Часть 1.
Лихие девяностые лавиной накрыли страну. Грязекаменным селем сметая остатки советского воспитания и человечности, опустошили в душах бывших советских людей остатки совести, честности и порядочности. На прилавках магазинов пропали продукты, промтовары можно было купить только на толкучке, но зато буйным цветом расцвели ларьки продавая гуманитарную помощь простому населению, присланную с запада совершенно бесплатно. С гуманитарной помощью пришло понимание что расслоение населения по уровню доходов происходит стремительно. Кто-то быстро переобулся и выкинув корочки кандидата КПСС, стал на рельсы капитализма, а кто-то на них стоял давно со времен перестройки и просто отбросил маску Зайчика из папье-маше, показал свой волчий оскал как он есть и был у него с рождения. В народе стали замечать, что оказывается у нас есть Путаны, Бандиты и как в приличных капиталистических странах женщины проживающие за счет неожиданно разбогатевших согражданах. Конечно их было мало, но на общем фоне голодающего без зарплаты и практически вымирающего населения их было особенно видно.
В ту пору я был студент. А значит по определению был нищим. Хотя студентам тогда везло больше чем рабочему у станка. Мы могли пропустив лекцию пойти разгружать вагоны или строить коттедж начинающему олигарху местного разлива получая наличные деньги, а вот работяга не мог. Он упорно стоял у станка, ничего как правило не получая, все еще надеясь, что новая власть, как и старая тоже будет думать о нем.
Чтоб свести концы с концами приходилось летом усилено занимать огородом помогая родителям, но и они в течение года регулярно отправляли продовольственные обозы с любой оказией. Раз в месяц в выходной я сам приезжал в родной дом из столицы Татарстана, как правило загружался картошкой, продуктами, солениями и в воскресение к вечеру на автобусе возвращался. В Казани соседи по комнате встречали меня на первой же остановки, и мы по очереди волокли этот груз до общежития.
В одну из таких поездок, загрузив в багажное отделение автобуса поклажу, предъявив водителю билет я стал пробираться на свое место. Междугородные автобусы тогда отражали окружающую нас действительность были разбиты, грязны и каждый раз приходилось молиться чтоб он только доехал и не развалился по пути. Попутчики в основной массе своей студенты которые планировали добраться до Казани и колхозники, выходящие по пути следования маршрута, приезжавшие на рынок сбывать свою продукцию. Добравшись до своего места практически в конце автобуса я обнаружил что моего попутчика еще нет. Разместившись поудобнее я стал мечтать о том, чтоб его и не было, тогда можно было свернувшись калачиком поспать раскинувшись сразу на 2 креслах. Но как правило такого не бывало и даже если были не проданы все места водители калымили подсаживая за наличный расчет желающих добраться подешевле. Понимая это я стал мечтать о более реальном о том, чтоб достался приличный сосед или еще лучше соседка, а то как-то раз пришлось ехать практически до самой Казани с селекционером ишаков.
Откуда в Татарии ишаки?
Да я сам удивился!
Но он него так воняло всю дорогу чьими то ужасными инкрементами, что так вонять мог только ишак. Вернее, стадо ишаков.
Вы думаете это могли быть поросята?
Нет.
У Бабушки был свинарник, и запах этого навоза был мне знаком. Он конечно тоже не одеколон «Шипр» и не духи «Красная Москва», но более гуманный нежели то что мне предстояло тестировать всю дорогу. Вот повторения этой ситуации я и опасался.
Как я уже сказал, время было такое, что основная масса моих попутчиков была серой по состоянию одежды, не приметной и как бы была фоном на таком же сером небе поздней морозной осени, сливаясь с ним и не вызывая визуальных зацепок. Глаз не на что положить как говорят в такой ситуации. И даже если сильно напрячься на следующий день я бы никого не вспомнил и не смог хоть что-то рассказать о своих невольных попутчиках. В таких ситуациях попутчиков как Родину не выбирают, где родился там и катайся на соответствующих автобусах и с соответствующими пассажирами.
Но вдруг…
Краем глаза я увидел черную, фетровую, широкополую шляпу, проходящую мимо автобуса, обладательницу этой шляпы еще не было видно, а то что это обладательница я не сомневался. Не будет мужик в такой шляпе ходить. Внимание сразу обострилось, такие шляпы я видел только в кино и притом не нашем. Шляпа плыла мимо автобуса как на показе моды: ровно, уверенно, точно к цели, слегка покачиваясь на каблуках.
