Арт Абстрактов — одно из имен известного самарского стрит-художника.
Появившись на улицах Самары в далёком 2007 как граффитист, сейчас он творит в амплуа уличного художника как в пространствах городов России, так и Европы, разрисовывая каждую пустую стену.
Его работы, такие как «Синька», «Плющ», «Торчесто», получили широкую огласку, благодаря острой социальной проблеме, затронутой в них. Поговорили с современным уличным художником о жизни, развитии и проблемах, возникающих при работе, а также как оставаться верным себе и зарабатывать на своём лейбле деньги.
Как ты пришёл в искусство?
Раньше я был больше в андеграунде: никому не известен, рисовал на улице сам по себе. Сделал такую социальную тему под названием «Синька». Это работа была посвящена проблеме алкоголизма. Сама работа выглядела в виде множества слов, обозначающих, к чему может привести распитие алкоголя, и эти множества слов визуально создавали общую форму бутылки, из которой вытекала синяя жидкость к Волге. Это достаточно актуальная тема, ведь практически вся Россия пьет. В итоге об этой работе писали многие СМИ, блогеры, ее обсуждали.
В основном это была критика или же одобрение?
Были и критика, и одобрение. Некоторые люди думали, что это в честь протеста нарисовали сами жители этих домов. Другие думали, что это реклама. Третьи писали, что это действительно стоящая вещь. Однажды кто-то сказал: «Благодаря этой работе я перестал пить. Как поднимаю стакан сразу же вспоминаю все эти тяжёлые слова». И как пишет еще один товарищ в блоге: «Поднимаю стакан, вижу эту работу. Пить не могу. Пришлось перейти на спайс».
В итоге, благодаря этой работе, куратор самарской галереи «Виктория» Сергей Баландин нашёл меня на каком-то мероприятии, подошёл ко мне и предложил взять интервью для самарского портала. Я дал ему интервью, он пригласил меня на выставку и так, благодаря «синьке», я участвовал в первой для себя выставке, в галерее «Виктория». С этого момента, когда Сергей нашёл меня и обозначил публике, я вышел в свет со стороны пространства улиц и медленно перешел в пространство галерей, ну и потом дальше я стал совмещать и то, что я делаю на улице, и то, что я делаю для выставок и галерей под разными псевдонимами, и какие-то коммерческие работы, проекты, организации и вообще всё, что связано с уличным искусством.
Ты работаешь и творишь в этой сфере уже 12 лет, и работ, думаю, набралось достаточно. Расскажи о самой запоминающейся работе, или о проекте, который вызвал у тебя наибольшее количество эмоций.
Проектов много и не все они доходят до реализации, некоторые просто уже на самом создании запрещают создавать. Один из интересных проектов мы реализовали в этом году. На меня вышел департамент культуры, предложив сделать государственный заказ для чемпионата мира. Я позвал свою команду (Денис Tachez и Леша Ghost), потому что одному реализовать это очень тяжело и практически невозможно. Мы стали создавать арт-объект в виде матрешек, которые изображали страны, принимавшие участие в чемпионате в нашем городе. Это 12 стран: 8 из которых изначально были определены и 4, которые выпали после жеребьевки.
Возникали какие-то сложности в воплощении этого проекта?
Сложности всегда возникают. Здесь нужно было все делать оперативно: времени оставалось очень мало. За месяц нам сказали, что буквально за 2 недели мы должны все сделать. Мы исследовали страну и выявляли каких-то культовых личностей, ассоциации, некоторые аспекты обсуждали с маркетологами, чтобы не обидеть эту страну. Создавали макеты, переделывали макеты. Работали мы по 16-18 часов в день, по 4 часа на сон. Остальное время занимала либо сама работа, либо подготовительная работа, либо доделывание предыдущих работ. В таком активном темпе мы работали месяц, к каждой игре заранее готовили несколько матрешек. После жеребьевки времени стало еще меньше.
В 2017 году ты участвовал в проекте, проходившем в Испании. Расскажи, как ты попал в команду? В чем заключался проект?
