Имя Корнея Чуковского у жителей нашей страны стойко ассоциируется с детскими стихотворными сказками. Сколько поколений наших детей выросло на этих весёлых рифмах!
Стоит только в присутствии любого дошкольника произнести фразу «Ехали медведи», как тут же в ответ получишь продолжение: «На велосипеде. А за ними кот – задом наперёд». Время идёт, а сказки Корнея Чуковского всё так же востребованы, как и столетие назад.
Сейчас далеко не все знают, что Корней Чуковский до своих сорока лет никаких сказок и детских стихов не писал. Он был настоящим взрослым поэтом, публицистом, переводчиком с английского языка, иностранным корреспондентом, исследователем, литературным критиком.
Однако все эти разнообразные занятия не сделали Чуковского обеспеченным человеком. А после революции 1917 года его семья, в которой было уже трое детей, вообще оказалась на грани нищеты. В тяжёлые послереволюционные годы разрухи и Гражданской войны в семье Чуковских родилась ещё одна дочь. Девочку назвали Марией, по-домашнему Мурочкой.
Девочка была слабой, болезненной. Её отец, для того, чтобы добыть для неё хоть немного молока, яростно искал работу. На короткое время выручили лекции, которые Чуковский читал в Доме искусств для моряков Балтийского флота. Помогали, чем могли и знакомые. В частности известно, что Анна Ахматова в голодном 1920 году подарила Чуковскому для его маленькой дочки коробку сухого молока знаменитой фирмы «Нестле».
Сам Чуковский писал в дневнике о своей младшей дочери:
«Долгожданное чадо, которое — чёрт его знает — зачем, захотело родиться в 1920 году, в эпоху гороха и тифа».
Рождение сказок
Возможно, когда родились его первые трое детей, писатель был слишком молод, амбициозен, занят слишком многими вещами одновременно для того, чтобы снизойти до мира детской сказки.
Мурочка – поздний ребёнок, пришла в мир тогда, когда её отец дозрел до обращения к детству, до восхищения им. Дневники писателя тех лет полны записями о младшей дочери. Чуковский поражается её выдумкам, её творческой фантазией, её ощущением родной речи.
17 января
Когда в игре потребовалось ловить для медведя на полу рыбу, она потребовала, чтобы ей сняли башмаки.
Мурка плачет: нельзя сказать «туча по небу идет», у тучи ног нету: нельзя, не смей. И плачет.
Писатель записывал эти игры своей маленькой дочери, её фантастические истории, её детские сны. Из всего этого появилась первая детская книжка Чуковского «Муркина книга».
Все мы в своё время читали в начальной школе «Чудо-дерево». И сейчас это произведение входит в школьную программу, хотя современным детям вряд ли без объяснений понятны проблемы босоногих ребятишек послереволюционных лет.
«Мура туфельку снимала,
В огороде закопала:
- Расти, туфелька моя,
Расти, маленькая!...»
Чуковский записывал не только сказки, которые они в игре сочиняли с младшей дочерью, но и её детские высказывания. Именно эти записи легли в основу знаменитой на весь мир книги «От двух до пяти».
1925 год. 24 августа. Понедельник
Муре очень нравится Пушкин. «Он умер? Я выкопаю его из могилы и попрошу, чтобы он писал еще. (…) А Ленин? Он тоже умер? Как жаль: все хорошие люди умирают…
Травля и болезнь
С 1927 года писателя начинаю преследовать новые неприятности. Здоровье Мурочки ухудшается, а стихи и сказки, которые отец писал для неё, обращают на себя внимание наркомпроса. В то время высказывания «Сбросим Пушкина с корабля современности» - не редкость. Молодая страна искала свой путь в искусстве, и на этом пути случались перегибы.
В феврале 1928 года Н.К. Крупская разместила в газете «Правда» свои размышления на тему стихотворных сказок Чуковского. Статья называлась «О «Крокодиле» Чуковского», но по сути дела она была направлена вообще против всей сказочной литературы. А ведь Крупская на тот момент была заместителем народного комиссара просвещения РСФСР, вдовой создателя СССР, и не обратить внимания на её мнение было невозможно.
У Чуковского оставалось утешение, что его весёлые детские книжки попали в очень достойную компанию. По указанию Крупской из библиотек изымались книги Канта, Шопенгауэра, Платона, а также таких великих русских писателей как Крылова, Лескова, Достоевского, Лажечникова и других. Досталось от Надежды Константиновны и Вальтеру Скотту, Куперу и Дюма.
После того, как Крупская приказала изъять из детских библиотек работы Ушинского, в процесс вмешался Горький. После этого кампания по запрету лучших произведений детской и взрослой литературы постепенно сошла на «нет».
Что касается сказок Чуковского, то обвинения были смехотворны. Крупская, женщина, у которой никогда не было детей, подходила к литературе для самых маленьких с самыми строгими политическими требованиями взрослого человека. «Что вся эта чепуха обозначает? Какой политический смысл она имеет? Какой-то явно имеет. Но он так заботливо замаскирован, что угадать его довольно трудновато. Или это простой набор слов?» А Крокодил из сказки ей почему-то показался похожим на Чемберлена.
Однако начало травли было положено. В советской литературе тут же образовался специальный термин «чуковщина», который предполагал легковесные, неграмотные политически, а значит, ненужные советским детям произведения.
Писателя перестали печатать. Он пытался зарабатывать переводами, но заказов на переводы было очень мало. Старую печатную машинку с латинским шрифтом, на продажу которой семья возлагала большие надежды, так никто и не купил.
Мурочка продолжала болеть. Через год ей поставили диагноз костный туберкулёз. В те годы эта болезнь была практически неизлечима. Для того, чтобы иметь возможность лечить дочь, Чуковский напечатал в «Литературной газете» открытое письмо-отречение, в котором писал о том, что вместо прежних сказок, напишет цикл стихов «Весёлая колхозия». Письмо было воспринято серьёзно, многие коллеги поздравляли опального писателя с возвращением «в лоно соцреализма», хотя скорей всего обещание написать «Весёлую колхозию» было горькой иронией.
Переезд в Крым
По словам врачей, больной девочке должен был помочь целебный крымский климат. Семья переехала в Крым. Чуковский устроил дочь в самый лучший на тот момент детский санаторий. Однако было уже поздно.
Ночь на 11 ноября
2 с половиной часа тому назад ровно в 11 часов умерла Мурочка. Вчера ночью я дежурил у ее постели, и она сказала:
— Лег бы… ведь ты устал… ездил в Ялту…
Сегодня она улыбнулась — странно было видеть её улыбку на таком измученном лице.
Девочку похоронили в Алупке. Чуковский с тех пор возненавидел Крым, называл его «землёй для умирания». Всю свою оставшуюся долгую жизнь он ругал себя за то письмо-отречение в «Литературной газете», считал что, если бы он не предал их с дочерью общие сказки, она бы выздоровела.
В советские годы могила Марии Чуковской всегда была ухожена, утопала в цветах. Сейчас же найти её на старом кладбище Алупки сложно. Кругом грязь, запустение, всюду пустые бутылки и полуистлевшие детские игрушки.
А стихотворные сказки Чуковского, конечно, вернулись в детскую литературу, хоть и не сразу. И, несомненно, они будут радовать ещё многие поколения русских детей.
(с) Рыжая Молли
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii Мы будем очень признательны любой поддержке!