Точно каблуки!
Только обувь на высоком каблуке может придавать такие раскачивающие завораживающие движения женскому телу. Я невольно посмотрел на свои походные Прощайки – дешёвую войлочную обувь на прорезиненной подошве, в социальной классификации они занимали устойчивую нишу, как неприкасаемые в Индии, то есть самую низшую. Но в походных условиях междугородных перевозок в холодное время года они были незаменимы – тепло и сухо.
«Интересно куда? Ну не к нам же в автобус?» - пронеслось в голове. Автостанция находилась за городом, на месте старого аэропорта, поэтому вокруг били только поля куда хватало глаз и само одинокое административное здание автовокзала, посреди этого поля, окруженное автобусами. Непонятно было откуда взялся этот мираж и куда он шел, но точно не к нам в наш убогий автобус по прозвищу скотовоз. Если бы она просто прошла мимо, то весь автобус должен был высыпать наружу просто проводить это видение взглядом: мужики оценивая плавные покачивания, а девушки фасон шляпы и каблуков и еще чего-то того что пока мы не видели, но о наличие чего явно подозревали. Ну не сама же шляпа шла на каблуках, что-то же еще там было.
Лучше бы я не видел того что было.
Она точно зашла к нам в автобус!
Высокая стройная фигура, длинные руки и прекрасные длинные пальцы. Да, да! Я их сразу увидел и даже разглядел. Именно этими пальцами она и подала билет офигевшему водиле. Он явно потерял дар речи, и какое-то время не смотрел на билет, а смотрел на ЭТО! Все были уверенны что он готов был повезти ее бесплатно, и при том прямо рядом с собою, но билет был. И в билете было указано место. Должно быть не рядом с водителем, потому что он расстроился.
Широкополая шляпа закрывала лицо. Многого из заинтересовавшего абсолютно всех образа пока было не видно, но что бросалось в глаза всем и сразу это шикарная шуба. Шуба была не просто дорогая, она была заоблачно роскошная. Мех норки при каждом движение играя отблескивал переливами, казалось каждый фотон света пытался попасть на нее чтоб потом унестись в окружающее пространство с воспоминаниями – да, я был на этой шубе и отразившись в преломление от нее касался этого меха.
Я уверен в том, что все пассажирки нашего автобуса молниеносно возненавидели шубу и ее хозяйку, а понимая, что все пассажиры у пялились на нее эту ненависть усилили в несколько раз. От того воздух в автобусе наэлектризовался, и все ждали куда же сядет эта Богиня по мнению мужчин, и Шалава по мнению женщин. Кому же повезет?
Пассажирка медленно пошла по салону осторожно ступая на пол автобуса как бы проверяя высоким каблуком – а не провалится ли она сквозь пол этого транспортного средства на землю, переступая препятствия и сумки, загораживающие проход. Первое же ее движение оголившее ногу из-под полы шубы и показавшее носок туфельки, ввело меня в транс. Мне казалось, что она так долго идет по автобусу и так медленно, что каждое ее движение отпечатывается в моем сознание. Сознание четко понимало, что под шубой у нее ни чего нет. Совсем! Стоп, стоп, сознание, там есть чулки! Это точно… Не колготы, а чулки. Я где-то это видел в каком-то фильме. Большая фетровая шляпа, роскошная шуба, чулки и туфли на высоком каблуке. Я прям слышал, как шуршит шелк подкладки шубы о кожу незнакомки. Манжета чулок шелестела при ходьбе задевая подол.
Боже, она плыла в мою сторону!
Фантазии часто захватывают нас. Все мужчины глядя на женщину оценивают ее и фантазируют, все женщины мысленно оценивают нас и друг друга. Тут мои фантазии расцвели буйным цветом настолько, что я и забыл, о чем я думал. Но это было прекрасно! Казалось это мгновение будет длится долго, бесконечно и сладостно.
- Эй, ты тут сидишь? Двигайся, мое место у окна, - грубый голос вернул меня в действительность, давая понять, что именно я тот счастливчик с кем выпало сидеть шубоносительнице.
Как?
