Пролетело время короткого зимнего отпуска, ребята с Алёной и Полиной вернулись в город на учёбу. Анна в очередной раз заметив, как во время раздачи пенсии почтальон свернула в дом Редькиных не выдержала и пошла к Варе. Войдя в дом, она застала её за приготовлением обеда, младшие братья и сестра Аня за столом делали уроки, а малыши играли игрушками в уголке около печки.
- Варя можно войти?
- Проходите тётя Аня, мы сейчас обедать собираемся, садитесь с нами.
- Спасибо тебе Варенька, добрая у тебя душа, но я только дома пообедала, а к тебе поговорить пришла. Что Наталья пенсию вашу так и получает сама?
- Да.
- А вам хот что-то даёт?
- Да приносит десять рублей.
- А пятьдесят три рубля куда девает?
- Не знаю, говорит, что на уголь и дрова много по осени потратила, а ещё говорит, что собирает деньги к тому времени как я школу окончу, что бы мне было на что платье для выпускного купить.
- Она что, угля и дров для отопления дворца вам набрала, а платье у английской королевы покупать собирается. Вот что Варюша, завтра пойдём с тобой в сельский совет, и ты расскажешь, что денег от вашей пенсии Наталья вам не отдаёт. Пускай разбираются, это не дело на сиротские копейки жировать.
- Ой тётя Аня, не надо пожалуйста, а то её от опекунства отстранят, и нас в Детский дом отдадут. Мы потерпим пока мне восемнадцать лет не исполниться. Тогда я сама над остальными опекунство оформлю, и буду всем самостоятельно распоряжаться.
- Нет Варя, это не дело, раз так стоит вопрос, значит мы со Степаном, соберём все нужные бумаги и возьмём над вами опекунство. Так что не бойся, в Детский дом вы не пойдёте. Завтра с утра пойдём и поднимем это вопрос.
На следующее утро, Анна повела Варю в сельсовет где, узнав всю истории с пенсией её заставили написать заявление. К Редькиным пришла комиссия из отдела народного образования и местных депутатов. Они потребовали у неё отчёт по полученным денежным средствам. Естественно она не смогла этого сделать и договор по опекунству с нею был расторгнут. Опеку над детьми оформили на себя Носовы, а на Наталью Редькину завели уголовное дело по факту присвоения денежных средств, принадлежащих сиротам Кузьминым. Суд обязал её вернуть всю присвоенную ею сумму и осудил её на два с половиной года условно, и с вычетом десяти процентов из заработной платы в фонд государства. Теперь денежные переводы от Ивана Очкасова, должна будет получать Анна. Это обстоятельство вывело Нину Очкасову из равновесия, потому что на этот раз деньги будут действительно уходить из семьи, и поделать с этим она ничего не могла. Ей ничего не оставалось, как тихо злиться.
- Откуда черти эту Аньку вынесли, крыса библиотечная, вечно ей до всего есть дело. Натаха тоже хороша, могла бы для приличия оставлять деньги у этих на какое-то время, а потом приходила бы и забирала. Они что допытывались бы для чего, сказала надо и всё. А так весь посёлок знал, что пенсию сразу к ней приносят, а не Кузьминым. И сколько мне теперь придётся терпеть, пока этот идиот ей деньги слать будет. Поскорее бы восемнадцать исполнялось, а там глядишь может замуж выскочит, уедет куда подальше, он и успокоиться.
Но волнения для неё на этом не закончились. Неожиданно в посёлке объявился один из бичей, что она подговорила на убийство Зои. Поздно вечером, когда она возвращалась домой от сестры, он подкараулил её рядом с домом.
- Постой красавица, куда спешишь, поговорить надо.
Остановил он её за рукав ондатровой шубки.
- О чём нам с тобой разговаривать?
- Ну, например, о Зойке Кузьминой.
- А что о ней говорить, повесилась баба, свела счёты с жизнью, это чёрным по белому, в судебном протоколе записано.
- Ну мы то с тобой знаем, кто этому помог?
- Ну так и что из того, только рот откроешь, сразу на нары и загремишь.
- Загреметь то загремлю, но тебя с собой прихвачу, объясню товарищу прокурору, кто нас на это дело подбил, и заплатил, что бы мы её с твоей дороги убрали. Мне то в тюрьме и на зоне не впервой, а вот тебе там сильно не понравиться. Короче так, завтра вечером, приносишь мне три тысячи, я у Клавки Измайловой остановился, если нет, значит вместе будем зону топтать.
Сплюнув под ноги, он зашагал по улице в сторону дома Клавдии, а Нинка осталась неподвижно стоять у калитки собственного дома. Ужас сковал её по рукам и ногам, так что она не могла даже пошевелиться.