и сделали. Но Юлия Николаевна видела, что с сестрой что-то уж совсем плохо! Она стала болезненно-тощей, сдали анализы – так и есть, рак! Но Вере хватило сил, чтобы завершить все свои дела с наследством на сестру и внучку. Дочь она туда не вписала. А Ирка на похороны так и не приехала, может и не знала.
С тех пор Юлия Николаевна стала бабушкой для Анюты. Сдала квартиру в городе, тоже копейка, а в будущем Ане пригодится. Переехала в поселок, устроилась на работу. Аннушка стала для нее единственным лучиком солнышка во всей жизни. Она с ужасом боялась, что явится Ирка и отберет у нее любимую внученьку. Но шли годы, появился интернет, в соцсети замелькала Ирка – но без фото и с пустой страницей. С ней приписывался только сосед – друг детства и то редко. Он рассказывал, что Ирка даже два раза умудрилась сесть в тюрьму. Живет где попало, постоянно города меняет.
А Анюта ничего и не спрашивала о матери – она и так все знала, поселок маленький. Сначала мать вызывала у нее стыд и отвращение, потом страх, что ее могут отобрать от бабушки, а потом взяло любопытство – а что, если бы она хоть раз приехала, чтобы просто на нее посмотреть – какая она? Было принято решение написать ей в соцесть. Ирка откликнулась, сказала, что приедет на поезде. И вот, в ожидании матери с Анютой такие ночные кошмары происходят.
Явилась Ирка ранним утром. Одета скромно, а на лице вся жизнь написана – к 40 годам уже выглядит как старуха, опухшая, мятая, почти без зубов. Немая сцена на веранде – Анечка оторопела, когда увидела мать. Ирка сказала: «Здарсти!», неловко обняла дочь, и вся троица пошла на кухню за стол – чай пить. На плече Ирки была только маленькая сумка, явно, что дочери ничего не привезла! Возникла пауза – что-то же мать хотела сказать дочери, обещала же повиниться!
- Ну прости уж, ладно, че уж там! – сказала Ирка дочери, глядя в пол. Это и было ее искреннее раскаяние. Аня молча кивнула. На этом их общение было закончено.
Разговор не клеился от слова «совсем». Перекинулись парой фраз в духе: «Ну как дела?», «Нормально». Все это время Анечка молчала и с ужасом смотрела на мать как на монстра в темном лесу. Потом Ира сказала:
- Теть Юль, выйдем на улицу, потолковать надо!
Уже на улице Ирка сказала:
- Теть Юль, у меня все время сложности, а сейчас особенно. Если бы вы не позвали, я бы сама приехала. Мне же за этот дом что-то полагается? Я уверена, что да! Я вам 17 лет не мешала, но надо же как-то уже, по справедливости, решать! Ну дайте хоть деньгами третью часть от дома, и я отстану.
Юлия Николаевна зашла в дом, достала документы и вынесла их Ирке, чтобы показать, что ее доля в доме – это дырка от бублика. Она дала Ирке три тысячи рублей со словами:
- Мотай отсюда, позорище! Это тебе на дорогу назад и как можно дальше. Только сделай так, чтобы тебя наши поселковые не видели, стыдно за тебя.
Ирка взяла деньги и ушла, посылая проклятия своей тетушке, дому и всем тем, кто в нем живет, еще и судом пригрозила! Аннушка сидела в своей комнате на кровати, полежав по себя ноги, и горько плакала. Юлия Николаевна обняла ее и спросила:
- Малышка моя, ну чего ты плачешь? Тебе неприятно что все так получилось? Маму жалко?
- Нет, бабушка, я подумала – как хорошо, что ты у меня есть. А если бы я осталось с этой мамой? А если бы ты сдала меня в детдом? Что бы со мной было? Как хорошо, что ты у меня есть!
**** Спасибо, что читаете! ****
Приглашаю почитать другие мои рассказы:
Чужая девочка «в довесок» к родному внуку. Зачем бабушке это нужно?