В Испании до этого проекта я был уже два раза. Испания стала моей любимой страной. Это впервые, когда меня пригласили за рубеж не за мой счет, а за счет организации. В предыдущие года я ездил в Европу, рисовал, много где был. Можно сказать просто «Граффити – это коннектинг пипл», если занимаешься стрит-артом, то сможешь найти себе единомышленников в любой стране и благодаря этому путешествовать. Найти себе ночлег, новых друзей, которые в дальнейшем будут держать с тобой коннектинг-связь. В 2017 году я открыл письмо, в котором было написано: «Мы рассматриваем Вашу кандидатуру для принятия участия в фестивале, который будет проходить в маленьком городке Испании на берегу Атлантического океана». И я подумал: почему бы и нет? Это очень круто. Они предоставляли проживание, личного водителя, питание, полную оплату трансфера туда и обратно. По программе, которую мы были должны сделать – это был обязательный проект для мэра. Для него мы сделали большое 3D граффити на асфальте. Художников в этом проекте позвали из Бельгии, Франции, Испании, России и Сербии. Все либо дизайнеры, либо иллюстраторы, либо классические художники, но у большинства не было опыта работ с такими масштабами или вовсе опыта со стенками. Поэтому на меня возложили миссию курирования российской группы, а уж сама российская группа, получается, курировала сам процесс рисования. Проект мы выполнили быстро, за два дня, и хотели продолжить рисовать уже то, что отражало бы наш стиль. Мы не раз писали организаторам, что хотим рисовать свои темы, присылали множество фотографий фасадов, стен, но их ответом было лишь возможное рассмотрение вопроса. Поэтому мы каждую ночь всей российской группой нелегально делали работы на домах по всему городу. Потом я так вошел в кураж, что стал еще и днем работать и доделывать то, что не доделал ночью. Однажды, я за день сделал 2 работы в разных частях города.
Граффити-культура очень не любит уличных художников, потому что они «выпендриваются и везде мелькают». И если ты из граффити-культуры ушел — ты своего рода проститутка, которая продала одну культуру ради модного веяния другой.
В итоге российская группа обрисовала весь испанский город Наву за, буквально, 7 дней. Мы покидали домик, ходили пешком 4-6 километров в сторону города по ночной дороге, с краской, которую мы тайком брали с организационного склада. Брали стремянки, даже подговорили водителя подвозить нас. Он разговаривал на французском и испанском, и благодаря ему я смог представляться. Был один частный дом, я пришел с водителем, и мы договорились с хозяевами. Я им сказал, что сделаю работу за свой счет, и что она будет прекрасно дополнять парк, в котором находится их дом, и вообще всю среду. Дедушка согласился, и я рисовал прямо на его садовом участке, в пристрое которого паслись овцы. Весь пристрой вместе с его домом находится в центральном парке города Навы, и получается все, кто прогуливается в парке, видят мою работу. А когда я рисовал там, дедуля еще подходил ко мне и давал пиво со словами: «На, сынок, ты, наверное, утомился». Но это хорошая сторона. Была и плохая: кто-то ходил и, увидев, что весь город обрисован, потом пожаловался полиции. Но мы сказали мэру, что хотим показать свой стиль, не делаем ничего оскорбительного, ничего политического, ничего религиозного, ничего лгбт-ешного. Мэр отмазал нас перед полицией, сказал, что это все по проекту, что все стены, которые были выбраны, тоже участвуют в проекте.
Есть ли разница между российским граффити и испанским?
После проекта мы решили поехать в Хихон, другой город Испании. Подумали, что нелегально сделаем там работу, ночью начнем, а утром, как рассветет, пофоткаем. А потом поедем в Мадрид, Барселону и будем дальше куролесить-рисовать. У нас был тур. В Барселоне, в принципе, если договорился, то полиция тебя не трогает, хотя в Барселоне ночью итак никого нет. В Хихоне же мы выждали 3-4 часа, до ночи. Я выбрал центральную стенку на Арбате города Хихон, только стал размечать и вижу, зеленая сигнальная жилетка идет ко мне, и у него рация. Это оказывается городской патруль, который ночью смотрит за порядком. Он вызвал полицию.
«Мне всё равно, что ты говоришь. Я вызвал копов, у тебя есть 7 минут, и либо я тебя задерживаю, либо ты бежишь».
Я стал объяснять, что артист, художник. На что он ответил: «Мне всё равно, что ты говоришь. Я вызвал копов, у тебя есть 7 минут, и либо я тебя задерживаю, либо ты бежишь». Он хотел меня скрутить, я позвал своих ребят, и скрутить меня не получилось. Мы ушли, но он сказал, что меня заберут и заставят платить 1000 евро штраф. Мы же просто нашли другой участок. Мой товарищ из Екатеринбурга Илья Mozgi сделал работу на набережной «Оккупация» на русском языке (все купаются – «оккупация»). А когда я рисовал на перекрестке, ребята встали со всех сторон на этом перекрестке, чтобы, когда пойдет «жилетка», кричать «Hola!», и тогда я бы понял, что палево и нужно куда-то ныкаться, прятаться. Я начал рисовать, буквально за 10 минут я сделал работу, и ребята кричат «Hola!» — я спрятался.