Грубый голос?
На ты?
О! Да еще и … Меня не сильно, но толкнули продвигаясь на свое место.
Она разместилась н у окна, отвернувшись в пол оборота от меня. Презрительный взгляд окатил холодным душем возвращая к реальности.
Нет, она была не голой, под расстёгнутой шубой была дорогая импортная блузка, благоухающая буржуйскими запахами. Кожаная мини юбка своим хрустом дополняла недоступную красоту.
Тайное и недоступное зачастую манит и зовет как пение Сирен, заволакивает туманом рассудок, обрекая на страдания и гибель. И мы же знаем, как опасны песни этих сказочных дев и все равно как мотыльки тянемся к ним иной раз сжигая не только крылышки, но и самого себя.
Иной раз как бывает идеализированный образ далек от реального.
Наше соседство не радовало мою попутчицу. Видимо она тут ожидала увидеть Пьера Кардена или на худой конец Версаче. Я тоже недоумевал как она оказалась тут. Диссонанс. Соседка несколько раз посмотрела в мою сторону, так как будто я был бомж или знаменитый ассенизатор во время выполнения своих функций на скорость и время. Воображаемый поток дерьма хлестал из всех шлангов, и я видимо в воображении соседки пытался заткнуть все отверстия, но давление явно росло. Я прям ощутил, как жижа стекает по мне. Если бы я не пытался заткнуть поток меня бы изгнали. Видимо меня решили терпеть. Подол шубы был подтянут и подтолкнут под себя, но пространство в старых Икарусах было так мало что шуба все равно касалась меня. Рыдала от эстетического шока, но касалась. Хозяйка как могла успокаивала ее, но выхода не было. Я вспомнил как мечтал, чтоб мне не достался укротитель ишаков, но я сам оказался на месте этого животновода. Какое неудобство я доставлял соседке! И с каким призрением она смотрела на меня, когда ей приходилось оглядываться в мою сторону. Она очень не хотела этого делать.
Постепенно я отошел от первого надуманного впечатления и понял, как меня по одежке восприняли. Во мне остались какая то пустота и удивление. Хотя этот посторонний человек мне был ни кем. Но я так прекрасно о нем хорошо думал и мечтал. Глупо, но мечтал без пошлости.
Как Дон Кихот!
От приятного трепетного ожидания, возникшего в первую секунду как я увидел прекрасный образ ни осталось внутри ничего. Я от инертного состояния внутренне стал удивляться, а это удивление очень стремительно перешло в возмущение. И оно все больше и больше росло. Простые советские люди очень быстро разделились на рядовых и как тогда говорили крутых. Согласен у кого-то это получилось, но тогда какого черта ты оказалась тут?
Я не знал, как поставить на место эту кралю, но то что это надо сделать я уже точно решил.
Как?
Не знаю.
Но сделаю.
Соседка достала книгу и приступила к чтению, совершенно забыв про меня. Автобус тронулся, наше путешествие началось.
«Ладно хоть книги читает, может еще не все потеряно», - подумал я.
Но что это за книга я не мог разглядеть первые полчаса нашего путешествия, пока случайно она не оторвалась от чтения, и я увидел форзац.
Книга оказалась «Таис Афинская» знаменитого писателя Ивана Ефремова. Ефремова? И тут меня осенило! Я понял, как могу поставить ее на место.
- Хорошо пишет мой дядя? - поинтересовался я.
Она немедленно оторвалась от чтения, с ног до головы оглядела меня как бы сверяя с чем-то в своей голове и не найдя корреляции с предполагаемым образом, вернувшись к чтению, бросила через плечо:
- До хрена вас тут племянничков развелось.
Грубо оборвали меня.
Я достал студенческий билет, развернул его и предъявил в развернутом виде так чтоб четко было видно фотографию и мою фамилию. Фото мое, она повернув голову в пол-оборота сверила с моей физиономией и увидев еще и соответствующую фамилию «Ефремов» на секунду засомневалась, и тут же придумала как проверить не вру ли я уточнив мои родственные связи:
- А кому посвящено это произведение?
При этом она открыла первую страницу книги и еще раз убедилась в том, что посвящение есть. Сделала она это так как первоклассники прячут свое первое сочинение от товарища по парте прикрывая ладошкой, чтоб он ни дай бог не списал, то есть так что я точно ничего не видел.
