…où est la roine
Qui commanda que Buridan
Fût jeté en un sac en Seine?
Где королева Иоанна,
Что в Сену бросить Буридана
Дала приказ?..
(Франсуа Вийон «Баллада о дамах былых времен», пер. Павла Лыжина)
В сегодняшней детективной истории смешались правда и вымысел — парижские легенды Позднего Средневековья, запечатленные бродячим поэтом-разбойником. На роль роковой королевы претендуют сразу три тёзки, три королевы Франции. Или… четыре? Да и о «жертве» преступной страсти (или о его осле?) хоть раз в жизни слышал каждый из нас. Давайте разбираться.
Бывают такие места, с которыми связаны сразу несколько детективных историй, зловещих, судьбоносных, в чем-то анекдотичных, в чем-то жутковатых. Современные тем событиям официальные хронисты, обслуживавшие власть, о них предпочитали либо не упоминать, либо, упоминая, опровергали по принципу господина Бургомистра: «…думают некоторые и — ошибаются». Зато народ судачил вовсю. Спустя десятки, а то и сотни лет из скупых хроник, а больше из памяти народной, порядком приукрасившей и понапутавшей, дела давно минувших дней стали выплывать на свет, двоя и путая образы.
Одно из таких исторических мест — Нельская башня, построенная Филиппом II Августом в начале XIII века как часть крепостной стены Парижа. Ныне она забыта за обликом величественного дворца Института Франции, бывшего Коллежа Мазарини, ради строительства которого печально известную башню и снесли в 1665 году.
Читатели, знакомые с «делом Нельской башни» по работам историков, романам Мориса Дрюона или хотя бы по одноименной пьесе 1832 года, знают, что речь идет о скандальном адюльтере в семействе французского короля Филиппа IV Красивого.
В марте 1314 года гостившая на родине Изабелла Французская, его дочь и жена английского короля Эдуарда II , открыла отцу свои подозрения относительно неприглядного поведения его невесток: Маргариты — жены Людовика Сварливого, Жанны — жены Филиппа Пуатье (Длинного), и Бланки — жены Карла Красивого (в такой последовательности, по старшинству, принцы будут восходить на престол после смерти отца в том же 1314 г.). Король-отец словам дочери внял и решил понаблюдать. Ему не составило труда выяснить, что «бургундские принцессы» на протяжении нескольких лет состояли в любовной связи с нормандскими дворянами Филиппом (Маргарита) и Готье (Бланка) д’Онэ. Оба служили конюшими у Карла Валуа и Филиппа Пуатье соответственно. Причем в ходе дознания выяснилось, что вина Жанны, жены Филиппа, по тем временам немалая, состояла лишь в том, что она не изобличила родную сестру Бланку и «бургундскую кузину» (по факту, троюродную тетку) Маргариту. Более того, на некоторые свидания, не предполагавшие соития, прелюбодейки брали и Жанну, понимая, что та не опустится до того, чтобы донести на родственниц, пусть даже лично не одобряла такого поведения.
За верность родственным узам Жанна и поплатилась позором и ссылкой. Однако ее мужу, видимо, невиновность жены была очевидна. Во всяком случае, уже через год он добился освобождения благоверной. Примерно в то же время Жанна родила ребенка, зачатого, как полагают, в заточении от мужа, который не переставал ее навещать.
Да и сами условия жизни в замке Дурдан близ Парижа были иными, чем в некогда величественном, но продуваемом всеми ветрами нормандском Шато-Гайяре, где отбывали заключение уличенные в адюльтере Маргарита и Бланка и где условия, особенно зимой, были вполне тюремные.
Дальнейшая судьба трех фигуранток «дела Нельской башни» будет развиваться по-разному. Весной 1315 Маргариту по-тихому удавят по приказу мужа-короля, решившего жениться во второй раз и обзавестись гарантированно своим наследником, а не ублюдком дядюшкиного конюха. А введение салического права, запретившего, в частности, женщинам наследовать титул и земли, а значит, и престол, не только лишит его дочь от изменницы, маленькую Маргариту, прав на корону Франции, но будет иметь далеко идущие последствия для французской монархии.
Бланка пойдет по рукам и даже родит в заточении неизвестно от кого (сплетен море, документов – ноль). В конце концов «одна из самых красивых женщин своего времени», по утверждению хронистов Жана де Беля и Жана Фруассара, окончательно опустилась, тронулась рассудком (есть версия, что причиной тому послужило убийство Маргариты, которому Бланка якобы стала свидетельницей) и после аннулирования брака в 1322 году жила сначала в замке Горей, а незадолго до смерти была пострижена в монахини аббатства Мобюиссон, где и упокоилась вскоре.
А вот к Жанне судьба была благосклоннее. После смерти новорожденного Иоанна Посмертного, сына Людовика X Сварливого от Клеменции Венгерской (еще один детектив, достойный отдельной статьи), она вместе с мужем Филиппом V взошла на престол. И в 1319 Филипп подарил ей Нельский дворец. Вряд ли как жестокое напоминание — Жанну он любил и в ее личной супружеской верности никогда не сомневался. Скорее — как ценную недвижимость. Жанна же вполне в духе добродетельной королевы, а после смерти брата еще и пфальцграфини Бургундии, передала его студентам из Бургундии, основав Бургундский коллеж при Парижском университете.
Здесь надо сделать небольшую оговорку, без которой эта история многим не очень понятна. Существовало две Бургундии — герцогство, которое начало складываться в VIII в. из земель, отвоеванных Карлом Мартеллом, и окончательно присоединилось к владениям французской короны при Роберте Благочестивом в первой половине XI в., и графство, затем пфальцграфство (с середины XIV в. Франш-Конте), изначально бывшее владениями Империи и буквально купленное за 100000 ливров Филиппом Красивым у Оттона IV, а позже подчиненное Франции силой оружия. Маргарита, удавленная в Шато-Гайаре, принадлежала к герцогскому дому, а Жанна и Бланка – к пфальцграфскому. Последние были дочерями Оттона IV и Матильды (Маго) д’Артуа.
Вдовствующая королева Жанна Бургундская пережила мужа Филиппа Длинного всего на три года, и все эти годы она провела в Нельском дворце, в заботах о своем детище. «Дом студента», основанный Жанной, процветал на деньги от сделки царственной вдовы и будущего короля Филиппа VI Валуа, который купил усадьбу за 1000 ливров. Эти средства да еще 200 ливров ренты и стали залогом процветания Бургундского коллежа. При этом ни у кого не вызывает сомнений факт добродетельности Жанны. Нет, Франсуа Вийон писал не об этой Жанне, хотя с Нельской башней в обеих ее ипостасях — «дом свиданий» и «Дом студента» — эта «дама былых времен» связана теснейшим образом.
Я не зря обратилась к переводу Павла Лыжина. Нетрудно заметить, что Вийон, живший столетием позже драмы, связанной с Нельской башней, не называет королеву по имени. Почему же в переводе фигурирует Иоанна (Жанна)? Да по бытовавшей в народе легенде, в которой действует именно королева Жанна и которую взял за основу поэт-уголовник. Заметим, каким бы оторвой ни был Франсуа Вийон, ему хватило осмотрительности не упомянуть имени преступной королевы, ибо подобные инсинуации в отношении августейших особ, мягко скажем, опасная вещь даже в глазах такого авантюриста. Вопрос, какая Жанна, остается. И мы поговорим об этом в продолжении темы.
