Когда зал школы почти опустел, в нем остались члены комиссии, директор и Чесноковы, в просторное помещение вошли двое мужчин, которых Роман десять минут назад видел в окно.
Увидев полицейских, Чесноков тут же направился к ним навстречу, чтобы не ставить в неловкость сына и Ларису перед уважаемым преподавательским составом.
— Чесноков Роман Сергеевич? — обратился к нему рослый мужчина.
— Тот самый, — без настроения ответил Роман.
— Старший оперуполномоченный Крюков, — показал удостоверение капитан. — Вы задержаны по причине нарушения сразу нескольких статей Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. — Поднимите руки...
— Папа!
Роман обернулся, к нему бежал перепуганный Стёпка.
— Не пущу! — Парень вцепился в торс отца.
— Простите, а что здесь происходит? — подошёл директор Острецов. Возникла пауза. — Пашка?! Крюков?!
— Геннадий Ильич? — оперуполномоченный тоже узнал стоящего перед собой седовласого человека в деловом костюме. — А ты как здесь, командир? Какими судьбами?
— После Чечни ушёл на гражданку и занялся любимым делом, — коротко ответил Острецов. — Вот, как видишь, работаю сейчас директором этой замечательной «кузни» молодых талантов.
— Так и дочка моя в этом году к вам поступила! А я-то всё думаю, уж не наш ли комбат в художке директором заделался! Фамилия, имя, отчество совпадают. Всё не было времени проверить. Помнишь, ты своими рисунками весь блок-пост «залепил».
— Конечно, помню, Паша. Я и вас всех помню.
— Товарищ капитан, — обратился к Крюкову напарник, — мы едем?
Все повернулись к молодому человеку с недоумёнными лицами. Здесь в разговор вступил Степан. Он рассказал Геннадию Ильичу и всем остальным про недоразумение, случившееся с его отцом на Ладожском вокзале.
— Зачем тогда он сбежал? — спросил напарник Крюкова.
— Ну ты и дундук, Валера! — ответил ему Крюков. — Жениться тебе надо и детей заиметь, тогда поймёшь. — Затем повернулся к Чеснокову и протянул ему документы: — За своими вещами заедешь завтра в 26-е отделение на Ириновском проспекте. В ВДВ служил?
— В нём, родном, — щурясь и до сих пор не веря в происходящее, ответил Роман.
— То и видно! Лихо ты с пузаном нашим справился... Ладно, гуляй, но не задавайся, понял?
— Понял.
— А ты человек! — улыбнулся Острецов.
— Ура! Папка, ты свободен! — обрадовался Стёпка.
***
Последние два дня отец и сын провели вместе. Степан показал отцу Северную столицу и некоторые ее достопримечательности.
Ладожский вокзал города Санкт-Петербурга в этот день был не столь людным. Роман и Стёпа стояли на перроне в ожидании поёзда. Неподалёку от них одиноко присела Лариса. Она отпросилась с работы и поехала с ними для того, чтобы сопроводить сына обратно.
— Спасибо тебе, папа, что приехал и помог мне.
— Я считаю это своим долгом, сын.
— Жаль, что нам опять приходится расставаться.
— Да уж... Но ты тоже не засиживайся здесь! — подбодрил сына Роман. — Сам приезжай. Паспорт у тебя есть. Устроишься с учёбой и приезжай. Бабушка тоже по тебе очень скучает. Ты ведь у неё один!
— Передай ей, я обязательно приеду.
Лениво и почти беззвучно подкатил нужный пассажирский состав. Роман и Стёпа говорили ещё о чём-то, пока проводница не объявила о посадке. Через пять минут поезд тронулся. Чесноков-младший какое-то время шёл и махал отцу рукой в знак прощания. Оба думали о том, как тяжело родным людям расставаться вновь.