- Хорошему человеку, - ответил я. Логика была простая: раз есть посвящение, то это человек хороший и дорогой. Но кому я не мог и представить. Ответ надо было давать быстро и не раздумывая, в голову пришел руководитель который сильно нам помог в стройотряде выжить и заработать. Просто так, потому как он был добрый и веселый, и своей доброты ей было ни жалко ни для кого, и звали его Тамара Полякова. Поэтому я выпалил не задумываясь:
-Тетке моей, Тамаре…
Тень сомнения пролетела на ее лице вперемежку с удивлением, и я возликовал внутренне, но с каменным лицом как игрок в покер не выдавая свои эмоции. Видимо я попал в десятку или рядом.
-А кто она? – удивленно спросила она.
- Как кто? Жена его! - врал и блефовал я уже профессионально.
Подумав добавил, растягивая слова и улыбаясь как при воспоминании о чем-то хорошем:
- Тамара Полякова.
Моя улыбка и радость на лице при воспоминании о тете тронули ее.
- Но тут не указана фамилия, - наивно раскрывая книгу и показывая ее на странице с посвящением, раскрыла свои карты плохой игрок.
«Моей жене Т.К.» - гласила надпись.
- Все правильно, девичья фамилия Полякова, - хотя у моей знакомой отчество было Тимофеевна, тут было другое на К, поэтому я добавил, - Тамаре Константиновне.
- Это Ваша тетя?!- не верила она свои ушам и глазам.
Видимо я врал так убедительно что моя попутчица совершенно преобразилась. Глаза собеседницы округлились от удивления и челюсть буквально отвисла от эмоций. Она буквально подпрыгнув на месте всем телом повернулась ко мне выражая глобальное внимание и преданность. Я почувствовал себя Джоном Ленноном рядом с обезумевшей фанаткой.
-А ВЫ? - да именно так с большой буквы обращаясь ко мне, спросила она.
- А что я? – не понимая вопроса переспросил я.
- Что ВЫ тут делаете в этой дыре?!
- Я то ладно, я к дяде приезжал сюда в санаторий, в Тарловку, -интеллигентно качая головой как это делают знаменитые писатели в телевизоре продолжил я. Воображаемое пенсне прям прицепилось к моей переносице. Я ощущал себя литературным критиком серебряного века на встрече с восхищенными поклонницами, - Он здесь отдыхает и пишет новый роман.
- Да ВЫ что?!?! – с придыханием еле выдавила из себя предполагаемая курсистка серебряного века, я думал она задохнется от восторга.
Это сейчас любой школьник немедленно бы загуглил и узнал, что писатель Иван Ефремов давно умер и не мог писать новый роман. Но в те времена не было интернета, да и сотовых телефонов не было, а все новости мы узнавали из программы «Время» или из газеты «Правда». Но о санатории я не наврал. В нашем регионе было несколько знаменитых санаториев Ижминводы, Тарловка, но дома писателей тут явно не было. Мы проезжали Елабужский район с его превосходными сосновыми лесами известными по картинам Шишкина «Корабельный лес», «Утро в лесу» с косолапыми мишками знакомыми каждому советскому ребенку. Шишкин жил и творил тут, тут жила Дурова, Марина Цветаева – и все про это знали. Поэтому все мои слова принимались за истину и обнаглев я продолжил вещать:
- Да, Вы знаете интереснейший роман о спартанцах.
- О Фермопилах и подвиге? Манон лаве, - произнесла она как протяжный сексуальный стон знаменитую фразу спартанского царя Леонида. Когда царь персов потребовал от спартанцев сдаться он сказал: «Отдай свое оружие!», на что лаконичный спартанец ответил: «Приди и возьми!». Или на дорическом наречии древне греческого языка на котором говорили сыны Лаконики эта фраза звучала как: «Манон лаве».
- Да! Приди и возьми! - повторил я удивляясь что она читала Плутарха или Геродота. А может просто хорошо училась в школе и запомнила рассказ учителя. И продолжил вдохновленно:
- Какое было время! Какие герои!