Когда мои товарищи сделали работу, то сразу же уехали в Барселону, нас осталось двое, чтобы утром сфоткать их и свои работы. Мы ночевали прямо на скалах Средне Атлантического океана, чтобы увидеть рассвет, в скейт-парке. На утро, пошли первым делом на набережную, сфоткали уже закрашенное пустое место, клининговая компания работает очень оперативно. Я быстрее побежал в другую часть города, где делал работу на перекрестке и смотрю, там уже мужик раскладывает керхер и готовиться зачистить эту работу. Я говорю товарищу «давай отвлекай, а я пока сфоткаю». И пока он его отвлекал, я сфоткал работу.
Работы каких художников тебе нравятся?
Есть такой художник Эль Лисицкий, очень интересный художник, у него, например, были супрематические работы, как у Малевича. В самом начале некоторые работы до «Синьки» я делал, равняясь именно на Малевича и на его супрематическое видение. Потом начал расширять свой кругозор и равняться на тех художников, которые большей массе неизвестны, Мерет Оппенгейм — девушка, которая делала сюрреалистические вещи из предметов. В общем, художников много, и всегда я открываю каких-то новых, которые, возможно, были известны, но для меня открылись только сейчас. А бывает, я работаю над какими-то своими старыми работами и переделываю их.
Расскажи о своей команде: как вы познакомились? Бывают ли разногласия в команде?
Сейчас я нахожусь в команде VGA Crew, которая существует больше 15 лет, она активно принимает участие на всех стрит-арт фестивалях России. Ее основатель Денис Vertigo — тоже значимая фигура, которая занимается и граффити, и стрит-артом на протяжении уже 20 лет. Он меня пригласил в команду в том году. Эта команда на слуху у всех, кто занимается этой темой в России и за ее пределами.
Еще у меня есть свой творческий коллектив, который занимается различными видами деятельности: созданием проектов, инсталляцией, взаимодействием с разными организациями. Это уже лейбл AKSOMETRY LAB, аксометри от слова аксометрия, то есть это и не геометрия, а что-то похожее, но с приставкой акс-. Акс – отсылка к тому, что раньше была команда под названием «АКС», которую я создавал, и расшифровывалось название как «ацетон кожу сушит» или «Антон красит стены». И после трансформаций появилось AKSOMETRY LAB. Совершенно новый формат, совершенно не похожий на то, что было раньше. Мы занимаемся и просветительской деятельностью. Кроме лекций — созданием арт-объектов, росписью фасадов, интерьеров, разработкой уникального дизайна и логотипа, проведением экскурсий по стрит-арту в нашей городской среде.
Пару недель назад ваша команда запустила курс по стрит-арту. В чем состоит обучение?
Это 2-месячный курс стрит-арта: это и практика, и лекции по разным направлениям. Мы сравниваем и граффити-культуру, и стрит-арт, какие-то направления и там, и там. Изучаем примеры известных художников, обсуждаем их работы. Мы задаем домашнее задание — самые лучшие получают поощрения: например, иногда эти работы мы реализуем в городской среде.
Ребята уже опытные или хотят научиться и пришли впервые?
Ну можно сказать, что из них никто этой тематикой не занимался и в принципе никакой базы и азов в голове у них тоже нет. Но они уже практикуются.
Сейчас ты занимаешься кураторством и созданием выставки в галерее “Formogramma”. Чьи работы будут представлены на выставке?
Выставка в галерее «Formogramma» будет 19-21 октября, будут в основном ребята старой школы, те, кто давно в этой движухе, будет Денис Vertigo, команда «ЧЖНС», мои ребята: Лёша Ghost, Денис Tachez, 1ок, Oiji, — они находятся в коалиции AKSOMETRY LAB. И будет совершенно новый молодой человек, которого я со своими близкими друзьями нашел в этом году и теперь курирую. Он будет представлять свои плакаты. В общем, 80% старых ребят и 20% новых.
Но это еще не все, будет также выставка в Самарском художественном музее, она уже будет в начале следующего года, там я больше представляю молодую кровь. Ребята, никому неизвестные, но работающие в разных амплуа и в разных техниках, то есть будут и предметы, и объекты, и плакаты, и постеры, и инсталляции.
Скажи насколько затратно заниматься созданием современного искусства на стенах? И надо ли монетизировать свои работы?
Есть граффити-культура, есть стрит-арт культура. Граффити-культура – это отец, стрит-арт культура – сын. Если рассматривать граффити-культуру, то она рассчитана на работы, связанные с рисованием на поездах, трамваях, и это работы только в виде шрифта, то есть за свой псевдоним, за свою команду и тому подобное. Но дальше помечания территорий и массового тиражирования своего ника граффити-культура никуда не уходит. Те, кто хотят монетизировать себя, уходят из граффити-культуры в стрит-арт культуру, а из стрит-арт культуры они уже уходят в галереи и музеи, и могут вообще забросить уличную культуру и заниматься только в музейных пространствах.
