Маленькая Надюша в силу своего юного возраста понимала, что с папой что-то случилось, но что именно, девочка не осознавала. Сейчас больше всего ее волновало нахождение чужих людей в их квартире, которые пытались зачем-то ее успокоить, гладили по голове, жалели. Девочка не присутствовала на похоронах отца, так как родные не хотели травмировать психику ребёнка. Когда все гости разошлись после поминок, она осталась дома с матерью и бабушкой.
— Мамочка! — Надюша подошла к Анастасии, которая лежала на диване и, не моргая, глядела в потолок. Ее лицо было мертвенно-бледным. Из глаз текли слезы. Надюша протянула руку и потеребила мать за плечо. — Мамочка! — Но и в этот раз никакой реакции от Анастасии не последовало. Женщина ничего и никого не замечала вокруг.
— Надюша, пойдем, — ласково сказала бабушка, Мария Николаевна — мать Анастасии. Пожилая женщина взяла внучку за руку и повела в детскую комнату.
— Бабушка, почему мама все время лежит и плачет? — взволнованно спросила Надюша.
— Внученька моя, сиротинушка, — Мария Николаевна вытерла платком слезы, накатившиеся на глаза.
— Бабуля, где мой папуля?
— Твой папа сейчас живет на небесах, и смотрит на тебя сверху, — подбирая слова, ответила бабушка. — Он теперь твой ангел-хранитель.
— Получается, если я помашу ему рукой, то он помашет мне в ответ? — с надеждой в голосе спросила девочка.
— Да, Наденька, только ты этого не увидишь, — с сожалением ответила Мария Николаевна.
— Почему? — расстроилась малышка.
— Господи, как бы тебе объяснить… — женщина тяжело вздохнула.
В этот момент из комнаты, где оставалась Анастасия, послышался громкий звук разбитого стекла. Мария Николаевна поспешила шум. Зайдя в комнату, она опешила — Дочь стояла босиком на подоконнике, усыпанном разбитым стеклом. Молодая женщина раскрыла окно, ее волосы развивал ветер.
— Доченька!
Настя резко развернулась. Казалось, что она не ощущает боли — стекло изрезало ей ступни. Острые кристаллы вмиг окрасилось в красный цвет. Мария Николаевна ринулась к Насте, чтобы стащить ее с подоконника. Но молодая женщина выставила перед собой руки, давая понять Марии Николаевне, чтобы она не подходила.
— Мама! — истерично крикнула Настя. — Стой там!
— Доченька, слазь, что ты там удумала…
— Зачем мне жить без моего Сашеньки? — рыдала Чистякова. — Как мне жить без него?
— А как мне жить без тебя? — стараясь говорить как можно спокойнее, спросила Мария Николаевна. Она маленькими шажками передвигалась к окну, чтобы схватить дочь и не дать ей сделать роковой шаг.
— Мама, ты не понимаешь…
— Доченька, я все понимаю, сама жила без твоего отца.
— Я не хочу и не буду! Саша, я иду к тебе! Встречай! — Казалось, что рассудок покинул Анастасию. Она сделала шаг назад. Еще чуть-чуть и Анастасия выпадет из окна пятого этажа.
— Мамочка, я не хочу, чтобы ты, как папа, стала моим ангелом-хранителем и смотрела на меня с облачка, — маленькая Надюша робко стояла в дверном проёме комнаты и время от времени всхлипывала.
— Надюша, а пойдем со мной к папе? — Настя протянула в сторону дочери руку. — Мы снова будем все вместе, как раньше, помнишь? Я, ты и наш папа...
Пока дочь отвлеклась, Мария Николаевна, быстро подскочила к ней и стащила вниз. Молодая женщина шлёпнулась на пол, испугав Наденьку. Анастасия разрыдалась, казалось, что воет сама душа женщины, оплакивая погибшего мужа.
Мария Николаевна вызвала скорую помощь. Ожидая врачей, пожилая женщина ни на шаг не отходила от дочери. Она опасалась, что Настя снова предпримет попытку выпрыгнуть из окна.
Приехавшие врачи забрали Чистякову в больницу, зафиксировав нервный срыв. Маленькая Надюша осталась с бабушкой.