Я так нафантазировал, что даже сам поверил в существование нового романа что повествование его уже было в моей голове разложено по главам, сценам и полочкам, что хоть садись и сам пиши. Я жестикулировал как оратор на Ареопаге, мимикой показывая эмоции героев произведения и нес такую чепуху, что сам Гомер бы заслушался такому чудному повествованию, а я в глубине души чуть не задохнулся от смеха. Но так уверенно я это делал что ни у кого ни осталось сомнений что я племянник звездного автора и сам практически золотая молодежь и звездный мальчик.
- Вы читали рабочие материалы и наброски, - простонала почти шепотом соседка. Шепот был очень, очень сексуальным. Я опять вспомнил что она мне грезилась совершенно раздетой.
- Нет! - она поняла, что я не читал, а я «нет» себе сказал, потому как она точно не была раздетой. Но мы оба восприняли эту фразу совершенно по-разному, но так как хотели, и каждый как должное и понятное.
- Вы с автором обсуждали концепцию романа, - прошептали ее губы.
- Да! - ответил я. Ответил конечно сам себе. Вы я думаю поняли, о чем это я мой читатель, свое «да» сам себе я сказал, как бы подтверждая, что она точно была в одежде. Собеседница восприняла положительный ответ по-своему и ее глаза еще больше разгорелись от нетерпения и обожания. Она уже просто боготворила меня! И как это было резко противоположно тому пренебрежительному тону в мой адрес всего каких-то полчаса назад.
- Расскажите еще! – меня уже терзали за рукав, так интимно и по-свойски, что я осознал, что односложные ответы у меня закончились, а повторяться родственнику великого писателя нельзя, так что я немного растерялся. Особенно после того как она мечтательно повторила:
-Приди и возьми!
Это было сказано не как говорил Леонид, а совсем в другой интонации, и так что во мне что-то зашевелилось, и это что-то явно мешало искать быстро ответ на ее стоны. Она явно путала ситуации, тут в Татарии в конце двадцатого века слова спартанца звучали совершенно по-другому. К тому же отличные духи своими ароматами стали отключать мое сознание. И неизвестно чем это бы закончилось при отключённом сознание и шевеление всего того что сейчас не должно шевелиться, если бы не санитарная остановка.
Автобус притормозил, попыхивая воздушной системой остановился, под гул гидравлики открыл двери, и все пассажиры высыпали из него: кто курить, кто в туалет, а кто просто подышать свежим воздухом. Соседка расправив свою шубу плавно шагая по проходу, вышла из автобуса еще раз шокируя всех своим шиком.
Я остался на месте.
Мне было не интересно разговаривать с ней, потому что чувствовал не искренность, ее интересовал явно не я, а мой вымышленный легендарный родственник. Поэтому я устроился поудобнее решив выспаться в дороге.
«Охотница», - подумал я и заснул.
Вторая часть нашего путешествия прошла не интересно. Я спал, мне подкладывали дорогую шубу чтоб было мягче и плечо чтоб лучше спалось, во сне я улыбался. Мне было весело от того что люди воспринимают друг друга по внешним каким-то факторам, совершенно не интересуясь что в душе у человека. Встречают по одежке, а вот провожать приходится по уму.
Я обманул человека?
Нет. Я просто поставил ее на место, рассказав ей то что она хотела услышать, а не то что было на самом деле. Заставив ее кардинально поменять ее мнение обо мне с крайне негативного, до восхитительного.
При подъезде к Казани уснула и моя попутчица, дорога сморила и ее. Поэтому на первой же остановке при въезде в город на Советской площади я вышел, меня уже ждали товарищи. Погрузив мешок картошки на санки, забрав прочую провизию которую я привез, мы отправились в общежитие по первому искрящемуся снегу. Так и мое настроение вслед за погодой изменилось с серого и грязного, на светящееся снежное, как искрящееся ожидание Нового Года.
Я не попрощался с пассажиркой, ушел по-английски, потому как не стал будить ее.
А зачем?
Время прошло, и я совершенно забыл про эту попутчицу и этот комический случай.
И даже по прошествии времени не вспомнил бы ее имя.
Я уверен, что она нашла свою богатую или знаменитую жертву. И если ты читатель относишься к таким, то будь осторожен их много, они голодные до всего и очень многого хотят. А если нет, и вы не можете щегольнуть родством с великими, то просто порадуйтесь что таких охотниц иногда тоже сажают в лужу.