Граффити-культура – это отец, стрит-арт культура – сын.
В целом стрит-арт культура рассчитана на то, чтобы монетизировать себя, иметь свою студию, создавать холсты, ну и вести свои блоги, социальные сети, чтоб раскрутиться. Это все отличает стрит-арт от граффити культуры. Сейчас, конечно, граффити-культура прорывается иногда в музеи, но все равно остается больше в андеграунде. Уличные художники больше контактируют с людьми, администрацией, проводят лекции. Еще граффити-культура очень не любит уличных художников, потому что они «выпендриваются и везде мелькают». И если ты из граффити-культуры ушел — ты своего рода проститутка, которая продала одну культуру ради модного веяния другой.
С какими художниками тебя ассоциировали?
Ассоциировали много с кем. До авангардной серии я создавал работы на Ширяевской биеннале, когда 2 года назад в 2016 году не пустили мой проект, который я делал совместно с моим товарищем tet9l из Севастополя. Была тема КЭШа, то есть кэш можно интерпретировать как бабки, как системный кэш. Мы сделали фотопроект, в котором были задействованы и люди, и инсталляция — и назвали это капустой. Мы символизировали кэш как капуста. Капустные листы были не настоящими органическими листами, а были купюрами долларов и рублей. Все материалы для проекта и саму концепцию мы нашли и разработали за 2 дня. Но проект зарубили.
По сути, я езжу по городам и оставляю после себя след.
Но это нас не остановило, мы нашли место на школьной площадке, и когда люди ходили по Ширяевской биеннале, мы с товарищем сделали полностью экспрессивную работу на школьном участке, своего рода тоже перформанс. Все, кто проходит мимо, видят, что там тоже кто-то рисует «возможно, они рисуют для биеннале, а, возможно, для себя». Никто этого не понимал, но и никто к нам не подходил кроме школьников. Школьники были обрадованы, и работу мы назвали «детские мечты». Как раз эту работу люди ассоциировали с испанским художником абстракционистом Жоаном Миро.
Какие-то работы, которые я делал в Хиконэ, люди отсылали к импрессионистскому движению. Некоторые работы к Джексону Полу, который работает не кистями, а просто брызгами.
Не было такого, чтобы я напоминал о каком-то одном художнике. И вообще можно так сказать, что вся стрит-арт культура и всё концептуальное искусство не имеет логического смысла, откуда взялось, потому что оно взялось либо от художников которые умерли, либо от ныне живущих художников. Ты вдохновляешься, и у тебя в голове откладывается что-то, какие-то эффекты, которые ты можешь использовать в своих работах.
На твоей странице я видела, что ты создаешь авангардную серию. В чем заключается смысл данной серии?
Это проект для самого себя, пока я себя ввожу в рамки 100 штук. Каждую работу я нумерую, сейчас уже на 62. Причем эта серия разбросана по многим городам. Я ее начал в Испании на фестивале, потом я продолжил в Москве, дальше в Питере, потом я продолжал ее в Самаре, Саратове и Волгограде. По сути, я езжу по городам и оставляю после себя след.
Вообще абстракция воспринимается либо на эмоциональном уровне, либо на теоретическом (если ты хороший теоретик формы и цвета). Она может вызывать какие-то эмоциональные ощущения, либо просто приятную картинку. Можно сказать, что эта серия, своего рода большое полотно, у которого есть обрамление: форма бывает прямоугольной как у холстов, бывает совершенно разной. Это имитация холстов, повешенных на стену, которые открыты для публичного обзора, для бесплатного просвещения. Принудительная прививка для каждого. Хочет он или не хочет, он это увидит.
Какие планы на следующий год? В каких странах и городах собираешься писать?
Ну конечно, если ты занимаешься любимым увлечением и тебя приглашают в разные страны, ты и сочетаешь любимое дело, и путешествуешь одновременно. Поэтому, естественно, хочется объехать множество стран, много где побывать. К примеру, в тех странах, где я еще ни разу не был: Америка, или Австралия, или даже Китай, или даже Шри-Ланка. Недавно написали организаторы другого испанского фестиваля города Овьедо, который был, кстати, по соседству с Навой...А так, конечно, я и в России во многих городах не был. К примеру, можно съездить в Крым, в Абхазию, ну или на Алтай. То есть такие отдаленные места, где можно путешествовать по природным ландшафтам и вдохновляться от всего вокруг.
Екатерина Алкаева
