История любви Джорджа Баланчина к своей последней музе Сьюзанн Фаррелл - это поистине сюжет, достойный романов и кинофильмов. Мистер Би сам просматривал и принял сначала в свою школу, а затем и в труппу провинциалку из Цинциннати. Он довольно быстро стал продвигать ее и ставить на нее балеты, и по этим балетам, по историям их создания, можно приблизительно определить все этапы, которые прошла его любовь к "алебастровой принцессе", от зарождения к ... к чему? Сейчас попытаемся выяснить.
О том, насколько балеты Баланчина, поставленные для Фаррелл, были личными, свидетельствует хотя бы тот факт, что во всех 23-х у нее не было дублерши, и если балерина по каким-то причинам не могла танцевать балет, то его просто заменяли другим (дублерши у Фаррелл стали появляться, но много позже). Все эти балеты - фактически личные истории с множеством метафор и аллюзий, мастером которых был Баланчин.
1. Зарождение - "Раздумье" (Meditation)
Однажды, находясь в Германии, Баланчин послал тогда еще совсем юной балерине письмо, в котором уведомил ее о том, что собирается поставить для нее балет. К письму прилагался собственный перевод стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье», которое объясняло то, каким должно быть настроение ее партнера.
Meditation - это самый первый балет, поставленный Баланчиным на Фаррелл в 1963 году, романтическое страстное па-де-де на музыку Чайковского. По словам балерины, именно с него начались их романтические отношения.
В роли видения я ужасно себя чувствовала, просто до смерти была напугана, дрожала. Пожаловалась: «Мистер Би, я все время ошибаюсь, какая-то неловкая и неуклюжая, из-за меня страдает ваш балет». Он ответил: «Когда влюбляешься, то часто получается неловко и неуклюже. Ты держись за воздух, когда взлетаешь».
"Держась за воздух" ("Holding on to the air") - эти слова в итоге стали названием мемуаров Фаррелл. По ее признанию, название родилось само собой от избытка эмоций и тоски по Баланчину.
Сьюзан Фаррелл, Жак д`Амбуаз (музыка не оригинальная, наложенная)
Это, по ее словам, был не балет, - Баланчин поставил их собственную жизнь. Meditation никто никогда не танцевал, кроме Фаррелл. Когда она покинула труппу Нью Йорк Сити Балле в 1969 году, номер выпал из репертуара и был возобновлен только после ее возвращения.
2. Расцвет - "Дон Кихот" (1965)
Отношение Баланчина к Фаррелл до того не было очевидным, по крайней мере, для других, однако все стало ясно после того, как он поставил балет "Дон Кихот" в котором сам и исполнил (впервые за много лет) партию главного героя, а партию прекрасной Дульсинеи отдал ей. И это было своеобразное признание в любви.
После премьеры Баланчин сказал следующие слова относительно его интереса в "Дон Кихоте":
Мне всегда было интересно искание героем идеала - того, ради которого ты живешь, жертвуешь, которому служишь. В каждом мужчине живет Дон Кихот. Каждому мужчине нужно вдохновение. Для Дона это Дульсинея, женщина, которую он искал во многих обликах. Я думаю, что такова же и правда жизни: мужчина делает то, что он делает, ради своей идеальной женщины. Каждый живет лишь однажды, каждый верит во что-то, а я верю в это.
Подтекст слов был понятен многим. Критика писала часто не о Доне и Дульсинее, а Баланчине и Фаррелл. Что он поставил спектакль, в котором отразил свою жизнь, а Фаррелл - это Фаррелл, а никакая не Дульсинея (и конечно, пресса не преминула кивнуть в сторону разницы в возрасте, ибо Баланчину было 61, а ей - 20).
С Джорджем Баланчиным
Один из смыслов балета (надо сказать, что ДК - один из немногочисленных балетов Баланчина, в котором есть сюжет) - главенство женщины, которая освещает и показывает путь мужчине. Ирония в том, что Фаррелл в прямом смысле приходилось подсказывать Баланчину на сцене и тем самым вести его в некоторых моментах. Во время репетиций Мистер Би все время находился лицом к танцовщикам, поэтому выучил движения зеркально. А на сцене начал из-за этого путать стороны, так что Фаррелл приходилось ему подсказывать: "Идем с другой ноги, в другую сторону". Также он то и дело брал ее не за ту руку.
"Сцена сна", партнер - Конрад Лудлоу
В целом "Дон Кихот" Баланчина не был успешным спектаклем, прошел всего 14 раз, а сам балетмейстер из этих раз танцевал лишь премьеру. В основном критиковалась не слишком удачная музыка двоюродного брата знаменитого писателя Николая Набокова (для балета была сочинена абсолютно новая музыка; сам балет к одноименному опусу Петипа-Минкуса отношения не имеет).
К слову, после премьеры "Дон Кихота" Баланчин перевел Фаррелл в прима-балерины.
3. Квинтессенция - "Бриллианты"
К 1967 году уже всем было все понятно: кто главная фаворитка Баланчина в труппе, и каково отношение мастера к ней. Для Фаррелл уже было поставлено немало балетов, еще одним в их ряду стали "Бриллианты", третья и заключительная секция крупного бессюжетного балета "Драгоценности".
"Бриллианты" - это апогей идеалистической любви Баланчина к Фаррелл, а также, по мнению критиков (а также по словам самой Фаррелл), самый феминистический его балет. Знаменитый балетный обозреватель The New Yorker Арлин Кроче писала:
Если бы Баланчин был не хореографом, а писателем, драматургом или режиссером, его исследование женщин могло бы стать одним из самых влиятельных артистических достижений нашего времени. Конечно, автономия балерины - это иллюзия, однако Фаррелл - это предельное выражение этой иллюзии, что делает "Бриллианты" захватывающим спектаклем о самой свободной женщине из всех живущих.
Фаррелл называет Баланчина человеком, проповедовавшим феминизм еще до того, как он был придуман.
На 8:43 можно увидеть, как танцовщица сильно прогибается вперед, руки с перекрещенными кистями подаются опять же вперед, и одновременно правая нога поднимается в некоторое подобие аттитюда-devant, после чего солистка идет вперед шагами, напоминающими лошадиные. Балетоведы считают, что это - поза единорога, намек на счастливое времяпрепровождение, когда Баланчин и Фаррелл ездили в Париж в 1965 году (а с другой стороны - намек на неуловимость Фаррел, как неуловимы единороги). Там они ходили в музей Клюни, где Баланчин показал своей музе цикл из шести шпалер под названием "Дама с Единорогом". Одна из шпалер с названием "A mon seul desir" ("По моему единственному желанию") особенно приглянулась Баланчину, и он сказал Фаррелл, что хотел бы поставить для нее балет с историей о единороге. В па-де-де этот замысел реализовался.
С Питером Мартинсом
В начале па-де-де танцовщики, прежде чем приступить к совместному танцу, идут друг к другу по витиеватому пути, то приближаясь, то удаляясь, в некоторых моментах останавливаясь как бы в нерешительности и напряженном ожидании. Да и в самом совместном танце чувствуется некая разъединенность, ведь здесь нет страстных объятий или головокружительных поддержек. Таким образом, как считают некоторые, Баланчин решил показать, как мало в действительности женщине нужно поддержки, а сдругой стороны - обрисовал их собственную ситуацию, сложные отношения, витиеватый путь друг к другу, в конце которого все-таки чего-то не хватает, какой-то логической точки.
Единственное, что смущает в этой теории, так это то, что Баланчин до последнего не знал, как вообще начать это па-де-де. Дуэт уже был полностью готов, но Мистеру Би никак не приходило в голову, каким должен быть выход солистов. В итоге, уже в спешке, он просто решил сразу расположить солистов на сцене и заполнить музыку медленным их вступлением зигзагом. Поэтому, вкладывал ли сам Баланчин в этот выход какое-то особое значение... Не факт.
4. Прощание - "Моцартиана" (1981)
К 1981 году Баланчин относился к Фаррелл внешне спокойно. Уже была позади эпопея ревности к ее официальному супругу, Полу Мехайе, с которым они поженились тайком, пока Баланчина не было в США, вследствие чего были вынуждены покинуть США, а сам балетмейстер говорил: "Я уже немолод, волнения любви - не по мне. Никому больше не заполучить меня".
Здоровье Баланчина было ни к черту, да и в самом его поведении многое изменилось. Он уже предвидел скорый конец, и "Моцартиана" - это балет-предвестник вечной жизни, в которую Баланчин как глубоко религиозный человек верил, балет-духовное завещание, балет-откровение. В этом смысле "Моцартиана" - не совсем балет о Фаррелл, однако многое говорит о том, что это одновременно и финальное признание в любви.
Занавес открывается, и начинается "Молитва" - прямое обращение Балерины-Мадонны к Богу. Под музыку Ave Verum Corpus Фаррелл начинает двигаться в па-де-буре вперед, при этом слегка разворачивая кисти поднимаемых рук вверх. Это - поза Девы Марии, статуи из одной католической Нью-Йоркской церкви, которую посещала Фаррелл, и Баланчин это знал.
Юбка балерины черна, да не совсем: она имеет подложки из белого тюля, что заметно ее осветляет и дает ощущение прозрачности. Деталь не случайна: это не мрачные похороны, но озаренные светом. Именно так Баланчин воспринимал то, что его ждет: не конец пути, а светлое, радостное начало. И в подтверждение этого Баланчин венчает балет радостно-ликующим финалом (а в середине - изысканнейшее па-де-де в форме диалога Балерины и премьера или творца и его музы, причем герои много танцуют по-отдельности, что также является намеком на так до конца и не пересекшиеся пути балетмейстера и танцовщицы).
После премьеры Фаррелл сказала Баланчину: "Знаешь, так, должно быть, выглядит рай". Тот ответил: "Да, действительно". В его взгляде были признательность и умиротворенность. Это была одна из последних его работ, через 2 года после премьеры балетмейстера не стало.
Сьюзан Фаррелл, Иб Андерсен, Виктор Кастелли
Фаррелл впоследствии ставила "Моцартиану" в Большом театре в 1998 году, но при этом, по иронии, он ей не принадлежит: Мистер Би завещал права на него своей последней официальной супруге - Танакиль Леклер.
Остается лишь добавить, что на сегодняшний момент три из четырех балетов - нечастые гости на мировых сценах, в т.ч., как видится, и по причине слишком явственной печати исполнительницы, на которую они ставились. И только "Бриллиантам" удалось от этой печати избавиться.
Спасибо за внимание! Если понравилась статья, то ставьте лайк, подписывайтесь комментируйте, делитесь с друзьями.
